На грани. Рассказы

– Вы когда-нибудь слышали музыку звезд, док? – спросил я. – Вы слышали когда-нибудь вибрации Вселенной? Представьте себе человека, который садится сюда на мое место напротив вас, берет в руки гитару и начинает вам играть на ней? Но при этом гитара его совершенно не настроена. Что вы скажете такому человеку? Понятное дело, вы попросите его прекратить свою игру. А если он вас не послушает и все же продолжит свою игру, то что вы тогда ему скажете? Вы уже прикрикнете на него. А когда он и дальше продолжит играть, то вы, вполне вероятно, и вовсе броситесь на него и разобьете в щепки его музыкальный инструмент, не так ли? Но весь фокус в том, что вы, люди, способны слышать что-либо только на близком расстоянии. Для нас же расстояние абсолютно никакой роли не играет. Мы способны слышать вас, ваши вибрации, слышать друг друга за миллионы световых лет! Мы легко слышим издалека и вибрации вашей Пирамиды! И знаете, что, док? Ваша Пирамида звучит для нас как ненастроенная гитара! Слышать ее с далеких звезд, равно как и тут, мне просто невмоготу, поверьте!

– И что же, вы хотите разрушить ее?

– Это необходимо сделать!

– Да вы абсолютно безумны! Вы безумны в своих убеждениях, повторяю вам! С каждым вашим словом я убеждаюсь в этом все больше и больше! Остановитесь, пока не поздно, признайте свое безумие и тогда, быть может, вы еще сможете спасти свою жизнь!

– Уже поздно, док. Моя миссия на Земле, увы, провалилась! Я не смог достучаться до вас, землян, эти мои вибрации уловили представители моей расы за миллионы световых лет отсюда, и мои космические братья уже вылетели сюда, к Земле. Я чувствую их музыку, я вижу, как они летят и, поверьте мне, док, они скоро будут здесь! Очень скоро! Вы не успеете и глазом моргнуть!

Доктор и санитары громко рассмеялись, а затем в один голос басистым хором воскликнули:

– Пирамида вечна и несокрушима! Никто не способен ее уничтожить!

В этот момент в кабинет доктора заползли на четвереньках три человека: у одного в руках были веник и совок, у второго – ведро с водой и тряпка, у третьего – щетка и крем для обуви. Второй полз за первым, а третий пополз в сторону доктора. Все эти трое передвигались на четырех конечностях, не смея поднимать глаз. Первые двое с бешеной скоростью отдраивали до блеска все находившиеся в кабинете предметы, и вскоре даже пол в кабинете засиял ярче солнца! Третий же вычистил так же до блеска ботинки доктора и санитаров, после чего все трое так же спешно ползком удалились из кабинета.

– Кто эти люди? – поинтересовался я.

– Люди?! – рассмеялся доктор. – Это человекообразные, «подошвы», живущие в своих бараках за пределами нашей Пирамиды. «Подошвами» тут называют тех, кто из кожи вон лезет, чтобы получить хоть какое-то место работы, пусть даже самое грязное, но внутри Пирамиды. Среди них есть даже медики, педагоги и профессора. Они не хотят жить в бараках и готовы мать родную продать, чтобы только оказаться тут! Они обожают нашу Пирамиду! Нашу несокрушимую Пирамиду! Один из троих, что только что чистил мои ботинки, – это бывший друг моего детства, учился вместе со мной на психиатра, работал даже со мной здесь врачом и однажды даже стал заведующим отделением, поднялся выше меня по ступеням Пирамиды, стал работать выше этажом, носить лучше пиджак и ездить на машине более высокого класса, но потом, вскоре, тем не менее, был низвергнут со своего пьедестала, и снова стал «подошвой», а его место занял я!

– Как такое возможно? – удивился я.

