Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Месть Медеи

Год написания книги
2017
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
2 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Тут я в который раз порадовалась, что не просто работаю гадалкой, а являюсь хозяйкой собственного гадального салона. А значит, имею полное право выбирать – обслуживать неприятного мне клиента самой или направить к своим работницам. Вообще-то, своим служебным положением я злоупотребляю нечасто, но тут случай особый. Так, кто у меня сегодня работает в салоне? Гадалки Федора и Зара. Надо узнать у Синтии, кто из них сейчас свободен, и отправить даму снимать проклятие. Или порчу, или что там на нее навели?

Я извинилась перед Ириной и быстро вышла из кабинета. Администраторша с готовностью поднялась мне навстречу:

– Поля, какие-то проблемы?

– Почти никаких. – искренне ответила я. – Надо с одной женщиной поработать, но мне этим заниматься не хочется. Кто из наших гадалок свободен?

– От Федоры только-только посетительница вышла. Сейчас мы ее снова напряжем.

Синтия пошла в каморку Федоры, а я вернулась к клиентке:

– Ирина, мне даже карты на вас раскладывать не надо, и так вижу – на вас могильную порчу навели, вот вам голоса с того света и чудятся. Ничего, сейчас наша ясновидящая Федора вас немного почистит, порчу с вас снимет, и все у вас будет хорошо.

– И мне не надо будет раскапывать могилу? – изумленно спросила женщина, глядя на меня так, будто я ей предложила съесть на завтрак живого слона.

– Нет, могилу раскапывать не надо. – как можно спокойнее заверила я. – Пусть мертвые спят спокойно.

Глава 2

Из салона я ушла пораньше, чтобы встретиться с Машей. Маша в этом году заканчивала юридический факультет, и теперь проходила преддипломную практику в следственном управлении у друга семьи Никиты Толстого. Ее муж Оскар Белов занимал там же должность старшего следователя, так что свою практику Маша не воспринимала всерьез. Ну что за работа может быть под носом у родного мужа? Она знала, что зачет она в любом случае получит, и насчет практики особо не парилась. Вместо этого она вовсю занималась оперным вокалом, и периодически выступала в ночных клубах под псевдонимом Белоснежка. Оскар все еще надеялся, что жена возьмется за ум и полюбит криминалистику, но постепенно смирился с тем, что со сценой она расставаться не хочет.

Вообще, на мой взгляд, Оскар являл собой просто образец мегатерпеливого мужа. Он познакомился с Машей, когда вел дело о маньяке-расчленителе. Маша в то время была любовницей богатого и прочно женатого банкира. Но молодого следователя она сразила наповал: ее красота была неземной в полном смысле этого слова. Фигурка ожившей куклы Барби, ноги почти от самой шеи, огромные миндалевидные светло-серые глаза, отливающие холодом вечного льда. Лебединую шею обрамляли длинные прямые волосы цвета свежевыпавшего снега. Девушка явно была блондинкой от природы, с помощью осветления такого эффекта не добиться. Кожа девушки напоминала алебастр, тонкие черты лица были до того правильными, что казались неживыми.

К тому же, у Маши был совершенно неженский ум, отвага, проницательность и железная воля. Собственно, единственным недостатком девушки был как раз тот самый банкир. Я и сама, признаюсь сначала подумала о ней плохо: очередная бездушная кукла, готовая продаться любому старику. Но… Мы подружились. Оказалось, Маша вовсе не была корыстной в общепринятом смысле этого слова. Ей не нужны были деньги, она продолжала жить в маленькой панельной квартирке, даже не пытаясь «развести» своего благодетеля на более просторные хоромы. Она не вымогала автомобили, бриллианты, не требовала свозить ее на Сейшелы или Багамы, вообще не требовала подарков. Единственное, чего она добивалась и за что, похоже, готова была душу дьяволу продать – это Большая эстрада. Девушка грезила о славе Земфиры, ну, или хотя бы Алексы из «Фабрики звезд».

