Роман за жизнь, или Секреты из-под занавески

– Хайм, тибе надо жениться, – сказала ему мать. – Лучшей матери для твоих синовей, чем Фейга, младшая сестра твоей покойной жены, не найти.

И все согласились. Мой отец был в страшном состоянии. Ему было за все равно на ком жениться, лишь бы его детЯм было хорошо. В те времэна всё решали родители про меж собой. Мнение невесты никого не интересовало. Она бы и не посмела возразить. Шо Семен и Вениамин сыновья Агувы – старшей сестры нашей мамы, ми узнали, когда виросли. Хорошая у нас была семья, дружная. Отец чинил, латал, шил обувь, стараясь прокормить семью. Мама, покорно виполняла супружеский долг, каждый год рожая детей.

Мине шёл тринадцатый год.

В нашей большой семье, сколько сибя помню, постоянно кого-то рожали, а когда ми подросли – женили одного за другим. Скучно не было никогда. Все были при делах. До того, как отец заметил моё холостяцкое положение, они с мамой только вздохнули после очерэдной свадьбы, женив Арона, брата старшего миня на год, на дочери известного в Одессе цирюльника с Молдаванки. Ви знали Авраама? Нет? Ничего странного в этом нет, ви слишком молоды. Кто помнит старую Одессу, тот знал его, или хотя бы один раз попал под его волшебные ножницы.

Пролетел год и отцу стало скучно. Он заберэменел матушку в очэредной раз и решил взяться за моё будущее.

– Староват для женитьбы, – сказал папа, – но ошибочку придётся исправить.

Маме было не до этого. Она была сильно берэменна и ругала на отца разными словами.

– Ты погляди на миня. Опять я в интерэсном положении. Скока можно? Я тибе шо, Хайм? Закрой свою "лавочку", я устала. Женячка Яшу подождёт. Я сама найду ему жену, когда придёт срок. Дай мине спокойно рОдить.

– Если ми сейчас не женим Яшку, – возмущенно шептал папа, вертя пальцем перед маминым носом, – его заберут в солдаты.

– Он ещё рэбёнок! – воскликнула мама. – Какие солдаты! Ты миня пугаешь, Хайм!

– Фейга, где твои глаза! Ми живём в страшное врэмя! Посмотри, шо делается вокруг! Гражданская война. В Одессе власть меняется чаще, чем ты мине гаткес (кальсоны) стираешь! Шо скажешь? За кого воевать моим синовьям? Вейз мир. Яшку надо срочно обженить. И не спорь с мужем! Я уже говорил с нашим ребе – Ицхаком Шнеерсон. Поверъ мине, у нашего сина будет хорошая жена из приличной еврэйской семьи! – он поцеловал кончики пальцев. – Ты помнишь булочника Бульке и его жену Сару, которые жили на Мясоедовской? У них ещё бил син Мейер. Говорили, шо Сара его в детстве уронила! Таки кто бы спорил? У старого Баруха – отца Мейера была булочная.

– И шо мине с того? – спросила мама, безразлично взглянув на отца.

– Фейга, шо тибе так смотреть! Помнишь или тибе оно надо? – рассердился папа.

– Не помню. Шо мине дело до их булочной!

Отец подскочил на месте.

– Шо тибе забыть, Фэйгале! Бульке потом перэехали с Мясоедовской на Канатную улицу, в дом, недалеко от бившего ресторана мадам Рачковской и там открыли новую булочную.

– А шо стало с их булочной на Мясоедовской?

– Жена, шо тибе волноваться за Бульке и их булочные? – неожиданно вскипел отец. – Булочную на Мясоедовской улице старый Бульке продал ювелиру Адаму Крекеру. Его зять Моня Пукес не стал ювелиром, хотя пытался, но хлеб печь научился. Так слушай сюда, когда начались погромы, бандиты Мишки Япончика застрэлили старого Баруха, а булочную на Канатной сожгли. Его сина Мейера тоже застрелили. Но он вижил, хотя остался без ноги и с «приветом» в голове. Потом новая власть разрешила-таки, Мейру снова открыть булочную. Он и до сейчас печёт булки и хлеб.

– Так шо им есть нам прэдложить?

– Кому? – спросил отец.

– Бульке! Шо у старого Мейера есть кроме булочной, костылей и его мишигенер коп (дурной головы)?

– РАхель.

– Ты хочешь женить Яшу с РАхель?

– Шо тибе все путать, Фейга? Рахель – жена Мейра.

– Хайм, шо тибе морочить мине беременную голову! Ши мине дело до старого Мейра и его РАхель?

– Внучка – единственная дочь их сина Шмулика, который женат на двоюродной сестре нашего рэбе. Понимашь!?

– Ты говоришь о Хае?

– Ну!

– Прэдставляю, как виглядит их дочь, – Фэйга покачала головой. – Ты её уже видел?

– Кого?

– Внучку придурковатого Мейера!

– Фейгале, шо тибе, как она виглядит! Тибе с нею жить? У них есть булочная и Роза.

– Шо за роза?

– Роза – имя будующей жены нашего Яши!

– И шо наш Яша будет иметь кроме их Розы?

– Фэйга, Фэйга, – отец улыбнулся. – Они дадут хорошее приданное за свою единственную дочь.

Мама улыбнулась отцу.

Глава 6

В сорок девять лет мама рОдила одиннадцатого по счёту сина. С учетом первых двух синовей её старшей сестры, в нашей семье росло тринадцать пацанов.

– Ну, спасибо, жена, – «отблагодарил» отец. – Шо скажешь, насчёт, попробовать ещё разок? Тибе трудно рОдить мине дочь? – возмущался он. – Вспомни, как это делают другие!

Моя мать была женчиной не из робких. Она обдала отца взглядом, разбавленным крутым кипятком, всунула ему в руки тринадцатого, визжавшего и обкаканного по уши Сеньку. Виходя из комнаты, обернулась, взглянула на отца с ухмилкой, закрывая за собой дверь, приказала:

– Корми!

– Чем? – удивился отец.

– Сиськой, чем ещё? Вспомни, как это делают другие!

Больше отец с ней не спорил, и как стало ясно в будущем, прикрыл свою «лавочку».

Мама пришла в сибя. У неё появилось личное врэмя, а у миня, их шестого по счёту сина, оно безврэменно закончилось. Мои родители миня женили.

Её звали Розой. Ничего общего с цветком в ней не было – ни вида, ни запаха.

На смотринах, при виде невэсты, я хотел умерэть. Мине было страшно подумать, шо Роза станет моей женой. Росту в ней было меньше, чем мэтр с половиной, весу – столько же сколько и росту в перэводе на килограммы. Чем её кормили, даже моя еврэйская мама, знающая обо всём на свете, не знала.

– Шоб иметь такой тухес (попу), должны бить крэпкие зубы, – сказала мать на ухо отцу, раскрывая тёплые объятия будущей невэстке.

– Как ми рады!