Пока не видит солнце

Почему я влюбилась в него, понятно: он был красивый, веселый, сильный, смелый и немного авантюрный. Чем приглянулась ему я, для меня оставалось загадкой, пока я не узнала, что нас объединяет один и тот же случай в детстве – только перенесли мы его по-разному.

Его звали Петр Тихонов, но с самого детства к нему приклеилась кличка Тихоня, хотя тихим он никогда не был.

У нас было свое тайное место для встреч. В двух километрах от нашего городка протекала речка, в ее устье стоял заброшенный рыбацкий сарай. В этом сарае мы часами ждали друг друга. Поначалу между нами были дружеские отношения, но годы шли, мы взрослели, и отношения становились более близкими.

Однажды меня избила мачеха, я прибежала в сарай вся в слезах. Тихоня долго успокаивал меня, потом разорвал рукава своей рубашки, намочил их в реке и стал промокать мои ссадины. Его движения были такими нежными, что я закрыла глаза и разомлела. Он опустил меня на деревянный пол и стал целовать.

Тогда наша любовь была не плотской, ничего лишнего мы себе не позволяли, лишь целовались, но чаще лежали, обнявшись. Помню, что в один из таких дней он сказал, что увлекся книгой об учителе по имени Конфуций, и часто повторял его фразу: «Молчание – великий друг, который никогда не изменит». Мы молчали и смотрели друг на друга, словно ученики, постигшие слова учителя.

Нас выследил сводный брат и рассказал мачехе о встречах с Тихоней. Когда отец пришел с работы, она сказала ему, что брат застал меня за неприличным поведением в рыбацком сарае. Я кричала отцу, что это неправда, но брат поклялся памятью покойного отца, и ему поверили. После этого отец со мной не разговаривал. Сводные брат и сестра, проходя мимо, плевали мне в лицо. Удовольствию мачехи не было предела, она не скрывала своего злорадства.

Через два дня Тихоня подобрался к загону и стал подавать мне знаки. Я не успела его предупредить: отец, брат и еще несколько пастухов поймали его и сильно избили. Он кричал, что любит меня и хочет на мне жениться, но они не слушали. Еле живого, его привезли к дому матери и бросили на пороге. В этот же день, чтобы избежать семейного позора, отец дал поручение мачехе найти мне жениха и сжег рыбацкий сарай. Меня поспешно сосватали пастуху с отдаленных пастбищ.

В день свадьбы жених подъехал к нашему дому в свадебном наряде, на черном коне. Его борик – национальный мужской головной убор – украшали огромных размеров перья филина. Мне он показался таким смешным, что я не удержалась и закатилась от смеха, за что тут же получила подзатыльник от мачехи. С женихом приехали друзья. Меня привлек парень, державшийся позади всех. Когда я к нему пригляделась, то поняла, что это Тихоня. Он так замаскировался, что его не узнали ни отец, ни сводный брат. По знакам, которые он мне незаметно подавал, я поняла: Тихоня приехал не прощаться – у него был план моего побега».

Дверь открылась и в квартиру со смехом зашли Аркадий и Полина. Клара отложила тетрадь и вышла им навстречу.

– Где вы пропадали?

– Мы покупали подарки! – Полина бросилась к матери с большими пакетами. – Мамочка, папа купил мне настольные игры, школьные принадлежности и красивое голубое платье с кружевами!

– Тогда надень платье! Я хочу посмотреть, как оно на тебе сидит.

Полина схватила пакеты и вприпрыжку побежала в свою комнату. Когда дверь за ней закрылась, Клара подняла глаза на мужа и, еле сдерживаясь, спросила:

– Что это за фокусы?

– Никаких фокусов. Я решил, что сейчас самое подходящее время для покупок. Мы с Полей прекрасно провели время. – Аркадий пошел на кухню к холодильнику, достал банку пива и сделал пару глотков. – Не уделяю ребенку время – плохо, уделяю – опять плохо.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Таким способом ты решил переманить дочь на свою сторону?

– Нет никаких сторон. Мы должны переехать, нравится нам это или нет.

– Я не хочу переезжать. Мы с Полей останемся в Сочи.

– А мне что прикажешь делать?

– Езжай в Элисту. Вступай в новую должность.

– Я тебя правильно понимаю, ты хочешь развода?

Полина выбежала в новом платье, чтобы покрасоваться перед мамой, но увидев лица родителей, воскликнула:

– Вы опять ругаетесь?!

– Детка, иди к себе, – попросил дочь Аркадий.

Полина обиженно надула губки и убежала в свою комнату.

– Ты сейчас принимаешь неверное решение, Клара. Разрушаешь семью!

– Я разрушаю?! – закричала от возмущения Клара. – Я открыла магазин с твоего согласия, а ты принял предложение о работе, не посоветовавшись со мной! Ты просто пришел и сказал: «Мы переезжаем»!

– У меня не было выбора! – в тон ей закричал Аркадий. – Этой возможности я ждал два года. Если я выведу филиал компании на новый уровень, мою кандидатуру предложат в совет директоров, и я получу пять процентов акций. Ты имеешь представление, о каких суммах мы говорим?