– Дело в том, что мой друг однажды обезумел, – ответил мне доктор. – Да-да, и психиатр может оказаться безумцем! Однажды, еще будучи моим другом, он написал научный трактат под названием «Лишний орган». За этот трактат тот, который живет на самом верхнем этаже Пирамиды и кого мы называем «Лучезарный», возвысил его до заведующего отделением. В трактате том говорилось о языке. Мой бывший друг начал свой трактат цитатой из нашего великого мудреца и правителя Лучезарного: «Народ наш человекообразный в большинстве своем – разбойники и психи, ибо порой несвоевременно соблюдает основополагающий принцип нашего государства, главную статью нашей Конституции, которая гласит: „Народ обязан заботиться о благосостоянии своего правителя и его администрации“. Но, тем не менее, когда „подошвы“ направляются собрать с народа причитающееся правителю и его администрации, то все время возникают проблемы, ибо человекообразные жалуются на нехватку средств, которые, наверняка, где-то спрятали! Вот лживые языки!» И мой бывший друг ухватился за это слово: языки! В трактате рекомендовалось отрезать лживые языки у человекообразных, дабы языки те не лгали посланникам Лучезарного. Поначалу все были в восторге! И я в том числе! Лучезарный возвысил моего бывшего друга. Однако потом, я неожиданно прозрел от своей временной эйфории и осознал тот факт, что если языков у человекообразных не будет, то и у нас, психиатров и полицейских, занимающих большую часть Пирамиды, не станет работы, ибо нам станет сложнее определить психов и разбойников, если те будут немы и, потому, не смогут признать себя психами и разбойниками. А если не будет нас, психиатров и полицейских, то кто же тогда защитит Лучезарного? Я тут же сообщил о своих соображениях Лучезарному, и мой бывший друг был признан безумцем, низвергнут и опять стал «подошвой», спустился на тот уровень, с которого мы все начинали нашу службу верой и правдой великому Лучезарному. Мой бывший друг, бедняга, надеется снова когда-нибудь подняться!

– А вы знаете, док, – сказал я, – а я даже и не предполагал, что, чтобы стать «подошвой», жителю городского барака надо еще ой как постараться!

– Конечно! Неужели ты этого не знал?!

– Даже и не догадывался. Однажды я пришел в Пирамиду с намерением выучиться на психиатра и предстал перед приемной комиссией, а они мне и говорят: «Выворачивай карманы!» Я спросил их: «Это еще зачем?» А мне снова говорят: «Выворачивай!» Ну, я и вывернул свои карманы перед ними. И тут же раздался оглушительный хохот членов приемной комиссии! Председатель той комиссии, продолжая смеяться и показывая на меня пальцем, воскликнул: «Нет, вы только гляньте! Видал я на свете дураков, но таких… Ты и в правду дурак или с другой планеты прилетел? Явиться к нам с пустыми карманами! Да тебе не учиться, а лечиться надо! Хотя… и там тебе с пустыми карманами делать нечего!» И я ушел несолоно хлебавши.

– Ха! – рассмеялся доктор. – Ты действительно безумен! Один житель барака в течении года приносил в Пирамиду весь свой доход и жертвовал его администрации, сам же он весь тот год питался тем, что найдет на городских помойках. И только тогда приемная комиссия присвоила ему почетное для него звание «подошва»!

– Вот оно, значит, как! – удивленно воскликнул я.

– Ладно, – сказал доктор, обращаясь к санитарам, – довольно с меня этого безумца! Уведите его прочь в подземные этажи Пирамиды, где стены каменные и прочные и где у нас содержатся всякие психи и прочие безумцы! Кормить его впроголодь объедками с наших столов, выбивать палками дурь из его башки, пока не сдохнет!

И в этот момент небо за стеклянными окнами Пирамиды озарилось ярким светом и все мы увидели, как в воздухе над Пирамидой завис огромный космический корабль.

– Ну что ж, док, – прокомментировал это событие я, – мои братья прилетели и настало время нам обменяться нашими одеяниями: давайте мне сюда свой халат, док, а на себя наденьте мою смирительную рубашку. Теперь лечить мы будем вас, ибо вы безумны в своих убеждениях!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2016

Свидетельство о публикации №216090101785

13. ЛАБИРИНТЫ ТЬМЫ

Рассказ посвящается героям сопротивления прошлого, настоящего и будущего.

Странности начались с самого начала, когда я приехал отдохнуть в один небольшой городок в горной местности, где планировал провести свой отпуск. Я просто желал оторваться от суеты мегаполиса, немного забыться и вдохнуть свежего горного воздуха.

Городок располагался не в самих горах, но был окружен ими. Со всех сторон открывался великолепный вид. Красивый, цветущий, умиротворяющий вид способствовал успокоению моей нервной системы, которая в последнее время начала давать весьма ощутимые сбои. Это было связано с моей нелегкой военной службой, которая кидала меня в разные уголки мира и требовала от меня значительного перенапряжения сил.

Я припарковал свой автомобиль, Renault Duster, около единственной небольшой гостиницы упомянутого мною горного городка и вошел внутрь нее. Там меня встретил привратник, который не выказал моему прибытию абсолютно никакого интереса: ни своей сногсшибательной улыбки, ни поклона до пояса, ни любого другого действия, направленного на то, чтобы угодить вновь прибывшему клиенту несмотря на то, что путешественники в этих местах, как мне говорили мои знакомые, были большей редкостью, чем золотой клад, поднятый со дна моря с затонувшего корабля.