Между тем, голос у Маши был вовсе не такой же совершенный, как внешность. Никакие банкирские деньги на сей факт повлиять не могли. И поэтому выйти на Большую эстраду у Маши никак не получалось. И тогда нанятый банкиром продюсер придумал, как ему казалось, гениальный ход: обратился за пиаром в мой гадальный салон. Его предложение звучало следующим образом: я, как знаменитая гадалка и ясновидящая, «лечившая саму Пугачеву», объявляю на пресс-конференции – на Эстраде всходит новая звезда! Дескать, еще пару лет – и про Машу заговорит весь мир! Мне эта авантюра не слишком понравилась – вы будете смеяться, но я по натуре вовсе не авантюристка. И в страшные истории обычно влипала не из-за жажды адреналина, а из обычного сострадания или любопытства. Но Маша мне понравилась настолько, что я решилась рискнуть своей профессиональной репутацией, соглавсишись на нестандартную раскрутку.

Увы, объевшиеся всякого сенсациями журналисты на новую «утку» не среагировали, и затея с треском провалилась. Но Маша не сдавалась. Она решилась даже на участие в совершенно дебильном телешоу на выживание, где ее здоровью и красоте грозила преждевременная гибель.

Но в самый разгар ее раскрутки на пути девушки появился двухметровый красавец-блондин Оскар. Молодой следователь, совсем недавно закончивший юрфак, к тому времени уже зарекомендовал себя одним из лучших работников «убойного отдела», и ему поручали самые сложные и запутанные дела. Кроме мужественной внешности и гигантского роста, парень обладал нордическим характером и недюжинной отвагой. Ради Маши он был готов на все, и даже ее связь с банкиром на его отношение никак не повлияла. Единственное, что он потребовал от Маши – немедленно оставить спонсора, делить любимую с другим мужчиной он не желал. И вот тут красотка поступила абсолютно по-женски: сделала ручкой богатому благодетелю, и ушла к бедному следователю, заодно распрощавшись и со своей заветной мечтой.

Ради Оскара она решила учиться на юриста, чтобы работать рядом с любимым мужем. Но мечта о Большой эстраде никак не хотела окончательно покинуть красавицу. Она наняла учителя, неудачливого солиста Оперы, и теперь вместо подготовки к диплому изучала основы вокала. Оскар покорно оплачивал ее уроки. Говорила будущая певица теперь только нараспев, чтобы тренировать связки, и каждое утро пила сырые яйца, пренебрегая риском заболеть сальмонеллезом. К тому же, Маша очень гордилась своей яркой внешностью, и почти весь семейный бюджет уходил на новомодные, на мой взгляд достаточно вульгарные шмотки.

Подруга с нетерпением ждала меня в кафе напротив своего дома. Увидев ее блестящий зеленый комбинезон, из под которого поблескивали длиннющие стальные шпильки остроносых сапожек, я в своем длинном черном свободном платье и серых туфлях без каблуков почувствовала себя немного неуютно, словно курица рядом с роскошным павлином. По правде сказать, мне тоже очень хотелось надеть мини… В добеременном состоянии я очень любила мини-платьица, хоть и тогда у меня была парочка лишних килограммов. Но после родов я набрала лишних десять кило, что при моем небольшом росте было очень даже заметно. К тому же, мышцы живота растянулись, и плоский некогда животик теперь напоминал сумку кенгуру. Надо бы походить в тренажерный зал, периодически напоминала я себе. Но мне было так лень… Да и зачем было напрягаться? Саша любил меня и такой, а мнение остальных мужчин меня как-то не особо волновало. Не слишком молодые гадалки в салоне одевались в соответствии с профессиональной этикой ведьм, то есть в просторное и черное. На их фоне я даже в своем затрапезном виде казалась ной и свежей, как нераспустившийся бутон розы. И неловко за свой внешний вид становилась лишь тогда, когда я выходила в свет с нарядной красоткой Машей.

Каждый раз, глядя на ее модный прикид, я вновь и вновь давала себе слово вот прямо завтра же пойти в фитнесс-клуб и перестать уминать мамины пончики на ужин. Но каждый вечер я снова ела вкуснющие мамины блины, я утешала себя тем, что все равно таких красивых ножек, как у Маши, у меня сроду не было. И не будет, даже если я отощаю до состояния скелета. Так зачем себе отказывать в маленьких жизненных радостях?

