– Опустим момент, когда ты был невыносим. Перейдем сразу туда, где я спросил, чего бы тебе больше всего хотелось. Помнишь, что ты ответил?
Ишак снова тяжело вздохнул, а затем сказал:
– Я признался, что больше всего в жизни мне хотелось бы оттуда уйти. Перестать прислуживать этим людям и наконец-то стать свободным.
Произнеся это, он повернул голову и грустно посмотрел на свою деревню. Он любил ее, но там с ним случилось много плохого.
– И что же я тебе тогда сказал?
Сенсей воспарил прямо над обрывом и загородил собой видневшуюся внизу деревню.
– Ты сказал мне, что никто не имеет права причинять мне боль. И что мучения будут продолжаться столько, сколько я сам позволю.
Ишак снова опустил голову и поплелся в гору.
– Что произошло потом? – допытывался Сенсей.
– Я решил, что больше так продолжаться не может, подкупил Пса и сбежал.
– Отлично. Наконец-то я услышал от тебя то, что хотел. Теперь позволь мне повторить свой вопрос: «Как тебе облегчить свой путь?»
Ишак остановился и с удивлением спросил:
– Ты знаешь, как сделать, чтобы мне стало легче идти?
Сенсей закатил глаза, глубоко вздохнул и повторил вопрос:
– Как тебе облегчить свой путь?
– Хорошо. Я понял, – Ишак остановился и сел на край дороги. – Говори, только давай без этих твоих вопросов. Мне тяжело, жарко и больно от веревок.
Сенсей, продолжавший парить над землей рядом с Ишаком, поднял голову, так что его взгляд устремился к небу, и спокойно сказал:
– Мне должны доплачивать за таких Ишаков.
Затем он посмотрел на Ишака и спросил:
– Куда ты идешь?
– Что за глупые вопросы? В другую деревню, которая на горе. Ты же знаешь. Зачем спрашиваешь?
– Зачем ты туда идешь? – проигнорировал Сенсей вопросы Ишака.
– Ты же знаешь – чтобы все начать сначала. Начать новую жизнь, стать свободным, найти друзей, бросить хозяев, которые обижали меня. И забыть о том, что со мной происходило на ферме.
– Как же ты это собираешься сделать?
– Ну, не знаю, в деревне разберусь. Может, найду новых хозяев, они мне дадут еду и кров, а я буду усердно работать на них. Они будут меня за это любить и уважать, – рассуждал Ишак.
– Так, как думаешь, у них будет еда? – уточнил Сенсей.
– Да, конечно. Ты мне опять не помогаешь, а задаешь бессмысленные вопросы! – возмутился Ишак. Он попытался встать, но мешок перевесил, отчего он не удержался на ногах и завалился набок. – Видишь, что случилось? Все из-за того, что ты заставил меня остановиться, – кряхтел Ишак.
– Думаешь, у них будет еда? – не заметил причитаний Ишака Сенсей.
– Думаю, да, – ответил сдавшийся Ишак.
Он беспомощно барахтался, пытаясь встать.
– Так вот, я повторюсь. Как тебе облегчить свой путь?
Теперь, когда ум Ишака не был занят дорогой, он задумался и вспомнил, что Сенсей действительно был тем, кто сподвиг его на побег. Он стал рассуждать:
– Чтобы мне стало легче, надо что-то убрать. Что я могу убрать? Жару не могу. Жажду? Тоже не могу. Тебя? Ты мне еще можешь пригодиться. Наверное… Остается только мешок. Мешок? Это от мешка я должен избавиться?
– Ты мне скажи, – спокойно произнес Сенсей.
– Я не могу избавиться от него, его привязали мои хозяева. Да и даже если я смогу его отвязать, веревки оставили очень глубокие раны, – Ишак периодически поднимал голову и смотрел на Сенсея.
– Раны затянутся и превратятся в шрамы, а зерно, которое ты зачем-то тащишь с собой, уже невозможно использовать, – заметил Сенсей.
– Но это мое зерно, я же таскаю мешки уже много лет. Я даже не помню уже, как это – ходить без мешка, – возразил Ишак.
– Ты думаешь, у новых хозяев не будет мешков с зерном? – спросил Сенсей.
– Думаю, будет, – неуверенно ответил Ишак.
– Так зачем тебе тащить этот мешок?
– Не знаю. Потому что он… мой, – сказал Ишак.
Он огляделся и увидел острый камень недалеко от себя. Перебирая ногами, он дополз до него, навалился всем телом и стал тереться в тех местах, где были веревки. Так, оставляя все новые и новые раны на своей шкуре, превозмогая боль, он перерезал их все. Сразу ему стало легче, казалось, что даже жажда его начала мучить меньше. Набежали облака, и солнце перестало палить так безжалостно. Обрадованный Ишак обернулся, чтобы поблагодарить Сенсея за то, что он снова ему помог, но того уже нигде не было.
До деревни он все-таки дошел. Отыскал там дом, в котором поселился, работу на ферме, которая пришлась ему по душе, где его уважали, ценили и хорошо платили. Позвонил родителям, которые жили в другой деревне, извинился, что так долго пропадал и не звонил, пообещал приехать в гости и наконец-то стал свободным и счастливым Ишаком.
Глава 3. Ишак и приворот
Сенсей открыл дверь дома Ишака и вошел на кухню. Он огляделся в поисках своего ушастого друга, но того нигде не было видно. Зато здесь царил невероятный бардак! Поварешка лежала на полу, который, в свою очередь, был усыпан лепестками роз. Пустые банки громоздились на плите, столе и стульях, рядом с ними стояли тарелки, наполненные разноцветными непонятными жидкостями. В сковороду на плите была насыпана земля, и одинокая Курица кудахтала, забившись в угол. Курица явно была напугана, поэтому Сенсей подошел к ней, взял на руки и погладил, после чего та вроде бы успокоилась.
– Ишак, – позвал Сенсей.
Ответа не последовало. Когда Сенсей прошел к нему в комнату, его взору открылся такой же беспорядок. Корзина висела на лампе, по полу были раскиданы лепестки роз, Ишак сидел в центре комнаты с закрытыми глазами. Вокруг стояли свечи, по комнате летали перья, а на лбу у него был нарисован красный крест. Сенсей надеялся, что это краска. Он посмотрел на Курицу, чтобы проверить как она: та, почувствовав защиту, мирно сидела у него на руках.
– Здравствуй, мой дорогой Ишак, – обратил на себя внимание Сенсей.
Ишак приоткрыл один глаз и, увидев его, прошептал:
– Уходи, Сенсей. Я занят очень важным делом, – и снова закрыл его.