Нянька для мерзавца

– Я заметил, – не без яда ответил, – потому что вам они очень пригодятся.

Глава 3

Алла

В этот раз охрана меня пропустила, и я даже благосклонно получила из рук не изуродованного интеллектом охранника пропуск в поселок нуворишей. Зотов расстарался – позвонил и начальственным тоном приказал, чтобы у меня был доступ.

И вот стою возле огромного особняка и, задрав голову, рассматриваю лепнину, которой он украшен. Страшный кич, на мой искушенный взгляд. Интересно, что мой новый работодатель имел в виду, когда сказал, что нервы мне понадобятся? По-моему, здесь все очень мило и пасторально.

Я шагнула на крыльцо и едва успела занести руку, чтобы позвонить, как дверь распахнулась, словно по волшебству, и на пороге появилось «нечто», заставившее меня открыть рот и заорать во всю мощь легких. Сердце упало куда-то в район левой пятки и теперь трепыхалось там, вызывая жуткую почесуху.

Предо мной стоял монстр, который в полумраке показался огромным и отвратительным: серо-зеленая, покрытая слизью кожа, куча щупалец, топорщащихся, как иглы взбесившегося дикобраза, и отвратительная слюнявая пасть – вот что я узрела, со всей силы сдерживая мочеиспускание.

Честно говоря, мне хотелось развернуться и бежать без оглядки, ломая каблуки об идеально выложенную декоративным камнем дорожку, но я храбро замерла на месте, впав в ступор от охватившего мое сознание леденящего ужаса.

– И чего орешь? – спросил монстр детским голоском, отчего стало еще страшнее. – Ты кто, вообще? Надо же, какая слабенькая. Раньше-то папочка похрабрее теток находил.

– Няня-няня…– заклинило меня. Я, как болванчик, кивала головой, пытаясь справиться с заиканием и дрожащими ногами.

– Это было клево, – услышала я радостный смех. – Козюлька, ты превзошла себя, дай пять! Костюмчик – огонь! Где взяла?

– На «Али» заказала, – хмыкнуло чудовище, – называется он там «монстр, воняет, страшная, уродская тварь». Я глазам не поверила – огонь у них там описания. Прям бомбические!

– Жаль, отец так уже не реагирует на нас, а-то бы еще веселее было. Как тогда, помнишь, когда мы с тобой крови бычьей в инете купили? Ооооо, это было волшебно! Он так орал, у меня аж уши заложило, – хихикнул тонкий голосок, непонятно откуда доносившийся.

Или просто у меня отшибло здравый смысл, и я не сразу поняла, что голос несется из глубины дома. Какая-то фантасмагория, честное слово.

Наконец, из полутьмы коридора появилась девочка-подросток с волосами такого розового оттенка, что я тут же почувствовала, как мигрень запускает свои щупальца в мозг, и не сразу заметила, как жуткий монстр начал разваливаться на части, являя моему взору мелкую, беззубую, отвратительно-симпатичную девочку с такой хитрой физиономией, что увидь ее Али Баба, удавился бы от зависти и навсегда потерял титул одного из самых известных хитрецов.

– Убью! – рыкнула я, наконец, взяв себя в руки. – Порешу обеих!

– А вы наша новая няня, да? – не обратив внимания на мой зверский вид, спросила розововолосая, на что я лишь кивнула. – Ну тогда велкам в ад, – хихикнула девчонка, и я сдуру – а может, с испугу – опять не обратила внимания на ее слова. Как бог разума лишил.

– Смотри-ка, тетенка-то не понимает, – хмыкнула беззубая, наблюдая, как я протягиваю руку к валяющейся на пороге монстрячей морде.

На ощупь она оказалась не такой уж противной. Первое впечатление было обманчиво. Надо, кстати, экспроприировать у паразиток уссыкательный костюмчик и порадовать Елкину, заявившись в нем к ней в гости. Ей понравится, я уверена.

Усмехнувшись своим мыслям и уже до конца придя в себя, я сделала шаг вперед и ухватила малышку за запястье:

– Еще раз повторится, что-то подобное – пеняйте на себя, – прошипела, слабо представляя, что тогда предприму.

– А вот это вы зря, нянюшка, – сквозь зубы просипела розововолосая Надя, – мы не любим, когда тупые тетки вторгаются в наше личное пространство. А ну убрала руку от моей сестры!

– А-то что? – уставившись прямо в глаза мерзавке, спросила я.

Надюгка промолчала, а маленькая Лидочка выдернула у меня из руки ладошку, пропела тоненьким голоском «Безумству храбрых поем мы песню». И так это страшно прозвучало, как в фильме ужасов. Ну, знаете, тонкий детский голосок, угрожающие интонации в нем. Сразу вспомнилась считалочка из фильма моей юности: «Раз, два, Фредди идет за тобой» – ну и дальше по тексту. Я даже пальцы разжала от охватившего душу непонятного страха, чем и воспользовадлась маленькая хулиганка.

– Это война, – хмыкнула девчонка, показав щербатую кривую ухмылку.

Мелкие оставили меня в холле и испарились, как и не было их, всем своим видом давая понять, что я лишняя на этом празднике жизни. Я встала в центре огромного помещения и задумалась, что делать дальше. Так, значит, одну из моих воспитанниц кличут Козюлькой,-то есть Лидочкой, как мне сказал Зотов, значит розовокосая – Надежда. Что ж, приколистки, не думайте, что я вам прощу свой сегодняшний позор. Посмотрим, кто будет последним смеяться. Война, так война. Тоже мне амазонки, блин. Только вы еще не знаете, с кем связались.