Вот и сегодня, полностью забыв о желании похудеть, я заказала замечательное пирожное с малиновой начинкой, блинчики с бананами и капучино, и, поедая вкуснятину, терпеливо выслушивала очередные восторженные рассказы про знаменитого оперного вокалиста, который творит с машиным голосом форменные чудеса. Я никаких чудесных перемен в ее голосе не замечала, а музыкальный караоке-центр, стоящий у меня дома, с упорством, достойным лучшего применения, выдавал ей не более 80 очков из ста возможных за любые песни. В очередной раз увидев на экране караоке надпись «Старайтесь петь лучше», Маша чуть не рыдала от злости, и не раз в порыве гнева грозилась убить упрямый аппарат, на что Оскар меланхолично зачитывал ей наизусть параграф статьи «О порче чужого имущества». Что интересно, покупать такой же аппарат для собственного дома Оскар отказывался. А ведь тогда Маша смогла бы достойно расквитаться с обидчиком…

Маша рассказывала про своего оперного педагога, а я вполуха слушала, пытаясь понять, что за странный червячок тревоги грызет меня изнутри. В голове вертелись обрывки фраз: «Молодой здоровый мужик… Лег спать и не проснулся». «Они легли, а утром он уже не дышал» «У меня сердце как у космонавта» «Говорят, его сглазили». В самом деле, от чего мог внезапно умереть молодой мужчина со здоровым сердцем? Я перебила Машу на полуслове:

– Слушай, в случае внезапной смерти молодого человека прокуратура назначает экспертизу? Ну, чтобы выяснить, от чего он умер?

– Только по желанию родственников. Разумеется, в том случае, если есть явные признаки насилия, экспертизу назначает прокуратура.

– А если предположить, что жена без всякого насилия тихо отравила мужа, она может его спокойно похоронить, и у прокуратуры не будет к ней никаких претензий?

– Постой-ка… А что, этот ее муж – круглый сирота? Заявить в прокуратуру могут и родители, и дети, и братья-сестры… Даже участковый врач, если у него возникнут какие-то подозрения. А вообще-то, ты просто так спрашиваешь, или у тебя есть какой-то отравленный сирота на примете?

Я пересказала Маше подробности сегодняшнего визита. Я думала, подруга просто покрутит пальцем у виска, но она внезапно задумалась:

– А знаешь, что-то в этом есть странное. По-моему, как раз сегодня утром прокуратура получила странную бумагу – просьбу от одной женщины провести эксгумацию трупа. Они обратились к нам за советом – удовлетворять ли просьбу, или не стоит. Я, правда, не помню, как звали женщину и как звали труп, но интересное совпадение, ты не находишь?

– Нахожу. И что, будете раскапывать?

– Нет, конечно, наши только посмеялись. Кстати, по-моему, эту бумагу написала не родственница трупа, а его любовница.

– Тьфу, ну у тебя и выражения: родственница трупа. Его любовницей она, скорее всего, была при его жизни.

– Не придирайся, это я и имела в виду.

– А он сирота?

– Если тебе так интересно, я завтра же все разузнаю. – подытожила Маша. – Давай сейчас о более интересных вещах поговорим.

И она снова перешла к своим занятиям вокалом. Потрепавшись еще полчасика, я отправилась домой, к доченьке Марусе. Маруське на днях стукнуло полтора годика, и она уже вовсю бегала по дому, периодически налетая на стены и мебель. Сегодня, услышав звонок, она тут же перестала есть кашу и бросилась меня встречать. Я улыбалась, слушая, как она колотит кулачками по двери изнутри. Открыла мне мама, круглосуточно сидевшая с моим ребенком. К счастью, мамочка была на пенсии, и потому, когда я решила выйти на работу, не возникло необходимости нанимать к Маруське няню.