Я спросил привратника, есть ли в гостинице свободные места. Он мне ничего не ответил, но лишь утвердительно кивнул головой. Тогда я попросил у привратника ключи от свободного номера, и он молча достал мне ключи из стоявшего перед ним стола и передал мне в руки. Я спросил его где находится сам номер, на что он мне также молча указал рукой на его местонахождение. Я, не переставая удивляться, взял ключи и отправился искать мое временное жилище на ближайшую ночь. У меня не было никакого возмущения по поводу молчаливости привратника, была лишь только усталость с дальней дороги и было большое желание справиться с этой усталостью как можно скорее. Да и просто очень хотелось спать!

Я отправился к своему номеру, прогулялся по этажам, но не встретил ни одного постояльца. В гостинице была абсолютная тишина, как будто тут никого не было, как будто тут я был единственным постояльцем. Вместе со мной к моему номеру по мановению руки привратника отправилась горничная, которая несла в своих руках чистое постельное белье.

Когда мы зашли с ней в номер, я спросил ее, который час, и она протянула мне левую руку с часами, но ничего не сказала. Я посмотрел на время и увидел, что уже почти полночь. Горничная, положив постельное белье на мою кровать, поспешно удалилась. В номере было чисто и хорошо прибрано.

Я закрыл дверь ключами изнутри и плюхнулся спиной на кровать, даже не раздеваясь, и попытался быстро заснуть, но сделать этого мне не удалось. В моей душе было ощущение какой-то тревоги, ощущение того, что вот-вот произойдет нечто неожиданное и очень нехорошее. Я подумал, что что-то тут не так: постояльцев в гостинице нет, а ее служащие немы как рыбы. Как военный с большим опытом я понял, что в таких условиях следует спать с одним глазом открытым, а то и вовсе не спать, а притвориться спящим, что я и сделал.

Прошло не более двух часов, и я услышал как кто-то тихо и не спеша пытается открыть дверь в мой номер снаружи. Я закрыл глаза и приготовился к самому худшему.

Дверь в мой номер вскоре открыли, и я, чуть-чуть прищурив глаза, увидел, как к моей кровати тихо как мыши крадутся две человеческие фигуры. В руках у них я заметил шприцы!

Я, продолжая притворяться спящим, дождался пока неизвестные ко мне приблизятся, после чего внезапно вскочил с кровати и, бросившись на одного из них, быстро свернул ему шею. Затем я кинулся на второго, ловко перевернул его спиной к себе и, захватив своей правой рукой его шею, прижал ее к своей груди. Шприц тут же выпал из руки неизвестного.

– Ты кто такой? Кто тебя послал? Привратник? – спросил я у своего пленника, но тот ничего не ответил, а лишь немного прохрипел в ответ.

– Бесполезно, сынок, – услышал я в ответ голос еще одной человеческой фигуры, внезапно появившейся в дверном проеме моего номера, – он нем как рыба.

Я тут же свернул шею своему пленнику и бросился к двери. Одним ударом я сбил с ног третьего, повалил его на пол и уселся ему на грудь.

– Какой я тебе сынок, папаша? – возмущенно воскликнул я. – Ты кто такой? Вы что, убить меня задумали?

– Они, быть может, а я – нет, – ответил мне очередной мой пленник, который, в отличие от двух предыдущих, молодых, был человеком пожилого возраста. – Напротив, я пришел спасти тебя.

– Спасти меня? От кого? – продолжил я свой допрос.

– От немых, сынок, – ответил мне старик. – Хотя, этого, как я заметил, и не потребовалось. Ты хорошо с ними управился. Видать служил где-то, да не в простых войсках.

– Служил и служу, – ответил я. – В морской пехоте. А ты кто такой, дед?

– Я – единственный в этом Богом забытом месте, не потерявший дара речи, – ответил мне мой пленник.

– Это заметно, – сказал я, встав на ноги и позволив старику подняться. – Но что, черт побери, здесь происходит? Почему все немы и так недружелюбны к посетителям?

– Это долгая история, – ответил старик. – Я тебе расскажу, но сейчас, в первую очередь, нам необходимо как можно быстрее убраться отсюда. Раз эти двое уже больше не вернутся туда откуда пришли, то вслед за ними сюда явятся другие и тех других уже будет больше. Не уверен, что ты со всеми справишься, сынок, хоть и хватка у тебя очень крепкая!

И мы поспешили покинуть номер, а затем и саму гостиницу. По пути пришлось свернуть шею еще и привратнику.

На улице я заметил, что моего автомобиля, который я припарковал около гостиницы, там больше нет!

– Что за черт! – воскликнул я.

– Не удивляйся сынок, – ответил мне на это старик, – своего авто ты больше не увидишь. Еще ни один из приезжих, прибывших в наш городок, назад не возвращался.

– Их убили? Уколом из шприца? – поинтересовался я.