Сказочные истории для маленьких и больших детей

Сказочные истории для больших и маленьких
Инна Часевич

Сказочные истории для больших и маленьких" – сборник с говорящим названием. Автор – любящая мать, знающая о том, что нужно детям. Её произведения наполнены важными для всех возрастов уроками о морали, сокрытыми в красивых и запоминающихся сюжетах. Привычные для нас вещи – обувь, игрушки, цветы, ведут тайную жизнь, очень похожую на нашу. Что делал автоматик Антон, когда увидел в прицел детские глаза? А что могло произойти с обычной дамской туфелькой?Ответы на эти вопросы дожидаются своего чуткого читателя.

Про вещи

Дверь

Бах! Бах! Бах! – Дверь стучала и стучала. Ну, конечно, не сама, а ею хлопали те, кто входил в подъезд или выходил из него. Никто не хотел придержать дверь. Ни взрослые, ни дети. Правда, взрослые дверь широко не открывали, просто отпускали и она хлопала. Это было неприятно, но не так больно. А вот когда к двери подбегали мальчишки с пятого этажа, девчонка с третьего или малыш с первого, дверь сотрясалась от непрерывных ударов и ужасно грохотала. Так продолжалось долго. Очень долго. Но однажды дверь решилась подумать: «Почему со мной так плохо обращаются? Трясут, стучат об стену, громыхают, царапают? Разве я делаю кому-то плохо? Наоборот, я не пускаю в подъезд ветер, снег и плохих людей. Я помогаю войти тишине. В нашем подъезде порядок и чистота – в нем не хулиганят бродячие коты и собаки. За что же меня обижать?» В этот вечер дверь долго о чем-то шепталась с собакой Бимкой из первой квартиры. Спокойному псу тоже не нравилось бесконечное стучание и хлопанье в подъезде. Он не понимал, почему нельзя просто закрыть дверь, чтобы не тряслись стены, не прыгал на шкаф от страха его друг – кот Василий, не вскакивал каждый раз он сам…

На другой день к подъезду подбежали близнецы с пятого этажа. Они со всего размаха открыли дверь, радостно ее отпустили и…полетели прямо в сугроб, наметенный рядом с домом. А дверь тихонько закрылась. Упрямые ребята решили еще раз попытаться стукнуть дверью и…опять оказались в снегу. Потом третьеклассница со второго этажа, захотела, как обычно, с разбега открыть дверь…но тут же оказалась рядом с близнецами. Никто не мог понять, что случилось. Почему дверь, всегда терпевшая удары, вдруг решила дать отпор? И, главное, как ей это удавалось? Только Бимка знал, что же собственно происходило… Это он, слыша чутким ухом, как кто-то подбегает к двери, становился на изготовку…И, не дожидаясь, когда начнут открывать, ставил лапы и резко распахивал ее…

С этого дня, в четвертом подъезде дверь больше не стучала и не громыхала, а открывалась и закрывалась тихо и даже ласково. Был счастлив весь подъезд, который вдруг понял – как прекрасно жить в тишине. А больше всех радовались Бимка, Василий и, конечно же, дверь!

Колокольчик

Уборщица тетя Рая взяла в руки Колокольчик Тихон и затрясла им изо всех сил. Школьный коридор огласила громкая трель…Большой, тяжелый – сделанный из настоящей латуни, Колокольчик когда-то висел на дуге лихой тройки…Но этого времени он совсем почти не помнил, – был тогда слишком юным. А всю свою «взрослую» жизнь Тихон служил школе, очень много лет. Так много, что уже не помнил, когда он в нее попал. Колокольчик предупреждал о том, что заканчивается перемена и начинается урок. Причем переменку он «объявлял» радостным, звонким голосом, а урок – спокойным и солидным. Его прозвали Тихоном – странное имя для колокольчика – потому что он никогда не бренчал попусту, зря не шумел, и звон у него был очень красивым. Но однажды его служба неожиданно закончилась. Школу готовился оглашать другой звонок – электрический. Его будет слышно на всех этажах, во всех классах, причем одновременно. И тете Рае уже не надо будет ходить, держа Тихона в вытянутой руке и звонить рядом с каждым классом. Сколько разных ребят перевидал Колокольчик на долгом школьном веку, сколько учителей. Все они уважительно называли его Большой Тиша, здоровались и прощались с ним…А сколько ребят рисовали его на уроках рисования? И вдруг он почему-то стал не нужен… Тихон никак не мог понять, разве может холодный, электрический звон заменить его душевный голос?.. Тетя Рая забрала Колокольчик к себе домой. Частенько брала она его в руки, и они вспоминали, какой шебутной был Васька из 3 «А». Он вечно бегал и сшибал всех, кто попадался на пути. А сейчас он стал известным спортсменом, бегает по стадионам и уже никого не сшибает…А Катя, которая с первого класса была очень серьезной – сейчас директор школы. Правда, не той, в которой служили раньше тетя Рая и Тихон, а соседней, новой…И радостно, и грустно было им от таких воспоминаний. Тетя Рая по старой, многими годами сложившейся привычке продолжала натирать Колокольчик до яркого блеска. Пусть уже не каждый день…иногда вовсе раз в неделю…Но Тихон не обижался – понимал – «красоваться» ему не перед кем. И был очень благодарен тете Рае за то, что она делает это не по необходимости, а что бы доставить ему удовольствие…Он в ответ звонил своим самым лучшим «звоном» – чтобы порадовать ее…

