Хроники Ворона. Книга первая

Рослый незнакомец, слегка скривив рот в дьявольской улыбке, подскочил к барону быстрее молнии, так что тот даже шевельнуться не успел. Первым стремительным ударом своего клинка он выбил слабо сжатый Друнвельдом меч. Вторым отрубил мэру города Трезна, барону из рода фон Рериков, голову.

***

Анжелику мучила бессонница, когда ей показалось, что в дверь кто-то постучал. Она не поспешила ее открывать, так как приняла звук за игру своего воображения. Однако тихий стук повторился, все же заставив ее покинуть свою кровать. И она направилась ко входной двери, чтобы выяснить, кого к ней принесло в столь поздний час.

Она открыла дверь и увидела перед собой опасного на вид человека, одетого во все черное. Голова его почти полностью скрывалась под капюшоном, и лишь нижнюю часть лица можно было хоть как-то разглядеть: твердый, угловатый подбородок и слегка опущенные уголки рта, выдающие угрюмый нрав. Кожа незнакомца была бледной. Анжелика вздрогнула, испугавшись. Новоявленный гость вселял страх.

Внезапно он заговорил. С едва уловимым северным акцентом. Разборчиво, но довольно тихо. Ровно настолько, чтобы его могла слышать только она:

– Друнвельд мертв, Анжелика.

Та застыла в изумлении и не смогла сразу найти слов, чтобы ответить загадочному гостю.

– Ворон передал послание. Я сделал то, что должно. Ваш муж отмщен, – продолжил низким голосом убийца.

Анжелика не могла поверить своим ушам. Но незнакомец, очевидно, не лгал, так как никто не мог слышать того, что она говорила птице на балконе.

– Спасибо… – растерянно вымолвила она. – Зайдите, а то нас заметят. Я… я сейчас.

Незнакомец вошел в дом в ожидании Анжелики, которая зачем-то удалилась в другую комнату.

Через некоторое время она вернулась, сжимая в руке кинжал, по украшенной драгоценными камнями рукоятке которого можно было сделать вывод, что он очень дорогой.

– Как вас зовут? – спросила Анжелика.

– Зоран.

– Держите, мастер Зоран, вот то, что я обещала. Спасибо вам.

Зоран взял кинжал в руки, быстро окинул взглядом камни на рукоятке и, видимо уверившись, что они настоящие, спрятал оружие в одеждах.

– Он стоит больших денег. Продав его, вы предотвратили бы много своих проблем. Так почему же не сделали этого?

– Это семейная реликвия. Она была дорога мне… до того, как Хуго аресто… похитили. Да и не купил бы у меня его ни один торговец. Глядя на меня, никто не поверит, что я его не украла.

– Прощайте, Анжелика. – Зоран развернулся спиной к служанке, намереваясь уйти. Но едва он открыл дверь, рассчитывая сделать шаг на улицу, как Анжелика заговорила снова. Зоран этого ожидал.

«Только не это».

– Зоран, постойте. Вы… для вас, кажется, нет ничего невозможного. Помогите мне еще раз, прошу. Найдите моего мужа. Живого или мертвого. Я добуду деньги. Не знаю как, но добуду. Я заплачу вам столько, сколько будет нужно.

– Я не занимаюсь подобными вещами, – отрезал он, не оборачиваясь.

Воссоединять семьи – не его работа. Как бы ему ни хотелось, чтобы было иначе.

Зоран вышел из дома Анжелики, оставив лишившуюся последней надежды женщину наедине с пустошью, которая синим пламенем выжжена на ее душе. С пустошью, на которой не взрастет уже ничто и никогда.

Через несколько минут он скрылся в темных переулках рабочего квартала Трезны. А через полчаса его уже вовсе не было в освобожденном от власти работорговца городе.

Наемный убийца знал, что он показался несчастной служанке бессердечным, холодным чудовищем и, как всегда в таких случаях, испытывал из-за этого горечь.

Ведь быть и казаться – это редко одно и то же.

