.........................................................................................................................................
Я увидел её и остановился, и она остановилась и посмотрела на меня.
Я хотел повернуться чтобы уйти, но вместо этого направился к ней. Я растерялся, потому что не знал, что мне говорить, а она смутилась, потому что не знала, что будет нужно ответить. Но я произнёс что-то, и она ответила. И она услышала мой голос, а я услышал её.
У неё есть муж. Он любит, когда я говорю, рассуждая вслух, но возможно, он не слушает. Иногда мне кажется, что он не слышит. Я никогда бы не сказал, что он глуп. Но это глупо. Она любит меня. Я не был готов к этому. К этому нельзя быть готовым. Когда меня родили, я, наверное, меньше был сбит с толку. Детям проще. Может быть, поэтому мы ведём себя как дети? Я сказал ей, что не выношу насилие. Она сказала, что это неважно. Я хотел возмутиться, но не смог. Я мог прочитать ей лекцию, но не захотел. С другими проще. С другими труднее. Я спорю, а если устал, стараюсь не слушать. Иногда выручают наушники и хорошая кассета. Я понял, что времени больше нет. Я сказал, что это похоже на Великий Суд. Она призналась, что не знает, что это такое. Я увидел её улыбку, её губы качнулись, моё тело сошло с ума. Моё сердце сошло с ума, моя душа. Мне было легко, я наверное, спятил, я видел, что ей тоже легко. Я сказал ей, что больше не думаю о смерти. Она сказала, что чем труднее жить, тем легче умирать. Я сказал, что наоборот. Она согласилась.
..........................................................................................................................................
Я не желал понимать, что это всерьёз.
Я не хотел верить, что это навсегда.
Я думал, что умру вместе с ней. Я не хотел себя обманывать.
Эпизод №11
Её глаза, обращённые к Испании, отражали в зрачках зарево заката, чернотою ресниц одевая его в раму.
Сценарий №3
– …И он пришёл на эти холмы и, очертив вокруг себя круг, воскликнул: "Чур меня! Да не переступит эту черту нога чужеземца, да не ступит она в мой город!"
Но кто увидит эту черту в темноте?
Он усмехается.
– Кто усомнится в мощи Великого Города? Или ты не веришь в неё?
Я не отвечаю. К чему говорить, когда слова падают как капли пролитого пива на столик ночной забегаловки.
– …И он построил дом из бумаги и разрисовал стены так, чтобы они смотрелись каменными, и зажёг факела, и он мнит, что защитил свою жизнь и утвердил свою власть.
Но это всего лишь ширма, сделанная из бумаги…
Он подался вперёд, впившись в меня взглядом.
– Мне угрожает заговор? Говори! Говори, если знаешь.
– Всему своё время…
– Время? Повелевающий временем не станет его страшиться.
– Повелевающий кораблями повелевает ли морем?
– Ты просто боишься,– снисходительно говорит он.
– Боюсь? О нет! Только не это.
– Если и есть сила, так только та, что даётся богами.
– Но кто разгадает их волю?– я пожимаю плечами.– Власть, это сила?
– Да,– важно кивает он.
– Но так ли она прочна?
Он испытующе смотрит в мои глаза.
– Ты, кажется, снова что-то сказал?
– Безумцу дозволено задавать вопросы.
– Только безумец будет задавать вопросы, на которые нет ответа!– кричит он, в гневе отбрасывая чашу.
Вино, пролившись, медленно растекается от лужи к луже…
Сцена №3
Земля взывает к тебе, зовёт скрыться, исчезнуть, холод. Кладбище.
И ты падаешь и прижимаешься к ней губами, как Первый Консул, а губы твои растрескались от жажды, и поцелуй твой страшен.
Но земля ли это, груда камней?
Они говорят: "Земля просит жертвы".
И говорю я: "Воды принесите ей, не примет она человеческих жертв, противны они ей".
Но не слышат они, вяжут мне руки, заносят нож.
Воды просит земля, проливают на неё кровь человеческую, и умирает земля, и вокруг нас пустыня…
Эпизод№7
– Когда начинаешь раздумывать вместо того чтобы действовать, непременно устроишь какую-нибудь дурацкую мелодраму.
– Хорошо. Я пас. Сделайте мне операцию и превратите меня в идиота.
Врач качает головой.
– Вы слишком категоричны.
Сцена №9
Как бабочек накалывают на булавки мороза трескучие пальцы ночного ветра, редкие огни электричества, многоэтажные айсберги чёрного стекла хранят беззвучие мёртвых коридоров, в подвалах замков мрак, в могилах трюмов песня измученных невольников, что тянутся к серному огню и плачут о солнце отнятого у них Эдема, о свете дня, они поют о плене бесконечной ночи, о грубой и жестокой хватке челюстей волн её отравленной солью слёз воды, и выскобленный ветром корабль обнимается со смертью, пробуя на вкус её поцелуй обледеневшим языком палубы.
Так гибнут лепестки цветов, оброненные в пылающий костёр холода ночи Зимы, и пальцы увядают от пожатия каменной десницы.