Венера для Милосского

– Я врач, и лучше знаю, что мне нужно, – морщит свой нос эта коновалша. Господи, куда я попал? Может сбежать? Еще же не поздно. Но ярко-красная сыпь на теле зудит так, что сводит зубы. Даже сильнее чем от злости и страха перед этой мелкой. И до утра я боюсь не протяну. Сдеру с себя шкуру. – Не бойтесь, я вас не больно зарежу. Главное совать куда не попадя они не боятся, а тут, просто мальчики колокольчики, ни разу ни динь-динь.

Я не дослушиваю. Скрываюсь за идиотской ширмой, за которой скрыто еще и кресло гинекологическое. Черт, дошел до ручки, но терпение мое на исходе. Чертова экзема, о которой я совсем забыл, вернулась с какой-то совершенно зверской силой. Послушно стягиваю штаны, дорогие боксеры, свитер. В рубашке расстёгнутой, и ботиках надетых на носки выгляжу, скорее всего, как чокнутый прелюбодей, застуканный чужим мужем. Только розу бы в зубы и сходство будет полным. Господи, какие идиотские мысли лезут в мой мозг. Скорее бы уже закончилось это испытание.

– Симпатично, – хмыкает мерзавка, словно вырастая из-под земли. Едва успеваю прикрыть руками от чего-то, резво восстающее, естество. – Можно было просто приспустить ваши Бриони и Хальфингера. Но так тоже ничего. Руки…

– Что? – я аж задыхаюсь от злости и кажется слепну. – Что ты себе позволяешь.

– Вы, вообще-то. Это, во-первых. Во вторых, вы мешаете мне проводить манипуляции. Чем дольше вы будете прикрывать пенис руками, тем дольше продлится наше с вами общение. А у меня на него нет ни сил, ни времени, – не ведет и бровью чертовка. Идеальной бровью, надо сказать. И нос морщит, на котором становится заметна едва видная горбинка.

– Пенис? – хриплю я.

– Ну да. Не петушлк же его называть, – чертова баба. Ни у кого не получалось еще меня вывести вот так из равновесия. Я конкурентов через колено гну, а тут пасую как сопляк.

– Я просто никогда не был… Ну, у врача вашей специализации.

– Ну. Все когда-нибудь случается впервые. Я не страшная. Давайте, уберите ручки, вот так. Я врач сейчас, не женщина. И уж поверьте, я тут такого перевидала, что … – в ее руке появляется какая-то заостренная хреновина, при виде которой у меня поджимается все, что только может поджаться у взрослого, половозрелого мужчины. Твою мать. – теперь крайнюю плоть отодвиньте. Ой, какой умничка. Не надо бледнеть, у нас нашатырь кончился. Процедура безболезненная. Возможен небольшой дискомфорт после. Чувство легкого жжения, не более того. И лучше не дергайтесь. У меня рука хоть и друг индейца, ну, верная то-есть… Короче, в случае чего вы виноваты будете.

Главное не свалиться к ногам этой чертовой ведьмы, сейчас похожей на засахаренную в сиропе гадюку. Боли не будет? Мне кажется, что меня до пяток пронзает. Не заорать бы. Вот уж позор.

– Вот и все, мой хороший, – лыбится глазами мучительница. Губ ее я не вижу под маской, но она наверняка их кривит в ядовитой ухмылке. – Но и без мазка могу вам сказать. Признаков вен заболевания нет. Хотя… Минуту. Наташа, принеси мне лупу.

– Лупу? Лупу? Сука, что ты там рассматривать собралась?

– Пенис. Слушайте, не надо нервничать. Без лупы я его плохо вижу. Хочу рассмотреть головку. Сыпь там странная, не похожа на ИППП.

– А я разве сказал, что меня мучают сомнения на этот счет? У меня сыпь по всему телу, мать твою, видит она плохо. Ты еще и тупица. Лупу ей, блин, рассматривать залупу. У меня размер нормальный, не жаловался никто, – черт, я не рычу, как хотел, а жалобно кряхчу. Сейчас я желаю одного. Растерзать эту пигалицу. Никто и никогда еще не видел меня вот таким жалким и разбитым. Никто и никогда. И только за одно это ее надо стереть в порошок.