– Поля, а Саши уже который вечер допоздна нет дома… – как бы невзначай заметила мама, помогая мне снять плащ. Я отмахнулась:

– Да он вечно работает, небось, уже забыл, как дочка выглядит.

Мы с мамой пошли на кухню, я села на мякий диванчик, а толстенькая Маруська с перемазанной кашей мордашкой попыталась вскарабкаться мне на колени. В этом нелегком деле она не преуспела, и тут же приготовилась реветь. Я ловко подхватила ее на руки, подбросила в воздух, и обиженную гримаску сменил громкий хохот. Мама тем временем поставила передо мной на стол тарелку с омлетом, уселась напротив меня и задумчиво уставилась в окно. Не обращая внимания на ее встревоженный вид, я набросилась на еду.

– Поля. – после некоторой паузы все же продолжила мама. – Ты зря так спокойна. Вспомни, когда в последний раз ты видела Сашу дома раньше десяти вечера? А в выходные?

Жадно запихивая в рот остатки омлета, я попыталась сосредоточиться и вспомнить, что я делала в последний уик-энд? Выходило, что в субботу мы с мамой и Маруськой гуляли вокруг дома, затем мама пошла домой готовить обед, а я засунула дочку в коляску и пешком пошла на рынок. После рынка вернулась домой, играла с ребенком… В самом деле, а где был Саша? Во сколько он вернулся? Я помотала головой. Кажется, в субботу он пришел домой так поздно, что я уже спала. В воскресенье я видела его с утра, он сделал дочке «козу» и опять куда-то смылся. Но, по-моему, вернулся еще засветло… Или нет? В самом деле, что происходит?

– Мам, а почему ты об этом спрашиваешь? Саша всегда много работал, ему же нас с Маруськой кормить надо. Я только недавно в салон вернулась, а до тех пор он практически был нашим единственным кормильцем…

– Поля, но раньше он старался вернуться пораньше, чтобы с дочкой перед сном поиграть, да и с тобой, помню, все вечера о чем-то беседовал… А когда Марусе годика не было, он по ночам вставал, чтобы ты могла поспать хоть немного, и потом днем отсыпался. Помнишь? А теперь что произошло?

– Понятия не имею. – пожала я плечами. – Ты же знаешь, как я устаю. Дочка, магазины, салон… Если бы не ты, я бы и не заметила, бывает Саша дома вечерами или нет.

– Жаль… Поля, мне что-то не по себе. Поговори с ним по душам, ладно?

Я пообещала поговорить, передала Маруську маме и начала мыть посуду. Попыталась вспомнить, когда началось наше с Сашей отдаление, но не смогла, мысли все время возвращались к рассказу Ирины. Не выдержав, я взглянула на часы: ага, еще нет половины десятого, вполне пристойное время для звонка. Я набрала машин номер:

– Маш, Оскар дома?

– Ты все об отравленном сироте беспокоишься? – догадалась подруга. – Я уже всех коллег обзвонила, так что Оскар тебе не нужен. Слушай сюда.

Оказалось, бумага с просьбой об эксгумации поступила от гражданки Дарьи Михайловой, а тело, которое она требовала выкопать из могилы, принадлежало ее любовнику, владельцу мелкой фирмы по торговле паркетом Матвею Гарину. Но просьбу гражданки Михайловой никто удовлетворять не собирался. Дело в том, что Матвей Гарин вовсе не был сиротой. У него, кроме полного комплекта родителей, имелась законная супруга. И она как раз была вполне удовлетворена диагнозом, поставленным врачами «Скорой»: «Внезапная остановка сердца». У родителей покойного тоже не возникло никаких сомнений в причине его смерти. А Дарья Михайлова вообще не имела никаких оснований беспокоить полицию, поскольку официально не имела к покойному никакого отношения. Если не считать такого мелкого фактика, что он умер в ее постели.

– Машка, так что, Ирина мне рассказывала именно об этом Матвее?

– Похоже, что так. Она называла его последнюю любовницу по имени?

– Да, Дашей. Выходит, это про него. И я даже могу догадаться, почему именно сегодня эта Даша стала требовать выкопать тело.
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
2 из 6