– Два, батя.
– Странно…
– Да, чего ж странного? Двое мужчин, солдаты, а третья – женщина, гражданская.
Отец вытаращил глаза:
– С чего ты взял, что там женщина была?!
Роман уже открыл рот, чтобы сказать: «по запаху», но спохватился и пожал плечами:
– Касок две, сапог сгнивших тоже две пары. Значит третий – тётка!
– Да, логично… – задумчиво кивнул отец.
Они с Серёгой съездили туда ещё раз, но больше ничего ценного не нашли. А ещё через две недели семья Ивакиных переехала в Прибалтику – отец получил туда назначение. И Роман остался без друга…
Месяц спустя, уже перед самым новым учебным годом, Роман снова резвился в лесу. Зайцы всё это время не попадались ни разу, лишь однажды удалось поймать какого-то дрозда. Но это было неважно! Свобода, сильное звериное тело, уйма новых ощущений – вот, что радовало выше крыши!
Уже через час после приезда и превращения Роман почуял человеческий запах. Потянул носом внимательнее: девчонка, что ли? И тоже на велосипеде приехала! Стало интересно. Бесшумно скользя по мокрой (ночью был дождь) траве, он подкрался к источнику запаха, но нашёл только спрятанный велик и одежду! Портки-техасы, рубашку, свитерок, кеды… и трусики! Понюхал их внимательно: точно, девчонка! А ещё он учуял свежий волчий след! Вот это да! Значит, он не один такой… Вдруг сильный удар в бок сбил его с ног, и Роман увидел над собой оскаленную пасть с вываленным розовым языком. Волчица, тоже чёрная, улыбалась. Он медленно поднялся на лапы и церемонно обнюхал её. Примерно его возраста… в смысле – не взрослая, тоже подросток. Волчица тоже с интересом обнюхала его, где положено, и снова сморщила нос в улыбке. Затем побежала, оглядываясь. Не быстро побежала. Роман принял это за игру и последовал за ней. Но это была не игра. Остановившись на пляжике у ручья, она написала лапой на песке:
«Я – Оля»
Роман тоже представился. Затем они бегали наперегонки, боролись, шуточно кусая друг друга за уши, лапы и загривки. Когда солнце начало спускаться к закату, они вернулись к Олиному велосипеду. Сообразив, что она сейчас превратится в девочку, Роман застеснялся и отвернулся. Через минуту услышал:
– Можешь повернуться!
Девочка была постарше него. Полненькая, не красавица, но симпатичная. Круглое улыбчивое лицо с ямочками на щеках и веснушками, косички до лопаток. Едва наметившаяся грудь. Очки. Глаза карие. А, вот, уши тоже слегка лопоухие, без мочек и заострённые! Роман ликовал: он встретил родственное существо! С ней можно играть, охотиться, делиться впечатлениями! Дружить!
– Давай, Ромик, перекидывайся! А то уже домой пора! – сказала Оля, погладив по голове «Властелина Чащи».
Роман лёгкой рысцой двинулся к своему велику, выбирая маршрут поровнее, чтобы Оле удобно было ехать за ним.
Едва вернувшись в состояние человека, он спросил:
– А ты давно?
– Не очень. С весны, – ответила Оля, – А ты?
– С июля.
Они ехали рядом и болтали, болтали, болтали. Выяснилось, что Оля старше на десять месяцев и учится в школе номер два. Роман учился в первой школе. Жила она, соответственно, в Железнодорожном районе, в то время, как Роман – в Кирпичнозаводском. Это наполнило его сердце некоторой грустью, ибо между упомянутыми районами была вражда. Ребят с «Кирпичиков», появлявшихся на «Чугунке», нещадно лупили местные. И наоборот, соответственно. Так что, сходить в гости к Оле было проблемой. Но это неважно! Чего им дома-то делать? Они будут встречаться в лесу!
– Ты на лыжах как, нормально? – поинтересовался Роман, – А то не успеешь оглянуться – и зима!
– На лыжах я не очень, чтобы очень, – вздохнула Оля, – Но как-нибудь справлюсь.
Перед расставанием обменялись телефонами.
Начался учебный год. Роман пошёл в седьмой класс, а Оля – в восьмой. Они перезванивались каждый день, но встречаться в лесу могли только по воскресеньям. Как на буднях выберешься? Да и по воскресеньям не всегда получалось: то одно, то другое… Или погода плохая. В сентябре удалось встретиться только один раз. В октябре – два раза. Зато качественно! Они затравили зайца. Оля сидела в засаде, а Рома гнал ушастого на неё. Получилось! Перекушенного едва не пополам зайца съели вместе.
– Здорово! – похвалила потом Оля, – А я только мышек умудрялась ловить.
– Мы с тобой ещё и на лося сходим! – пообещал Роман, впрочем, не очень уверенно.
– Ну, уж и на лося! – засомневалась Оля, – Он же здоровенный, как конь, как его загрызёшь?
– Придумаем что-нибудь! Главное – найти его.
– А чего ж не найти! Они тут водятся…
В следующий раз, уже в ноябре, Роман поехал в лес один. Оля уклонилась, сославшись на нездоровье. День был замечательный, солнечный и безветренный. Забравшись подальше, туда, где он ещё не был, Роман принялся обследовать местность. Когда-то тут был хутор. Он нашёл покосившуюся избу с остатками соломенной крыши, колодец, хлев. Останками людей не пахло. Но, зато, от полуразвалившейся печки сильно пахло ружейной смазкой! Покрутившись вокруг и убедившись, что самому ему не справиться без лома и кувалды, Роман решил рассказать о находке отцу. Охота в тот день была не очень успешная: удалось поймать только крота, неизвестно зачем выбравшегося на поверхность земли. Есть его Роман не стал.
Вернувшись домой, он застал отца за игрой в преферанс с тремя сослуживцами.
– Пас!
– Пика!
– Трефа! – отозвался отец, отхлебнув красненького.
– Ну, попутного пинка тебе в зад, Коля… А что это у нас в прикупе?
– Два туза!
– О! Как говорится, два туза – три взятки! Я на тебя вистов запишу соответственно!
– Контора пишет! Восемь крестей!
– Так, откуда у нас ход? От тебя, Саша… Вист!
– Пас! Ложимся?
– Ну, неужели!
…
– Та-ак… А черва-то, на одну руку легла! Саша, срочно в черву! А я её козырем!
– Гады! Ненавижу вас!
– Правильно, Коля! Потому, что мы тебе лапу отгрызли! Согласен без лапы?
– Согласен, – понуро подтвердил отец, и отхлебнул ещё портвейна.
Наскоро поужинав, Роман ушёл в свою комнату. Разговаривать с отцом сейчас не следовало, дабы не навлечь на себя его неудовольствие. У майора было две страсти: футбол и преферанс.
Раскрыв семейную реликвию – книгу Сетона-Томпсона, изданную ещё в 1934 году, Роман нашёл место, где описывалась охота волков на оленя. Волк там прыгал не на загривок, как думал «Властелин Чащи», а под брюхо, и рвал живот, а потом ждал, пока олень упадёт, и перегрызал горло.