– Так и надо было сказать. И тон сбавьте. Я вам не девочка с улицы. И клиент не всегда прав, в моем случае пациент, который двух слов связать не смог. Да и исследование это в вашем возрасте нелишне. Оно выявляет ни другие заболевания половой сферы. Например, проблемы с простатой, – эта выдра сейчас язык мне покажет, кажется. А может уже показывает под маской. Я смотрю на тонкую шейку и желаю вцепиться в нее руками. Желание слишком жгучее. И внизу живота тоже пылает огонь. Черт, только не хватало мне заманьячиться. Наверняка самым страшным душегубам психику сломали вот такие вот ядовитые цветочки. – Я же не провидица. Обычно, такие как вы приходят ко мне с букетом, и отнюдь не ароматным. А с этим вам не ко мне. Это работа инфекциониста и аллерголога, что скорее всего.

– Я говорил. Точнее пытался. Ты… Ты… Я тебя… В порошок… Я тебя… Такие, как я?

– Ой, напугали венеролога голым хреном. Ничего, что я свистков обсыпанных не видала?

– Хамка, – от ярости перед моими глазами висит алая пелена, а в голове даже ругательств не осталось. Только хамка, невесть каким образом выплывшая из глубин подсознания. Еще ни одной бабе не удавалось довести меня до такого состояния. Ни одной, кроме этой личинки дьявола. Которая сейчас прожигает меня взглядом синих глаз. А я стою, прикрыв ладошками живущее своей жизнью, главное достоинство мужчины, и выгляжу сейчас, наверняка как полный мудак.

– Да? Совсем недавно была сукой. Опускаюсь в позициях. Пора прокачивать скил. Одевайтесь, я напишу вам назначение и направление к специалистам. Инфекционка в клинике Хаусова есть. Можете прямо сейчас посетить, на всякий случай. А то лицо у вас сейчас, как у больного африканской чумой свиней. Прости господи. Но, как по мне это аллергия.

– Я на тебя накатаю такую телегу. Вылетишь пробкой с этого места, по статье такой, что тебя свиней лечить не подпустят.

– Хорошо бы. Вы не затягивайте с телегой. Жаль, что на мое место желающие не стоят в очередь. У медсестры возьмите рецепты. Я выпишу антигистаминное и успокоительное. Вам надо обязательно. Должно легче стать. И к Решетову бы нашему заглянуть не мешало вам. Прекрасный психиатр, прекрасный. Да с. Наташ, кольни его гормончиком на всякий и направление дай к Артему Викентьичу. Все болезни от нервов, только сифилис от любви. Экземы часто случаются на психогенкке. А мне пора. До свидания, господин, как вас там?

– Милосский, – хриплю я. Девка замирает на минуту, потом тихонько хихикает, прежде чем исчезнуть из моего поля зрения.

Мелкая ведьма спокойно идет к столу, покачивая округлой попкой, потеряв ко мне интерес. Натягиваю штаны, загибаясь от ощущения, что меня сейчас поимели, при чем противоестественно и сука, цинично. И я этого так не оставлю. Клянусь всем, что у меня есть.

– Ой, подождите. Не одевайтесь. Я вам укол сделаю, – пищит за моей спиной медсестра. Твою мать, я что сегодня всем покажусь во всей красе? В ягодицу впивается игла. От неожиданности я издаю звериный рык, спотыкаюсь о собственные трусы и начинаю заваливаться вперед. Едва успеваю схватиться за чертово кресло. С землей сровняю эту суку. Растопчу. О боже. Зуд прошел. Хорошо то как.

Бабы чертовой нет, когда я наконец то, уже похожий на себя выхожу из-за ширмы. Испарилась. О том, что она тут была напоминает лишь маска, валяющаяся на столе и тонкий аромат духов, приторно сладких, пахнущих ежевикой.

– Вы не обращайте внимания. Венера Карловна очень чуткий человек, и прекрасный специалист. Просто …

– Я заметил. У нее такие дни, как у всех стерв нескончаемые. Не нужно мне биографию ехидны. До свидания, ноги моей больше не будет в этой богадельне, – я зол. Но… Черт, мне сейчас хорошо. Мерзкий зуд затих, а, сука, пенис… Короче, никогда не говори никогда.

Глава 3

Венера

По улице Пикадилли…

Я встала на пороге корпуса и замерла. Ледяной воздух, пахнущий безнадегой, ворвался в легкие. Но мозг так и остался в режиме «Залипающей кнопки». Я устала настолько, что наверняка, сейчас и уснуть не смогу. Переутомление вещь препротивнейшая. Прав был Вазген, надо расслабиться. Надо. И что-то мне подсказывает, что его метод лечения переутомления более действенный, чем бокал «сухого» под тарелку гречки.