Постепенно Тихону все реже и реже хотелось звонить. Латунные бока Колокольчика, которые тетя Рая все еще продолжала натирать, потемнели и потеряли блеск…голос стал глухим и надтреснутым…Тетя Рая и Тихон все чаще стали сидеть у окна и молча смотреть во двор. Школьный двор. Такой знакомый и такой далекий от них…

Весной в квартиру тети Раи постучали. На пороге стояла Катя, вернее Катерина Сергеевна. В ее новой школе должен был прозвенеть звонок – последний школьный звонок для двадцати одинадцатиклассников. Директор хотела, чтобы он запомнился ребятам особой теплотой и сердечностью. Никто лучше Тихона не смог бы это сделать. Катерина Сергеевна пришла к тете Рае за Колокольчиком. Тем самым, который столько раз звонил в ее жизни, когда она еще была девочкой Катей, а не директором школы…

Тетя Рая с особой тщательностью натерла Тихона перед важным делом. Колокольчик сверкал и переливался на солнце латунными боками. А как он звонил! Самым лучшим своим звоном – торжественно и вместе с тем душевно. Растрогались и выпускники, и родители, и учителя…С этого дня Тихон всегда «отзванивал» первый день учебы в жизни первоклассников и последний у выпускников. И весь год он жил в ожидании этих счастливых дней.

Машинка

Машинка была настоящим другом Поэта. Она стояла на самом важном месте – на его рабочем столе. Машинка была рядом с Поэтом с тех пор, как он напечатал свои первые стихи. Еще робкие, не смелые и, чего скрывать – неумелые стихи. Тогда Поэта никто не знал, его книги не издавались, а сам он жил в старой полуподвальной комнате, у своего друга – такого же никому неизвестного писателя…Поэту приходилось часто менять жилье, потому что у него не было денег, чтобы самому платить за комнату. Временами ему вообще негде было жить, иногда он даже ночевал на вокзале и в городском парке – благо тогда было лето… Став известным, Поэт забыл это тяжелое время… А потом он стал забывать и о своем друге – Машинке. Он уже не мог вспомнить, да особо и не старался – откуда она у него появилась. Какая теперь разница, когда он знаменит, богат и может купить себе сотни машинок?..Кажется, ее ему подарили… или отдали как ненужную вещь – вдруг пригодится нищему Поэту? И она пригодилась! Как только Машинка появилась в жизни Поэта, стихи сами полились на бумагу. Он писал, точнее, печатал их ночи напролет. Среди огромного количества строчек нашлись те, которые понравились не только друзьям Поэта, но и важному человеку – издателю. Это от него зависит – станет поэт известным или нет. Стихи напечатал, многие читатели их запомнили. Издатель попросил Поэта написать еще. Первый, с кем он поделился новостью – была Машинка. Она так громко и радостно застучала клавишами, что… в стену застучали соседи, которые любили покой и тишину. Стихи они тоже любили, но не любили, когда их настукивали, да еще так громко!

