– Каким же? – поинтересовался Сенсей, осматривая комнату.
– Я выполняю ритуал, – с закрытыми глазами сообщил Ишак.
– Какой ритуал? Ты что, в шаманы записался? – удивился Сенсей.
– Что такое шаман? – озадачено спросил Ишак.
– Шаман – м-м-м, ну, скажем, это волшебник, который верит в духов и призывает их, – пояснил Сенсей.
– Да нет, конечно, ну какой из меня шаман? Вот ты, Сенсей, вроде бы умный, а говоришь какую-то ерунду, – продолжал шептать Ишак.
– Хорошо, что ты это понимаешь…
– Что именно? Что из меня плохой шаман или то, что ты умный? – уточнил Ишак.
Он уже забыл, что до этого сидел с закрытыми глазами. Теперь он открыл оба и смотрел на Сенсея.
– И то и другое. Когда я услышал это, мне показалось, что ты делаешь успехи, но то, что я вижу, ставит это утверждение под сомнение, – Сенсей тяжело вздохнул.
– Это было какое-то длинное предложение, я ничего не понял, – нахмурив брови, ответил Ишак.
– Неважно, так чем ты занят? – сменил тему Сенсей.
– Я делаю доброе дело. Я привораживаю Ослицу с соседней улицы, ну, я тебе про нее рассказывал, помнишь? – улыбаясь во весь рот, заявил Ишак.
– Что, прости, ты делаешь? – ошарашенно спросил Сенсей.
Курица нервно закудахтала.
– Да говорю же, приворот. Вот ты, Сенсей, то целыми днями мудричаешь, то ничего не понимаешь! Я же говорю – доброе дело делаю!
– Нет, про приворот я понял, я про доброе дело не понял, – Сенсей погладил Курицу по голове.
– А-а-а, так тут все просто! Я сделаю ее своей, она будет счастлива, и еще на одну радостную Ослицу станет в мире больше! А кто сделал это доброе дело? Я! Признавайся, гордишься мной? – спросил с радостью Ишак.
– А-а-а, теперь понимаю… А что тебе надо для этого ритуала и откуда ты его вообще взял?
– О-о-о, там целая система! Сейчас расскажу. Вон там, на кровати, инструкция валяется, можешь почитать, если хочешь. Мне надо много всяких ингредиентов: розовая вода, песок, абсент, земля, уксус, обычная вода, пиявки, лепестки роз, лягушки… – На этом слове Курица прижалась к Сенсею еще сильнее. – …муравьи, молоко коровье, и еще много всего. Я все и не запомнил, я две недели ингредиенты собирал, пришлось даже три раза в соседнюю деревню ездить. И, когда все собрал, надо расставить в определенном порядке по кругу, а самому сесть в центр, – объяснил Ишак.
– И что потом? – поинтересовался Сенсей.
– Произносить специальные слова и что-то куда-то выливать, точно не помню! Но! Для этого я должен остаться один. Так что, пожалуйста, выйди, закрой за собой дверь и оставь Курицу, она мне для приворота нужна, точнее несколько ее перышек, – указал Ишак Сенсею на дверь.
Курица даже звука произнести не смогла, сразу чувств лишилась.
– Нет, дорогой мой Ишак, сначала мы с тобой поговорим, а потом я уйду. И Курица в любом случае уйдет со мной.
Сенсей снова погладил ее. После его слов ей стало легче, и она вцепилась в Сенсея, чувствуя его защиту.
– О чем поговорить? – недовольно спросил Ишак, потому что Сенсей мешал ему делать приворот, к которому он так долго готовился.
– Пойдем со мной, пройдемся, – направился Сенсей к выходу.
– Но я не закончил ритуал, – возразил Ишак.
– Ничего, потом закончишь! – крикнул Сенсей, выходя из дома, и тихо добавил: – Уборку…
Ишак догнал Сенсея. Они пошли по деревне в сторону города, закатное солнце освещало их лица, точнее, морды, точнее, лицо и морду. Стоял теплый вечер.
– Куда мы идем? – спросил Ишак.
– В город, на главную улицу, к ресторану, – ответил Сенсей.
– Зачем? – Ишак был недоволен, потому что Сенсей оторвал его от столь важного дела.
– Увидишь.
Они вышли на главную улицу, подошли к ресторану и сели на скамейку напротив. Ресторан был почти полон, лишь один стол на открытой террасе оставался свободен.
– Зачем мы сюда пришли, Сенсей? Ты опять хочешь мне какую-то правду жизни открыть?
Ишак уже смирился с тем, что Сенсей ему помешал, и теперь любовался колокольчиками на входе в ресторан: от легкого ветерка они слабо покачивались и создавали красивую мелодию.
– Нет, я просто хочу тебе кое-что показать, – ответил Сенсей, взглянув на Ишака, и еле сдержал смех. Тот забыл стереть крест со лба и так и шел всю дорогу. Сенсей решил ничего не говорить, лишь подмигнул Курице, которая опасливо посматривала на Ишака, но чувствовала себя вполне комфортно на руках у Сенсея.
Через некоторое время единственный свободный столик заняла пара, и, к огромному сожалению Ишака, это была его недопривороженная Ослица со своим сильным накачанным спутником – Быком. Они заказали еду и напитки и были в прекрасном расположении духа. Сенсей следил за реакцией Ишака. Тому было неприятно все это видеть. Ослица и ее спутник весело смеялись, пили, ели и были абсолютно поглощены друг другом.
– Я не хочу это видеть! Мне не нравится! Зачем ты меня сюда привел? – накинулся на Сенсея Ишак.
Курица, испугавшись его злости, снова лишилась чувств. Сенсей прижал ее к себе, заботливо поглаживая, и молча смотрел вдаль. Ишак был в гневе, он ругался, кричал, бил копытами, падал на колени, злился, а когда успокоился, тяжело дыша сел на скамейку рядом с Сенсеем и замолчал. На Курицу это подействовало как лекарство, и она пришла в чувство. Когда Ишак перевел дух, Сенсей спросил его:
– Успокоился?
Ишак угрюмо посмотрел на него, но кивнул. Сенсей сочувственно положил руку ему на спину:
– Ты любишь ее?
Ишак гордо отвернул морду, показывая всем видом, что отвечать не собирается. Однако руку Сенсея не убрал, а это означало, что он больше упрямился, чем злился.
– Ты можешь злиться, это нормально. Я подожду, но ответить все равно придется. – Через некоторое время Сенсей спокойно спросил, смотря, как Ослица с Быком весело смеются: – Ты любишь ее?
Ишак опустил голову и ответил:
– Да, именно поэтому я и хотел сделать приворот, чтобы она меня тоже любила.
Курице снова стало дурно, но Сенсей успокоил ее, взглядом давая понять, что все хорошо.
– Как думаешь, она сейчас счастлива? Сидя здесь, в ресторане, с Быком? – спросил Сенсей.