Огляделась по сторонам, в поисках, вечно трущихся у больницы, таксомоторов, все время норовящих нажиться за счет несчастных больных. Мысль о том, чтобы сесть за руль, вызвала у меня припадок немотивированной тошноты и биполярки. Шутка. Может и мне к Решетову на огонек заглянуть, за вкусными таблетками. Нельзя. Мне нельзя. У меня дежурства, у меня пациенты, у меня жопа в мыле вечном. Нельзя.

– Не меня ждете, Венера Карловна? – жизнерадостный мужской голос заставляет меня вздрогнуть. Пахнет сигаретным дымом, и мне жутко хочется затянуться, хотя я и бросила эту пагубную привычку уже два года как.

– Не вас, – выдавив вымученную улыбку, отвечаю я. – Дежуришь, Шевцов? Пациентам дискотеки устраиваешь?

– Да вот, Венера, все жду такую, как ты, чтобы остепениться, но в нашем отделении нет таких, – хохочет терапевт.

– Зря, Илюш. С такой, как я у тебя шапито станет нескончаемым, а ты и без меня неплохо справляешься, – хмыкаю в ответ. Даже на разговоры у меня почти не осталось сил. – Такси жду. То их тут палкой не разогнать, а сегодня…

Договорить не успеваю, прямо у порога тормозит «зеленоглазое». Махнув рукой жизнерадостному коллеге, несусь по ступеням. Можно подумать мне придется отбивать этот шарабан у очереди страждущих. Двор пустынен, только перекати-поле не катаются, как в кино про дикий запад.

Обваливаюсь на сиденье, называю свой адрес и прикрываю глаза.

– Устали? – голос шофера сочувствующий. Но мне сейчас совсем не до разговоров. – Кто у вас там? Ухаживаете?

– Врач, – отвечаю односложно. – Едем молча.

– Понял, не дурак, – как-то слишком покладисто соглашается водила. Надо же, даже радио убавляет, по которому как раз начинается очередной идиотский гороскоп.

«Сегодня пятые лунные сутки. А это день, когда случаются судьбоносные встречи, и принимаются самые важные решения в жизни. Особенно это касается людей, рожденных под знаком „Близнецов“. Вы встретите, а может быть, уже встретили судьбу. Но. Остерегайтесь предательств. Всегда ваша, Вангелия Светлая»

Мне надо расслабиться. Желудок начинает урчать. И я осознаю, что до одури хочу «Том яма» и секса, именно в такой последовательности. И кольцо хочу на палец сегодня. Вотпрямщас. Зачем? Хрен его знает. Может, чтобы не передумаьть?

– Прибавьте, пожалуйста.

– Верите в гороскопы? Я думал врачи все скептики.

– Так и есть, – улыбаюсь я. – А еще циники. Но. иногда хочется верить, как агенту Молдеру. Я передумала. Поедем по другому адресу. Только в магазин заедем ненадолго. Можно так?

– Любой каприз за ваши деньги.

В магазине я первым делом нахожу чили пасту для супа. Обычно я делаю ее сама. Толку в ступке перцы с чесноком, имбирем и луком шалот. Но сегодня нет ни сил, ни желания кулинарить, что я, кстати, делаю редко и неохотно. Креветки только замороженные. Начинаю злиться. Кальмары тоже похожи на сморщенные подошвы. Кокосовое молоко… Кстати, учтите. В аутентичном рецепте его нет. Добавляют его в суп, прямо в тарелку и только, чтобы снять излишнюю остроту. Так, лайм, лимонграсс, корень гангалла, странно, что в этом лабазе он есть, а вот листьев лайма похоже не предвидится, грибы… Ладно, раз нет шиитаке, пусть будут шампиньоны.

Так увлекаюсь покупками, вытесняя из головы мысли о последнем на сегодня пациенте по фамилии Милосский. С детства ненавижу это слово, название острова в Эгейском море, которым меня не дразнил только ленивый. Ну да, я перегнула. Но и он… Черт, да ни в чем этот злой нахал не виноват. Я повела себя непрофессионально. И усталость совсем не повод себя оправдывать.

Иду на кассу и вдруг вспоминаю, что Вазген решил сразить меня шампанским, которое я терпеть не могу. Лучше возьму ка я коньячку, под супчик самое то. Да и расслабляет весьма недурственно. Короче, к кассе я подхожу груженая, как караванный мул. И …