Машинка была счастлива – Поэта услышали! Теперь они стали еще больше времени проводить вместе. Верная Машинка быстро и точно выстукивала строчки стихов. Ей он жаловался, если что-то не получалось, с ней делился радостью, когда стихи выходили хорошие. Издатель предложил Поэту напечатать большую книгу его стихов. Потом еще одну и еще…

Поэт стал знаменитым Поэтом. Он теперь жил в своей квартире. В которой поселился новый жилец – компьютер…На нем Поэт стал печатать новые стихи. Правда, пока немногие: его тянуло к старому другу – Машинке. Потом он стал садиться за нее все реже и реже: печатать на компьютере оказалось гораздо быстрее. К тому же на Машинке от многолетней работы стали плохо работать клавиши и приходилось по нескольку раз на них нажимать. Это стало раздражать Поэта. Как и стук клавиш, и то, что машинка была большая, некрасивая и не подходила к новой мебели в квартире Поэта. Компьютер в ней смотрелся гораздо лучше. Сначала Поэт поставил Машинку в дальний угол комнаты, на самую дальнюю полку. Потом перенес ее в кладовую. А через пару месяцев решил, что и там она занимает много места. «Пора…пора…Пора избавиться от хлама…С одной стороны – столько вместе создали, столько бессонных ночей вместе скоротали. С другой – она уже не нужна – сейчас век компьютеров!». Вечером Поэт вынес Машинку на улицу и поставил рядом с дверью в подъезд – там обычно жильцы оставляли старые ненужные вещи. Утром приходила большая машина и увозила их на свалку…

Когда он вернулся домой, на душе у него было неспокойно. Он подумал, что может быть, не правильно поступил, избавившись от Машинки. Ведь столько лет она была его верным другом…Но его ждала работа, много работы, и справиться с ней мог только компьютер. Поэт приготовился писать новые стихи. Но почему-то в этот вечер у него не получилось ни одной хорошей строчки. Те, что рождались, были без души, холодные, скучные и ни кому не интересные. Поэт решил, что он просто устал и ему надо отдохнуть. Но и на другой день у него ничего не получилось, и на третий, и через неделю не вышло ни одного стиха… Руки Поэта не летали над клавишами компьютера, как когда-то над буковками Машинки. Поэт не мог понять, что происходит. Он стал вспоминать, как в старом, сыром подвале он печатал свои первые стихи. Как радостно стучала Машинка, когда вышла его первая книга. Как старательно выстукивала она все, что, приходило ему на ум. Как он делился с ней своей радостью и своей болью, а она всегда внимательно его выслушивала.

Поэт вышел на улице… Возле дома ничего не было, кроме большого сугроба – прошло уже столько дней, а мусорная машина каждый день забирала хлам от подъезда, где жил Поэт…Но он почему-то решил, что в глубине этого снежного холма стоит преданная им Машинка. Поэт начал торопливо разгребать снег. Он не взял ни лопату, ни перчатки, но, не обращая внимания на замерзшие руки, раскидывал и раскидывал снежные хлопья…

Ему показалось, что внизу темнеют старые, натруженные клавиши, со слегка стертыми буквами…Но, приглядевшись, Поэт понял, что это были обломки старой мебели. С тяжелым сердцем он вернулся домой. Долго ходил по квартире, не находя себе места, потом опять вышел на улицу. Во дворе играли дети, они что-то с азартом таскали по снегу, потом, наигравшись, разбежались по домам. Поэт, сам не зная почему, решил подойти поближе и посмотреть…Прижимая к себе Машинку, как величайшее сокровище, Поэт понес ее домой. Очистил от снега, отогрел, поправил запавшие клавиши, и поставил на свой рабочий стол… Они впервые за долгое время были счастливы – Поэт и его верный друг – Машинка.

Мечты

(Большие мечты маленьких существ)

Песня

«Когда же, наконец, замолчит эта ужасная сирена?! От такого кошмара можно сойти с ума!» – возмущались жильцы. Сигнализация машины, стоящей у подъезда, не смолкала почти полчаса. То ли хозяин не слышал, то ли его не было дома. Открывались окна, высовывались рассерженные жильцы. Кто-то предлагал вызвать милицию, кто-то примерялся – чем заставить сирену замолчать…И никто не подумал о том, что переживала в эти минуты та самая машина, в которой сработала эта сигнализация…

Все машины имеют свой собственный голос, но никто из них не может им пользоваться тогда, когда захочется. Почему только сидящий за рулем, дает команды? Почему никто не спросит – что хочет сама машина? Вот эта скромная, старая машина хотела «прозвучать». Сама. И так чтобы ее услышали. Особенно те, кто называл ее ведром с гайками, корытом на колесах, ошибкой техники. Да разве мало слышала она в свой жизни обидных прозвищ! А у нее была душа, и эта душа мечтала спеть…Пока ее не сдали на переработку и тяжелый пресс не превратил ее в бездушный, холодный кусок железа.

