Холодная. Книга 1

Что он тут делает?

– С днем рождения, красотка!

И он с широкой улыбкой достал из-за спины небольшой букет и кусочек торта с одной свечкой. Но потом Илья внимательно присмотрелся к моему заревонному лицу и сразу скис.

– Кристин, ты плачешь? В свой день рождения?

– Илья, спасибо за поздравление, но я не отмечаю, – сказала ему сиплым голосом.

Он тяжело сглотнул, тут же посерьезнел и тихо спросил:

– Кристин, можно я все-таки войду?

Мгновение посомневавшись, я все же впустила его. Вернулась в гостиную, снова легла на диван и накрылась пледом. Илья тихо устроился на кресле рядом и с грустью на меня посмотрел.

– Кристин, что с тобой происходит? Кто-то умер?

– Да. Я умерла.

– А если серьезно?

Я тяжело вздохнула, но ничего ему не ответила. Мы помолчали какое-то время, а потом он продолжил.

– Кристин, я буду с тобой честен. Ты мне нравишься как девушка, но я не планирую пытаться строить с тобой отношения. На то есть важная причина – через несколько лет мы с тобой возглавим компании наших отцов и будем серьезно конкурировать. Но ты очень прикольная девчонка и единственная моя знакомая из России тут в Америке. Я бы хотел, чтобы мы с тобой просто стали друзьями. Если это, конечно, возможно, учитывая опять же тот факт, что через несколько лет мы будем с тобой биться за землю, тендеры и новые проекты. Если тебе будет нужна тут помощь, ты всегда можешь ко мне обратиться. Если тебе нужен совет, то я всегда тебе его дам. Я искренне хотел поздравить тебя с днем рождения, но то, что я сейчас вижу, просто повергает меня в шок. Кристина, что с тобой происходит?

Я смотрю ему в глаза и понимаю: он не врет и не блефует. Он сейчас честен и искренен. Я молчу еще какое-то время, пристально смотря на Илью. А потом просто начинаю рассказывать. Всё. С самого начала.

Про детский лагерь, про мальчика, которого я назвала своим героем, потому что он не дал скинуть меня в воду, про первую встречу с Максимом в Москве, про то, как он спас меня в темном дворе, и я его вспомнила. Про безумные поцелуи на Новый год, про то, как он меня отверг и стал встречаться с другой, про то, как ровно год назад спас меня от Егора в мой же день рождения. Я рассказываю, как мы ушли вместе с выпускного и чуть не сошли с ума от любви, как Максим вспомнил нашу встречу в детстве, как мы с ним провели два месяца до моего отъезда.

И я рассказываю, как он меня бросил, поменял номер телефона и завёл себе новую девушку.

Я не знаю, сколько по времени длился мой рассказ. Илья все это время внимательно слушал и молчал. Когда я закончила, он довольно строгим и настойчивым тоном сказал:

– Вставай.

– Зачем? – удивилась я.

– Чтобы двигаться.

– Куда двигаться? – я все еще не могла понять, о чем он.

– Двигаться вперед, Кристина. Жить дальше и двигаться вперёд.

Я так и осталась лежать, смотря на него немигающим взглядом. Он о чем вообще говорит?

Поняв, что я не собираюсь никуда вставать, Илья сам подошёл ко мне и рывком поднял меня с дивана. Поставил в вертикальное положение и, держа за плечи и смотря прямо в глаза, сказал:

– Кристина, ты немедленно заканчиваешь заниматься самобичеванием, идёшь в душ, приводишь себя в порядок и мы с тобой идём отмечать твой день рождения. А завтра ты проснёшься с улыбкой на лице, посмотришь на себя в зеркало и громко скажешь, что ты счастлива. Ты счастлива, что добилась своей цели и учишься в лучшем университете мира. Ты счастлива быть одной из самых красивых девушек нашего факультета. Ты счастлива знать, что через восемь лет – а ты проучишься в Гарварде именно столько – ты вернёшься в Россию и возглавишь строительную империю своего отца. И пускай этот Максим катится на все четыре стороны. Ты меня поняла?

Я лишь смогла выдавить из себя тихое «Да».

– А теперь марш в душ. Я жду.

И он вернулся на кресло, а я послушно потопала в ванную. Прохладные струи воды привели меня в чувство. Илья говорил очень убедительно. Наверняка он был одним из лучших студентов мистера Ричардсона на его курсе по искусству убеждения.

Из душа я вылезла новым человеком. Высушила волосы, не задерживая в зеркале взгляда на татуировке, намазала тело любимым лосьоном, надела халат и вышла к Илье.

– Куда мы идём? Как мне одеваться?

– Ты до сих пор не была ни на одной студенческой тусовке. Как раз сейчас в кампусе проходит одна. Майка, джинсы и шпильки подойдут.

– Хорошо.

Через сорок минут мы вышли из моего дома, сели в такси и направились в студенческий кампус. Вечеринка проходила в двухэтажном доме, который арендуют шесть парней. Все они однокурсники Ильи.

Токарев представляет меня каждому гостю на этой тусовке, но, кажется, в этом нет необходимости. Каким-то непонятным для меня образом все эти люди уже меня знают. А вот я не знаю никого из них.

– Ты та самая, от которой тащатся все преподы, да? – Спросила меня с улыбкой милая чернокожая девушка по имени Тиффани.

Я лишь смущенно пожала плечами.

Вечеринка шла своим чередом. После нескольких бокалов вина я пошла танцевать. Илья одобрительно показал мне большой палец вверх. Сам он последние два часа мило беседовал с какой-то девушкой, лишь изредка бросая на меня взгляды, как бы проверяя, в порядке ли я.

От алкоголя и танцев мне стало жарко, и я вышла подышать на балкон. Минут через пять следом за мной вышел какой-то парень. Он закурил сигарету и стрельнул в меня заинтересованным взглядом. Кажется, я его раньше видела. Он капитан футбольной команды Гарварда.

Боковым зрением я замечаю, как он скользит по мне глазами и слегка улыбается.

– Как тебя зовут? – Наконец спрашивает меня.

– Кристина, – я поворачиваю к нему голову и слегка приподнимаю уголки своих губ в ответ на его улыбку.

– Я Джастин, – он протянул мне руку, и я ее пожала, – ты неплохо танцуешь. Занималась в детстве?

– Да, немного.

Он затягивается сигаретой и задумчиво смотрит на меня.

– У тебя есть небольшой акцент. Откуда ты?

– Из России.

Он хмыкает и качает головой. А затем слегка приближается ко мне и говорит, не сводя взгляда с моего лица.

– Русские женщины такие холодные…

Я тоже скольжу по нему взглядом. Высокий накаченный шатен с серыми глазами. Белоснежная голливудская улыбка, ямочки на щеках, крепкая шея. Я секунду сомневаюсь, но все же придвигаюсь к нему вплотную и спрашиваю на ухо:

– Согреешь?