Крепость

Расположенное на севере материка предгорье Афрея по праву считается одним из самых живописных мест в королевстве Ригерхейм. За несколько десятков миль до начала восхождения на саму гору перед взором забредшего в эти края путешественника предстают поражающие высотой деревьев сосновые и еловые леса, наполняющие легкие вступившего в них успокаивающим ароматом хвои, бесчисленные озера, гладь каждого из которых своей девственной чистотой напоминает слезы богов, а также бурные реки, своим ритмичным течением от одного крутого порога к другому заставляющие думать, что у этого места есть сердце. А сами реки являются его венами.

Флора этой части страны поражает своим изобилием: леса полны различного вида кустарников, на болотах растут лишайники и мхи, а для того, чтобы сосчитать все видовое многообразие ягод, человеку не хватит пальцев обеих рук и ног. Здесь с одинаковым успехом растут красная и черная смородина, черника, земляника, брусника, клюква и, конечно же, кисло-сладкая принцесса болот – морошка.

Но все свое несравненное очарование природа этих мест открывает лишь дважды в сутки: на рассвете и на закате. В эти времена суток игра солнца на глади здешних озер создает невероятное буйство красок, отчего все вокруг начинает казаться сказочным и даже сюрреалистичным.

При этом любителю живописи редко доводится увидеть в музеях или приобрести на аукционах картины с пейзажами предгорья Афрея. Их попросту очень мало, потому что редкий художник осмеливается приходить сюда, чтобы увидеть воочию и перенести здешние красоты на полотно. Ибо в этом краю путника на каждом шагу поджидает смерть.

И лишь на меньшую часть причиной этому стал тот факт, что сама природа позаботилась о своем покое от наблюдателей бесчисленным множеством опасных зверей: от хитрых лисиц и свирепых рысей до умных волков и могучих медведей.

Основная причина является куда менее земной. Предгорье Афрея – территория древней магии. Беспечному путнику данный факт сулит в лучшем случае смерть от голода и истощения, ведь, ступив сюда, в кажущийся таким безопасным хвойный лес, и пройдя достаточно глубоко, он уже никогда не сможет найти из него выход. В худшем же случае он умрет от остановки сердца, так как местная магия насылает на путешественников жуткие, ужасающие галлюцинации. А существует она здесь лишь потому, что обывателям нельзя знать некоторые вещи.

Им нельзя знать того, что на горе Афрей, породнившись с ее серыми склонами и будто притворившись частью ландшафта, расположилась крепость, название которой на древнеригерхеймском звучит как Кун Румунн. Скала Воронов.

Место, где учат убивать.

***

– На! Получай, слабак! – прокричал крепкий мальчишка лет одиннадцати на вид, после чего в победном жесте поднял над головой деревянный тренировочный меч. Похожее на поросячью морду лицо юного фехтовальщика при этом озарила довольная улыбка.

Его оппоненту – другому мальчику, выглядевшему на несколько лет моложе, крепко от него досталось. Все его детское тело было покрыто синяками и ссадинами, а мгновение назад он пропустил мощнейший удар деревянным мечом в область печени. Теперь он, согнувшись, лежал на полу, держался за правый бок и, подобно выброшенной на берег рыбе, пытался поймать ртом воздух.

Дети бывают жестоки.

– Слабак! Слабак! Слабак! – свиноподобный мальчуган начал сопровождать каждое слово пинком по поверженному и не способному защищаться противнику.

Но он недолго глумился. От неожиданного удара по затылку ему показалось, что глаза лишь чудом не вылетели из орбит.

– Ай! – мальчик обернулся.

Перед ним стоял ровесник, но куда более высокий и мускулистый. Он заговорил:

– Магистр запретил нам драться без его присмотра.

Свиноподобный посмотрел на него со смесью страха и восхищения. Он явно был из той породы детворы, что признают лишь силу.

– Конрат, мы же просто играем! Зоран, ну скажи!

Лежащий на полу мальчик что-то прохрипел. А заступившийся за него здоровяк ответил свиноподобному:

– Ты врешь! Вы не играете! Ты просто задираешь его, потому что он младше и слабее!

– Неправда! Мы играем! Я не вру, Конрат! – оправдывался задира.