Обычно хозяин загонял машину в гараж, но в этот день он очень торопился, и оставил ее во дворе. Под вечер небо затянуло тучами, поднялся сильный ветер…С росшего во дворе дуба на машину начали падать желуди! И она «зазвучала»! Сигнализация отзывалась даже на самый маленький толчок. Сначала – легким стуком, но затем этот стук перешел в настоящую музыку. Когда ветер немного стихал – сигнализация смолкала, но при каждом порыве, вызывающем новый желудепад, звук возобновлялся с прежней силой! Этот звук был таким громким и пронзительным, что вздрогнули жильцы во всех домах. А ветер все дул и дул, и дуб с большим удовольствием отправлял на крышу машины все новые и новые отряды желудей! Ему понравилось дирижировать! Вот это был «концерт»! А когда от толчков что-то перемкнуло, к сигнализации добавилось еще громкое: «Би! Би-би-би! Би-би-би-би-би!» Машина была счастлива – сбылась ее мечта – она запела! Пусть неуклюже, пусть громко, и даже не очень музыкально…Но она звучала, звучала сама по себе, а не по команде хозяина! И пусть ее теперь сдают, как ненужный хлам, в ее жизни был настоящий звездный час!

Полёт!

«Нас слишком много! Кому-то не повезет – не купят…», – думал шарик, лежа в коробке с сотнями таких же надувных шаров. Нет, не таких! Все остальные были яркими, большими, на некоторых были рисунки! Даже их покупали редко и неохотно: праздники прошли, лето кончилось…А этот шарик не мог похвастаться ни формой, ни рисунком. «Ни цвета, ни радости», – сказала про него какая-то мамочка, уводя от прилавка своего малыша. А шарик так хотел взлететь! Высоко-высоко, поближе к небу, к солнцу, к верхушкам деревьев. Он хотел испытать счастье полета над землей, над серыми днями в серой коробке. «Возьмите меня, вы не пожалеете!», – просил шарик всех подходивших к прилавку. «Вы не знаете, как высоко я смогу взлететь! Гораздо выше моих братьев. Я может быть даже смогу летать с самолетами…Смотрите – я же похож на ракету!» Но никто не понимал языка шариков, и, тем более, мечтаний маленького кусочка резины…

– Зачем тебе этот серый ужас? Возьми лучше вон тот – красненький, или вон тот – желтый. Видишь, какая красивая бабочка на нем нарисована!

– Нет! Я хочу этот!

– Ну, хорошо, хорошо, только перестань кричать! Сейчас мы его надуем…

– Не надо! Я сам хочу его надуть!

Малыш схватил шарик и стал надувать. Но он был так мал, что не смог удержать в руках рвущегося в небо воздухоплавателя. Для шарика это было настоящим счастьем – он полетел! Сам! Его мечта исполнилась! Шарик даже засвистел от радости! Он был очень тоненьким, и поэтому, легко летал по воздуху. А потом стал опускаться, медленно кружась над землей, как осенний лист. Все смотрели на него и смеялись – такой он был нелепый – длинный, худой и так смешно летел и свистел! Он все кружился и кружился, потом закувыркался, увлекаемый сильным порывом ветра и… упал. Малыш бросился к нему.

– Не вздумай ничего поднимать с земли! Там грязно! Мы купим тебе другой. Мама быстро увела мальчика.

Всю ночь, лежа на осенней земле, шарик вспоминал свой полет. Он вспоминал его и утром, когда дворник намел огромную гору опавших листьев, и шарика не стало видно под осенним «золотом»…Долго еще слышался его восторженный шепот: «Как это прекрасно – летать!»

Свет

Сережка был безутешен – раз кораблик до сих пор не вернулся, значит, не вернется совсем. Хотя речка была узкая и не очень глубокая, кораблик все равно мог затонуть… Это было увлекательнейшее занятие: делать кораблики, пускать по реке, а потом встречать их за поворотом, на «пристани» (большом камне, лежащем у самой воды). За сегодняшний день Сережка отправил в плавание много корабликов. Некоторые переворачивались и шли ко дну. Другие медленно плыли, попадая в водовороты, образующиеся от веток и камней, и застревали там.