– Так, значит, это вас мой непутевый зять на растерзание спиногрызкам отправил? – услышала я голос, полный яда, и заозиралась по сторонам.

Да что такое?! Прям дом с привидениями,-то монстры меня встречают,-то вот теперь это.

– Хлипкая, долго не выдержит, – проговорил кто-то за моей спиной.

Я резко развернулась и уперлась взглядом в похожую на сдобную булочку миловидную женщину.

– Тебя, Нюша, кто спрашивал? Твое дело кашеварить, а не лезть в хозяйские дела.

Черт побери, да кто это говорит-то?! Я снова обвела глазами комнату и, проследив за взглядом кухарки, посмотрела вниз. Передо мной стояла женщина, больше похожая на собачонку, ну точно, ушастую такую. Чихуахуа. Тот же злобный взгляд, как у этих собачих недоделков, почему-то считающих себя вершиной творения: маленькая, худенькая. И ее можно было бы принять за девочку, если бы не лицо: гладкое, как коленка – явно переборщила дамочка с уколами красоты – и невероятно вредное и капризное выражение на нем.

– Простите, не заметила вас сразу, – улыбнулась я, но, увидев, как перекосило дамочку, испугалась, что сейчас ее расшибет удар, и сделала шаг назад.

– А вот это зря, милочка. Не с того начинаете. Начальство надо знать в лицо.

– Я прошу прощения, – ну конечно, как же я забыла?! Зотов же предупредил меня о том, что за девочками приглядывает его теща! – Вы Прозерпина Адольфовна.

– Альбертовна! – взвизгнула тетка. – Моего батюшку звали Альберт!

Я пожалела, что ни к чему привалиться спиной, стоя посреди огромой залы, как пресловутый тополь на Плющихе, слушая визг, похожий на вой цирклярки, и, конечно, сразу поняла, что и у этой фурии не снискала расположения. Чудненько, за пятнадцать минут успела испортить отношения со всеми Зотовскими домочадцами.

За моей спиной хрюкала от смеха повариха, а я стояла и мечтала сбежать, роняя лабутены. Зря похвалилась стальными нервами, сейчас я поняла, что они у меня ни к черту, и вообще уже почти на исходе. Ну спасибо, Алексей Михайлович! Удружил! Ну ничего, я вам устрою гвадалахару! В конце концов, я тут ненадолго. Разнюхаю, что надо, и забуду, как страшный сон, этот дом и всех его адских обитателей, напоминающих мне пресловутую семейку Аддамс.

Да, кстати, стоит, наверное, на «Али» заглянуть, там, похоже, можно интересными вещами разжиться.

– Ну вы дали, – вырвал меня из размышлений тихий голос, и только сейчас я поняла, что больше не слышу визга Зотовской тещи, – Адольфовна теперь вам устроит. Вреднющаяя баба, никогда не прощает даже чиха, а тут вы ее прям уконтропупили. Не любит эта сколопендра, когда ее тщедушную персону не замечают. Прям корчит болезную. Да еще и Адолфовной обозвали. Не знаю теперь, какое из зол в этом доме для вас страшнее: бабка или малышки. Я Нюша, кстати. Пойдемте в кухню. Вы проголодались, наверное, а у меня пирог с ревенем поспел. Да и ввести вас в курс дел надо. Хозяин не любит непрофессионализма.

– Да-да, – растерянно ответила я. И пошла за доброй пышечкой, как коза на веревке, потому что живот вдруг редательски заурчал, сообщая о давно забытом голоде. Ела-то я вчера еще, да и-то противные маслины. – И давайте на «ты».

Алексей

– Где ты нашел эту профурсетку? – даже не поздоровавшись, спросила Позерпина Альбертовна, бросив мне на живот пакет с горячо ненавидимыми мною яблоками.

И знает ведь, что я терпеть их не могу, но все равно приволокла, точно издеваясь. Ребра обожгло болью, я поморщился, но теща не обратила на мое недовольство никакого внимания, собрав губы в куриную попку. Я заметил пятна на лице недовольной женщины, оставленные эпиляцией, и ухмыльнулся.

Да уж, желание быть красивой порой перебарывает в ней здравый смысл. По мне так лучше уж усы, как у лихогоЧапая, чем незаживающие раны на лице, которые не успевают зарубцеваться до следующей поросли.

– Дай мне телефон агентства, я им устрою такую камбоджу! Будут знать, как всякую шелупонь нормальным людям подсылать! Надо же, сопля такая, строит из себя черте кого! – возбухала Адольфовна.

– Я не в агентстве ее взял, – криво ухмыльнувшись, сказал, уже предчувствуя, какой концерт меня ожидает.

Интересно, что эта нахалка такого сделала Прзерпине, что ее так колбасит? Хотя там и стараться-то не надо особо, достаточно просто косого взгляда на мою тещу, чтобы навсегда попасть в стан ее лютых врагов. Меня она, кстати, тоже ненавидит, терпит только из-за боязни снова переехать в свой Подзалупинск в десятиметровый апартамент. Я все удивляюсь, почему до сих пор не отправил ее по месту прописки? Скорее всего, потому что теща все еще является звеном, связывающим меня с моей любимой Олей, так рано нас покинувшей.

– В наш дом ни одна нормальная няня идти не хочет. И в этом и ваша заслуга, кстати. Эту я нашел на улице, – торжественно закончил, с удовольствием глядя на Адольфовну, стоящую с отвисшей челюстью и обалдением в глазах.

Мне захотелось выпить коньяка, чтобы обмыть свой триумф. Такого выражения лица у своей тещи я еще в жизни не видел. Жаль, телефон далеко, не дотянуться, а то бы я даже снимок сделал.