На перепутье миров. Акушерские заметки.

Думала, ответит, что про такие быстрые и лёгкие роды.

– Я ведь на схватку делала только одно. Отступала, сдавалась, мысленно выкидывала белый флаг, как ты и говорила на курсах. И это на самом деле так просто… Хочется всем рассказать!

Белый флаг? Уже и не помню, что так говорила. Я придумала множество образов проживания схватки, и на курсах порой на ходу изобретаю новый. Поди угадай, что в кого попадёт и по-настоящему зацепит, поможет.

И так и продолжаю «кричать на каждом углу». Выплёскиваю слова и кидаюсь текстами. Которые потом изменят жизнь тела.

Моя любимая лекция курса Родить Легко – о боли в родах.

Боли, которой нет.

О ЛИШНЕМ И НЕОБХОДИМОМ

«М-да, здоровья здесь явно не наблюдается. Чего же от родов ждать?» – мелькнуло в голове на первом приёме. Лицо беременной было удивительно милым, глаза добрыми и умными, вот только тело…

Я видела такое и прежде, но на фото или издалека. А наяву, вживую, при измерении параметров таза и общем осмотре столкнулась впервые. Тела было очень много.

Уточнила вес.

– Сто. За всю беременность прибавила только семь. А с первым ребёнком совсем набрала.

– Совсем – это как?

– Сто девяносто.

Отразилось очень явно: огромные пласты кожи, когда-то перерастянутой нездоровым, аномально большим весом. Даже беременный живот её не натянул, с боков и над лобком нависали широченные «пустые» складки. Она уже готовилась к абдоминопластике – убрать лишнее, но не успела, забеременела вторым.

Перед первыми родами врачи – вполне, впрочем, ожидаемо – сообщили, что с учётом такого веса брать на себя довольно ощутимые риски не собираются и поэтому могут предложить только плановое кесарево.

С появлением ребёнка жизнь изменилась, особенно когда дочь начала ходить, а потом и бегать: росла живой и неугомонной. Пришлось и маме двигаться куда активнее, вес стал быстро падать. Это радовало её больше даже не из-за внешнего (муж, например, ни разу не высказал чего-то критикующего, обидного), а потому что уже не на шутку опасалась сопутствующих лишнему весу нарушений обмена веществ, гипертонии, диабета и прочего, о чём предупреждали врачи. Фитнесом, йогой, плаванием или чем-то подобным никогда не занималась, посещать тренажёрный зал (когда вес уже позволял) стеснялась. Всё думала: вот операцию сделаю, уберу складки, а потом и начну приводить себя в форму.

– Как считаете, смогу с рубцом родить? Так некстати сейчас оперативное вмешательство… Я и без того из-за беременности минимум на год оставила тело в этом состоянии! А ведь всё уже было готово: и клиника найдена, и квота получена, и анализы сданы.

Могла ли я ответить наверняка? Прикидывала разные варианты развития событий. Вступит ли сама? Ведь первые роды даже не начинались. Как поведёт себя рубец? Как в таком теле – после тяжёлой степени ожирения и практически двукратного снижения веса – вообще всё происходит? И может ли в принципе что-либо произойти естественным образом? Одни вопросы и никаких зацепок для хоть каких-то ответов и предположений.

Её роды оказались не просто лёгкими, а сказочными. Начались на тридцать девятой неделе, в роддом приехали с открытием три сантиметра. Пока оформились, стало шесть. Через час уже тужило, а все потуги уложились минут в двадцать. Девочка родилась небольшая, чуть меньше трёх килограммов. В родах – ни слова жалобы, ни одной недовольной или страдающей гримасы.

«Красота-то какая!» – думала я. Никакого ЗОЖ, рубец в анамнезе, а как всё легко прошло. Матка живёт себе какой-то отдельной жизнью, отлично выполняя свою плодоизгоняющую роль – и до лампочки ей, какое там снаружи тело!

Другая ситуация, очень тревожная: за несколько дней до вторых родов у дохаживавшей срок беременной стряслась беда с позвоночником. Наклонилась поднять старшего, вдруг искры из глаз – прострел в пояснице!

Защемление, протрузия диска, что-то ещё – определить невозможно. Рентген по понятным причинам исключался, компьютерная томография тоже вызывала серьёзные сомнения – роды со дня на день. Все остеопаты и мануальщики, к которым она обращалась, отказались брать на себя ответственность и предпринимать что-либо активное на таком этапе.

Когда увидела её – уже со схватками – в роддоме, сердце сжалось.