Этот, сделанный уже под вечер, оказался самым удачным. У него была мачта с «парусом», «руль», и даже свои «матросы» – муравьи. Кораблик быстро заскользил по водной глади, обходя все заторы и держа курс к «пристани»… Но вдруг исчез из вида. Сережка бегал по берегу реки, пытаясь разглядеть кораблик. Темнело, пришел папа забрать мальчика домой. «Я его еще не нашел!», – плакал сын. «Ну, было бы о чем плакать?! О куске коры с веткой и листочком! Да ты завтра еще лучше сделаешь. А сейчас пора домой – мама будет волноваться». Уходя с берега, Сережка в последний раз оглянулся – кораблика не было. И надежды, что он найдется, тоже…Искренне сочувствовал горю мальчика, светлячок Георгий, который видел, как Сережка сделал и отправил в плавание кораблик. Ему хотелось помочь мальчику, только он не знал, как…

Кораблик не мог уйти с мели, которая образовалась под веткой низко наклонившейся к воде ивы. Только «матросам» удалось покинуть «палубу». Неизвестно, сколько времени пришлось путешественнику провести на мелководье, если бы не начался дождь. Капельки влаги застучали по «палубе» кораблика, раскачивая его. Рывок, еще один и еще…и он выбрался на речной простор. Но куда ему плыть? В темноте легко сбиться с курса. Можно налететь на мель, попасть в водоворот, перевернуться. Сережка спит, уткнувшись в подушку заплаканным лицом – кто поможет путешественнику?..

Георгий всегда мечтал быть нужным: кого-нибудь спасти, кому-нибудь помочь… Светлячок бросился на помощь кораблику. Георгий летел перед ним на своих маленьких, но крепких крылышках, и светил. Тоненький лучик, прорезавший ночную темь, подарил кораблю надежду доплыть до спасительной пристани. Дождь пошел еще сильнее, крупные струи хлестали по маленькому тельцу светлячка, но он светил изо всех сил… Когда Георгий стал слабеть, он позвал на помощь знакомых светлячков – «живых фонариков». Постепенно их становилось все больше и больше. Вот уже вся водная гладь осветилась мягким зеленым светом. А ярче всех мерцал «фонарик» Георгия. Кораблик благополучно преодолел все опасности ночной реки и добрался до пристани… Где его и нашел утром счастливый Сережка.

Любовь

Когда Юлечку принесли из магазина, все обитатели детской поняли – в комнате появился кто-то необыкновенный. И коробка-то была яркой. А уж когда ее открыли…Все замерли…Там была красавица! К тому же наряжена настоящей барышней. Ее платье, чепчик, башмачки на шнуровке словно были срисованы с книжек про принцесс. А прелестная головка и тельце было сделано из белоснежного фарфора, а не из пластмассы, как у обычных кукол. И что уж совсем бывает редко, красавица отличалась добротой, и скромностью. Она нисколько не хвасталась своей внешностью и роскошным нарядом.

Прежде чем Юлечка появилась в комнате, она долго готовилась «выйти к людям». Она замечательно проводила время в обществе таких же, как она – милых красавиц в роскошных костюмах. Юлечка научилась вести беседу и принимать гостей, танцевать и петь, рассказывать и слушать… да и много еще чему! И она, и все ее подруги с трепетом ждали, когда их купят и унесут к маленьким хозяйкам – тогда у них будет свой дом.