Немного смягчившись, Клара села на диван и задумалась. К стремительной карьере Аркадия она давно привыкла и воспринимала ее как нечто само собой разумеющееся. Сейчас муж занимал должность начальника отдела крупного предприятия, торгующего оборудованием газотранспортных систем, головной офис которого находился в столице.

– Я предлагаю поступить следующим образом: мы останемся здесь, а ты вступай в новую должность. Потом езжай в Москву. Если у тебя все получится, через три месяца я закрою салон, и мы переедем в Элисту. Если нет, то ты вернешься.

– Я знаю, что у меня все получится, – твердо выдал Аркадий. – Меня возмущает тот факт, что моя жена не верит в мои способности. Вопрос решен. Завтра утром начнем собирать вещи и поедем в Элисту всей семьей. Я закажу машину на пятницу.

***

Клара расположилась на диване в гостиной и укрылась пледом. Спать не хотелось, она решила отвлечься от неприятного разговора чтением дневника Тамары.

«Одна из подруг мачехи надела на мою голову саукеле – свадебный головной убор невесты в виде конуса. Я посмотрела на отражение в зеркале и не узнала себя. Такой красивой и чистой я не была со дня смерти мамы.

С восходом солнца меня посадили со сватами в повозку и запретили оглядываться. Но я то и дело вертела головой, чтобы найти возлюбленного. Когда свадебная процессия двинулась вперед, я совсем потеряла терпение. На глаза навернулись слезы. Сваха обняла меня и сказала: «Плачь, девочка, плачь по своей прошлой, невинной и беззаботной жизни». Знала бы она, какая жизнь у меня была!

К обеду все, кто ехал со мной в повозке, разомлели под палящим солнцем и уснули. Когда мы въехали в ущелье, со всех сторон на нас бросились какие-то люди. Потом я узнала, что это была шайка беглых уголовников, промышляющих в этих краях грабежами. От их грозного вида жених и его друзья развернули лошадей и пустились галопом.

Грабители вывели всех женщин из повозки, забрали все ценное, посадили меня на лошадь и привязали к седлу. Сначала я кричала и сопротивлялась, но мы стали подниматься высоко в горы, и я затихла.

Уже стемнело, когда меня привезли на пастбище. Похитители развязали мне руки. На вершине я увидела три юрты и поняла, что мне нужно идти туда. Навстречу мне выскочил Тихоня! Я бросилась к нему, и мы долго не размыкали объятий. Как же я была счастлива в тот момент!

Первую ночь любви мы провели под крики пьяных грабителей и блеяние отары овец. Но несмотря на весь этот колоритный антураж, таких сильных чувств, как в ту ночь, я больше никогда не испытывала.

Удивительно, но именно в этом месте, в горах, я получила знак от моей мамы – благословение нашего союза. Тихоня нашел старый проигрыватель и смахнул с первой попавшейся пластинки пыль. Первой же песней, которую мы услышали, была любимая песня моей мамы:

На крылечке твоем каждый вечер вдвоем

Мы подолгу стоим, и расстаться не можем на миг,

«До свиданья», – скажу, возвращусь и хожу,

До рассвета хожу мимо милых окошек твоих.

Мелодия разносилась по всей округе и эхом отражалась в горах, а из моих глаз катились слезы. Слезы радости и свободы. Это ночь навсегда объединила наши сердца и души. В тот момент я осознала, что больше не будет старой жизни, злой мачехи и вечно преследующего меня сводного брата. Тогда я еще не знала, какую цену буду платить за каждую ночь, проведенную с любимым».

Глава вторая. Первые испытания

В почтовом отделении Клара с сожалением подумала, что современная почта стала бездушной, больше похожей на банковский автомат. Не хватает знакомого с детства запаха горячего сургуча, упаковочных столиков с бобинами шпагата и фанерных посылок. Теперь ее окружали банкоматы, стойки с рекламой и люди, не поднимающие глаз от телефонов и айпадов. Чтобы скоротать время, Клара тоже решила почитать и открыла дневник Тамары.

«Вместе мы провели два дня и две ночи. Наши тела и души слились воедино. Я чувствовала жар его тела, видела, как горели желанием и любовью его бездонные глаза. В отблесках огня они переливались всеми цветами радуги. Я была на седьмом небе от счастья, хотелось продлить это единение как можно дольше.

Через два дня я узнала об уговоре, который заключил Тихоня со своими новыми друзьями. Оказывается, он должен был навести их на крупную добычу. Это была расплата за мое освобождение. Под покровом ночи они умчались в ближайший город, а мне приказали к их возвращению приготовить еду.

За скотом и пастбищем присматривал Жанабай – неразговорчивый здоровенный пастух лет сорока. На его шее виднелся безобразный шрам, по его словам, оставшийся на память после схватки с волком. Он зашел в юрту и положил передо мной мясо, велев приготовить бешбармак. К моему удивлению, он не ушел, а стал наблюдать за мной. Я сразу почувствовала от него угрозу. Пока разводила огонь и нагревала казан, его маленькие сальные глазки цепко впивались в разрез на моей груди. Я запахнула чапан, но все равно чувствовала себя перед ним раздетой. Как только я накрыла крышкой казан, он повалил меня и начал срывать одежду. Я кричала, отбивалась, но вокруг не было не единой души.