Кровные

Клара присела на диванчик, взяла рядом лежащую книжку и начала читать.

–Так поздно. Уже солнце почти село. – про себя пробормотала взволнованно Ханна и посмотрела через окно на улицу. – Как тебе? Понравилось купаться в озере? Водичка тепленькая?

–Да. Очень понравилось. Только я далеко не заплывала, а вот Манзур с мальчиками почти до середины доплыли, и в догонялки играли. И как ему не страшно так далеко заплывать. – она оторвалась от книжки и задумалась.

–А где Найля?

–Наверно во дворе со скотиной работает. – предположила Ханна. Она не знала истинную причину отсутствия Найли.

Найля расставила все полевые инструменты по местам в сарае, покормила и подоила скотину и живность. Она выскочила за хлев в огород и встревоженно уставилась куда-то вдаль. Немедленно. Но спокойно, без какого-то шума она ушла из дома через огород в сторону оврага.

«И зачем я сюда зашел, не понимаю?» думал Манзур. Он собрался выходить из леса, но краем глаза заметил ярко-оранжевое пятно в глубине леса. Он пригляделся. Крупные сладкие ягоды большим скоплением манили к себе. Манзур прежде никогда не встречал такие ягоды. Любопытство и желание вкусить этот плод понесли ноги вглубь, словно под гипнозом. Ноги сами шли в нужном направлении. Манзур не отрывал глаза, словно боялся, чтоб они исчезнут, как только он моргнет. Плоды все ближе и ближе. Руки потянулись. Манзур пришел в себя, словно проснулся от дурного сна, когда чья-то рука легла на его правое плечо, и отдернуло потянувшуюся его руку от ягод.

–Не делай этого. Проснись! – волшебным спокойным голосом произнесла девушка.

Манзур обернулся. Найля. она стояла с нахмуренными бровями и рассерженным лицом.

–Тебе больше не стоит ходить в этот лес. Это место не для детей. – сказала она и убрала руку от него.

–Я всего лишь хотел убежать от того охранника, который стрелял ружьем. Он нас заметил и начал… Он хотел нас убить! Он мог нас убить ружьем!

Лицо Найли преобразилось в легкую улыбку.

–Он стрелял солью. От соли не умирают, но больно, так что… Не думай, что он убийца.

–Да? Я и не знал. – удивленно вскинул бровями Манзур. – Я только хотел попробовать. – он обернулся, хотел показать ягоды, но их не оказалось на том самом месте.

–Не понял. Тут ягоды росли. Я их только что видел. – Манзур задумался и почесал затылок. – Ничего не понимаю. Голова что-то разболелась.

–Нам не стоит здесь долго оставаться, уже совсем стемнело.

Найля пристальным, беглым и взволнованным взглядом всматривалась вдаль за спиной Манзура. Она взяла Манзура за руку и повела к выходу. Манзур так и не понял, откуда и как они прошли. Все происходило, словно в тумане.

–Где ты пропадал целых два часа? – набросилась Ханна на вошедшего сына. – Что с твоим лицом и одеждой? Где ты был?

Одежда во многих местах порвалась и испачкалась грязью. Лицо исцарапано, в некоторых местах раны кровоточили. Ханна заметила кровь и бросилась обрабатывать раны. Манзура усадили на кресло. Ханна села напротив на табурет. В аптечке нашлось все необходимое для обрабатывания ран.

–Мам! Все нормально! Там, просто, сторож. Он заметил нас на кукурузном поле, и мы бросились все кто куда. Ну-у, а я…, побежал в сторону леса.

–Хорошо, что я оказалась неподалеку, вовремя подоспела. – внезапно вмешалась Найля. Она пристально посмотрела на Манзура. В коридоре стояла корзина, которую занесла племянница, полная различных трав и цветков, с черными, красными, оранжевыми круглыми ягодами. – В незнакомом месте он мог бы потеряться. В темное время суток лучше не бродить в тех краях.

Манзур задумчиво смотрел на Найлю и не понимал, когда она успела собрать корзину ягод, трав и цветов. Он пытался додуматься смысла ее слов и взгляда.

–О-о-о! Где ты собрала такую красоту, Найля? – спросила Ханна.

–Неподалеку от кукурузного поля. Бродила вдоль опушки леса. Успела до темна, встретила Манзура до смерти перепуганного от выстрелов сторожа.

–От выстрелов сторожа? Он что, стрелял? – перепугалась Ханна.

–Солью, для отпугивания воришек. – Найля оставила корзину у входной двери и направилась к кухонным шкафам.

Клара играла в куклы в комнате на ковре. Аппетитные незнакомые ягодки привлекли ее внимание и она подбежала к корзине.

–Какие красивые, наверно, вкусные. – Клара взяла одну черную круглую ягодку и собралась отправить ее в рот.

–НЕТ! Не ешь Клара! – закричала Найля. Из рук выпал стеклянный сосуд и вдребезги разбился на полу.

Найля подбежала к Кларе, отобрала взятую ягодку и бросила обратно в корзину. Ханна не поняла реакции Найли и удивленно смотрела на нее, как и ее дочь Клара.

–Прости, не хотела тебя пугать и обижать. – Найля почувствовала неловкость. Она наклонилась к ней, взяла нежно за ручки, смягчив поведение. – Просто, это есть нельзя. Точнее, в сыром виде. Если бы ты съела хотя бы одну ягодку, тебе бы стало очень плохо.

–Тогда зачем ты их собрала?! – злобно смотрела на Найлю Ханна.

–Их можно употреблять только после переработки. Я из них делаю целебные настои.

–В таком случае, я, как мать двоих не совершеннолетних детей, требую от тебя, чтобы больше в этом доме не появлялись эти самые не съедобные, ядовитые травы, ягоды, и что там у тебя, я не знаю, для безопасности всех членов моей семьи. Я больше этого не потреплю! – потребовала Ханна и встала. Из глаза безотрывно смотрели друг на друга.

–Советую вам не повышать на меня голос, Ханна! Это дом моих предков, и я здесь выросла. Никто не имеет права мне указывать в моем доме, что мне делать, а что нет!

Ханна с Найлей стояли и сверлили друг друга глазами. Вот-вот полетят искры злости и ненависти.

–Земля эта полностью принадлежит моему мужу. И ты с легкостью можешь оказаться на улице, как только я этого пожелаю, стоит мне только сказать об этом мужу. – самодовольно произнесла Ханна.

–Мама, не надо. – тихо проговорил Манзур. Он сидел возле матери и подергивал ее подол платья. Он понял, что не стоит спорить с Найлей, не стоит вставать у нее на пути, на ее территории, неважно кому принадлежит земля.

Во дворе послышался шум. Данис сполоснулся прохладной водой прямо перед баней, одел легкие штаны и светлую майку. Полотенце висело на плече. Он вошел в новый дом, проанализировал окончательные работы и довольный вошел в старый домик.

–Вы ошибаетесь. Очень сильно ошибаетесь.

Ханне не понравился гордый и самодовольный тон племянницы. Ей тут же хотелось возразить и вставить последнее слово, но Найля дала ей такой возможности.