Муж медленно вёл жену по коридору, обняв бережно, но очень плотно. Она могла наступать только на одну ногу, потом он, будто костыль, принимал вес на себя, и она еле подволакивала вторую. Тело выглядело как переломленное ударом молнии дерево: роженица сильно клонилась набок, находиться в ровном, прямом положении ей было невыносимо.

«Господи, да какое там свободное поведение? Какая ванна или поза кошки, какие роды на корточках? Как мы в принципе рожать-то будем, и будем ли вообще? До родов ли ей в таком состоянии?»

Но схватки шли сильные, надо было готовиться к своим прямым акушерским обязанностям.

Мы подняли спинку кровати-трансформера, сбоку придвинули пеленальный столик, твёрдый бортик которого смягчили подушкой – он стал ей опорой. Подставки для пяток в виде стремян на кровати оказались очень кстати: наступать на ногу она не могла, а вот куда-то упереть согнутую – в самый раз. Сделали всё, чтобы её тело ни в чём не испытывало дискомфорта, нигде не напрягалось. Вроде как получилось. Со стороны поза роженицы напоминала некий замысловатый иероглиф, но точки опоры нашлись.

Она практически замерла. Только схватки меняли плотность матки, в остальном почти абсолютная статичность сохранялась вплоть до потуг. В них мы аккуратно опустили спинку кровати, чтобы образовалось пространство для выхода.

Роды, слава богу, получились недолгими, вторые всё-таки. Но прошли в единственной позе – странной, корявой, застывшей. Тут тоже, как и в первом случае, родами «занималась» только матка, идеально выполняя свои функции.

Таинственная и невероятная матка. Изначально – плодосохраняющий орган. А потом – плодоизгоняющий. Способный на настоящие чудеса. В том числе и в безвыходных, казалось бы, ситуациях.

Акушерские рекомендации зачастую содержат всяческие призывы и советы беременным: обязательно и всенепременно укреплять тазовое дно, заниматься йогой, пилатесом, аквааэробикой, много ходить… Я совершенно не против, более того – всеми руками и ногами за! Сама в четырёх своих беременностях никогда не прерывала физической активности: и в зал ходила, и каждое утро начинала с растяжки.

Но это ли залог лёгких родов?

Не знаю, не знаю…

КОНЕЦ ФИЛЬМА

Я не веду статистику, не моё это дело. Но по обстановке в роддомах, по очевидному снижению запросов на услуги акушерских центров, по отзывам акушерок и так всё понятно. Падение рождаемости.

Сухой казённый оборот, на первый взгляд не имеющий отношения к чему-либо личному. Как эта далёкая, холодная формулировка влияет на частную жизнь, наполненную конкретными ежедневными радостями и печалями? Смешно даже представить современную семью, где к решению родить ребёнка – и не важно, первого, третьего или шестого – приведёт мотив «А давай-ка повысим рождаемость!»

Какая пропасть лежит между зачатием в любви, в желании двоих хоть на миг обрести волшебную иллюзию единения и мёртвыми словоформами бюрократического новояза!

В подобной риторике – как, впрочем, и всегда – за трескучими лозунгами нет никакого внятного содержания. Иезуитский набор внешне позитивных слов, которые уже и не пытаются хоть как-то замаскировать истинный смысл.

Похожее проникает и в акушерство. Такие же подмены, такая же ложь.

Попались в одном паблике вопросы, которые стоит задать доктору при обсуждении будущих родов. Из разряда советов тем, кто имеет намерение родить естественно, избегая по возможности медицинских вмешательств, в первую очередь давления, агрессии и обмана. Трогательный список… Прежде всего нелепой запрограммированностью ответов.

– Доктор, вы за естественные роды или против? (Конечно, за!)

– Какая у вас статистика по естественным родам? (Само собой, хорошая!)

– Я бы хотела родить натурально. Вы не будете мешать? (Да что вы, как можно!)

– Вы можете положить мне ребёнка на грудь и дать пуповине отпульсировать? (Разумеется, и пересекаем не сразу.)

– Вы не будете просто так прокалывать пузырь? (Нет, только по показаниям.)

И что станет понятно про такого врача после такой «проверки»?

Примерно как если бабушка-божий одуванчик пролепечет доверчиво какому-нибудь клерку в Пенсионном фонде:

– Вы же позаботитесь о том, чтобы моя пенсия стала побольше? А то на минимальную выжить трудновато…

И в ответ услышит:

– Конечно! Мы тут только и думаем, как сделать вашу жизнь лучше.