Вот и Юлечку забрали и принесли в новое жилище. Сначала ей не очень понравилось на новом месте – Юлечка представляла свой дом другим. Правда, в нем нашлось одно симпатичное место – детская мебель со вторым этажом. И хозяйка оказалось очень милой девочкой Верой. Она расцеловала Юлечку и водрузила ее среди игрушек. Игрушки тоже казались милыми. Юлечка быстро познакомилась со всеми. В детской жили разные обитатели. Галя в комбинезоне, перешитом из старых джинсов хозяйки. Ванька в резиновых штанах и такой же резиновой рубахе непонятного цвета. Музыкальный Мишка, который давно разучился петь. Собака Милка, у которой никак не хотело находиться оторванное ухо. Кукла Кристина, которую подарили Вериной маме, когда та еще была маленькой девочкой. Кристина была негритянкой – у нее все было черным – и тело, и голова и даже волосы. Еще в детской было много кошек, мышек, пупсов, был там и петух, когда-то голосистый, а сейчас совсем охрипший. Все игрушки имели свой характер. Некоторые – трудный характер. Юлечке их было жалко – они все были несчастными. Наверное, потому что они были старыми, и одежда у них тоже была старая и не такая нарядная, как у новой куклы. Некоторые и вовсе были сломаны. Но со всеми Юлечка была мила и весела, всех сумела выслушать, со всеми нашла, о чем поговорить. Все обитатели комнаты полюбили красавицу. Каждому хотелось ее обнять, поговорить, открыть свои маленькие кукольные секреты, выплакать свое горе. Для каждого у Юлечки находилось доброе слово, каждому она гладила лапки, ручки, ушки, мордочки. Как же все были счастливы! Ведь все забыли, что их могут любить, что на них смотрят, с ними говорят…

На Юлечку вылилось целое море ответной любви. Обитатели детской наперебой твердили ей о своих чувствах…Когда из большой комнаты стала слышна музыка, все бросились приглашать красавицу танцевать. Юлечка никому не отказывала – она была воспитанной барышней и знала, что нельзя отказывать во внимании тем, кто тебя любит. К концу дня Юлечка очень устала. У нее подкашивались ноги, но она продолжала улыбаться и танцевать – ведь ее приглашали вновь и вновь. Все были веселы и довольны! Юлечка кружилась и кружилась с каждым, пока…Пока у нее не закружилась головка, и она оказалась слишком близко к краю «второго этажа»… «Мы же ее так любили!», – искренне горевали все обитатели детской, глядя на то, что еще недавно было красавицей Юлечкой.

Мусорная война

– Мусор всей улицы, объединимся! Покажем людям – кто хозяин в городе! – громко кричала большая пачка из-под чипсов, брошенная на высокий сугроб. Призыв пачки поддержали пакетики от сухариков и бутылки от лимонада. Потом к ним присоединились сплющенные банки от коктейлей, пачки от сигарет, старые башмаки, вещи, упавшие с балконов и не поднятые хозяевами. Весь этот мусор начал выстраиваться в стройные ряды. Намерения у них были самые воинственные. Люди наивно полагали, что это они хозяева улиц и, значит, могут кидать на нее все, что захочется. Но мусор подумал – сколько можно терпеть, что тебя бросают невесть где и топчут. Одно дело, когда тебя отправляют на переработку, и ты можешь превратиться во что-то полезное. Но, когда вот так – на улице, в грязь…Нет. На это никто не был согласен. Мусор объявил людям войну. Люди, бегущие, как обычно по своим делам, вначале ничего не заметили. Они по привычке переступали через валяющиеся бутылки, топтали пакетики, поддавали жестяные банки и бежали дальше. Но через несколько дней ходить по улицам стало не просто. Горы мусора росли не по дням, а по часам. Появились огромные мусорные баррикады. Пакетики зловеще шуршали своими пленочными боками, пластиковые бутылки устрашающе хлопали, а баночки бросались под ноги прохожим. Над улицами витал еще и «мусорный аромат», от которого люди могли спрятаться только дома. Но через несколько дней они и в собственных квартирах перестали находить спасение…Мусоропроводы были переполнены, и мусор стало некуда выбрасывать.

В главном Доме города собрали срочное совещание. На борьбу с мусором были направлены лучшие силы! На улицах появились огромные бульдозеры. Но не успели они разобрать пару баррикад, как на их месте появились новые, еще более большие. На одной из улиц, мусор засыпал машину так, что не видно было даже крышу кабины… «Мусор всего города! Поднимайся! Все на борьбу с людьми!» По улицам стройными рядами маршировали бутылочные полкИ, которыми командовали баночные командиры. Пакетные парашютисты пикировали прямо на голову редких прохожих, решившихся проскользнуть по улицам. В главном Доме день и ночь самые умные головы решали: как бороться с мусором? Все попытки заканчивались полным провалом, люди неизменно проигрывали в неравной войне. Ученые писали научные работы: «Мусор в современном мире и способы борьбы с ним», инженеры изобретали новые мусороуборочные машины. Ничего не помогало. В, конце концов, обратились к жителям – может быть, кто-то из них найдет выход?..