Фамира-кифарэд

(распускает волосы, как в бреду)

Филаммон… да, Филаммон… Как похож
Он на Фамиру… Вот она – расплата.

Сатир

(бесстрастно)

Ты не кормила его, а бросила, и он жил без тебя двадцать лет. И вот сегодня, шальная, ты налетела вороной и покончила с ним в один день. Преступница и злодейка! Нет тебе имени, но ты будешь наказана… да, ты будешь наказана. Собакой надо тебя сделать, похудевшей от желаний, которая на задворке светлой весенней ночью в толпе женихов не различает тех, которые когда-то оттягивали ей…

Затрудняется; ему подсказывают: «грудь».

Да, именно – ее грудь…

Знаки изумления и ужаса в хоре. Призрак наступает на Нимфу. Силен держит ее, почти лишившуюся чувств, потом он дает знак сатирам, и они, окружив мертвого, поднимают дикую музыку, пляску, но это не может длиться долго. Мало-помалу стеклянные глаза, где отражаются две беглых луны, на синем лице расхолаживают напускное веселье. Общее молчание. Никто не знает, что и о чем говорить.

Корифей

Где ж ты учился этому искусству,
Мой милый брат – козленок?..

Сатир с голубой ленточкой

Гермий нас,
Троих козлят, когда-то на посылках
Держал, и за толпой таких теней —
О, там куда страшнее были тени —
Я десять дней скитался. Понимать
Из языка их тут и научился
Я кое-что. Но этот сам недавно
Еще дышал: не приловчился он
Рассказывать.
Гей, приятель! А веревка отчего на шее?

(К хору)

Говорит: удавился сам-сам-сам.

Тень издает звуки, похожие на сам-сам-сам, и скверно улыбается одними губами.

А по какой причине? – Скучно жить…
А деньги где… деньги?

Молчит.

Другой Сатир, с розовой ленточкой

П-позвольте же, н-но в этом суть. Он был
И скряга, и богач…
Т-теперь Фамира
Т-таких ч-чудес н-наделает…
А в-вы
С-спросили бы у т-тени толком, С-сатир…

Сатир с голубой ленточкой

(несколько пикированный)

Сделайте одолжение, братец. Спросите сами. А я отказываюсь… то есть я не отказываюсь, но не понимаю ни слога. Скрывает, должно быть. Это ведь с ними, господа, бывает. Заупрямится, да и все тут. Одного такого казнили. Сам без головы, а туда скрытничает: виноват или не виноват. Попробовать разве вот что.

Филаммон! Ваше величество!
А кровки! Или молочка с винцом?

Нет – все-таки не скажет. Ну и не надо.

Затвердил одно: спрятано – не ищите… Да где спрятано, бестолковый?

Что-то сказал… Но спутанное какое-то слово: не то в воде, не то в лесу, не то в скале, не то в доме, может означать также и нигде.

Словом, деньги… ау.

Ну, вот… Теперь просит пить. Знаете – они, когда напьются, так говорят, иногда даже пророчат.

Папа-Силен! Могу у вас просить
Немножечко вина? Для жертвы мертвым.
Я набожен – и сам вина не пью.

Силен

(в тон ему)

Особенно поить его не надо,
А дай ему два унца. Молоком
Добавим остальное. Мне не жалко,
Но опьянять усопших – тяжкий грех,
А хоть Силен, всегда имел я совесть.

Толпа сатиров набегает помогать Силену. Помогавшие, несмотря на зоркость Силена, заметно розовеют. К молоку идет один переводчик.

Томный Сатир

(тоже разрумянившийся, в хризантемах, брошенных Нимфой)

Нет, молока я видеть не могу:
Сицилию оно напоминает
И страшный глаз чудовища[24 - Сицилию оно напоминает // И страшный глаз чудовища… – По одной из версий мифа, пещера одноглазого чудовища киклопа Полифема находилась на Сицилии и в рабстве у него томились сатиры. Одиссей, проникнув в пещеру, ослепил циклопа и освободил сатиров.]. Так молод,
А выстрадал-то сколько!

(Хнычет. Потом воркующим голосом.)