Об истинном христианстве

Глава 20

О том, что чрез истинное христианское покаяние жизнь наша со дня на день исправляется, и человек делается способным к восприятию царствия Божия и жизни вечной

Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть.

    (2 Кор. 7:10)

1. Истинное христианство заключается единственно в чистой вере, в любви и святой жизни. Святость же жизни проистекает из истинного сокрушения и покаяния человека и из познания им самого себя, когда человек со дня на день учится видеть свои недостатки, каждодневно исправляет их и чрез веру в Искупителя становится причастным праведности и святости Христовой (см.: 1 Кор. 1:30).

2. Если ты хочешь, чтобы это было так, то надлежит тебе, о возлюбленный христианин, жить непрестанно в детском, послушливом страхе Божием и не давать себе излишней свободы делать то, что угодно плоти твоей. Всё мне позволительно, – говорит св. Павел, – но не всё полезно; всё позволительно, но не всё назидает (1 Кор. 10:23). Как дитя не должно делать по собственному произволу всего, что ему вздумается, но должно бояться отца и примечать, что ему угодно, – так истинному христианину, чаду Божию, надлежит сохранять чувства свои в христианском благонравии и ничего не говорить и не делать без страха Божия. Благовоспитанное и послушное дитя, если хочет что-нибудь сказать или сделать, то посмотрит сперва на отца, и всё делает со страхом.

3. Бо?льшая часть людей предаётся веселию века сего без всякого страха Божия. Но лучше иметь непрестанный страх Божий в сердце, нежели непрестанную мирскую радость. Ибо страх Божий служит источником великого благоговения и многой мудрости, а чрез легкомысленную радость мира сего человек теряет божественную премудрость, всякое благоговение и всякий страх Божий.

4. Каждодневное покаяние и умерщвление плоти со дня на день обновляет человека – если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Кор. 4:16) – и приносит с собою божественную, небесную радость. Напротив, мирская радость рождает печаль и вселяет мучительного червя в сердце. Если бы мы уразумели как должно великий вред для души своей и великую утрату небесных даров, причиняемую нам плотским сладострастием и увеселениями мира сего, мы ужаснулись бы и стали избегать всякой мирской радости.

5. Если бы человек мог как следует созерцать и обдумывать две вещи в сердце своём, то мирская радость никогда не веселила бы его, а мирское неблагополучие никогда бы его не печалило. Первая – это вечная мука осуждённых (см.: Мф. 25:46). Когда надлежащим образом размышляешь о ней в сердце, то она никогда не даёт человеку бездумно веселиться – потому что мука сия вечна. Другая – это бесконечная радость будущей жизни. Когда сердце как должно уразумевает её, то она не допускает благоговейному человеку огорчаться никаким земным несчастием – потому что радость сия вечна. Однако вследствие легкомыслия нашего сердца мы ни об одном из этих двух предметов не размышляем надлежащим образом. От того-то так редко входит в наше сердце как спасительная печаль и покаяние, так и спасительная небесная радость.

6. Христианин не должен много радоваться ни о какой временной вещи – но радость его должна быть о Боге и о вечной жизни. Он не должен и слишком скорбеть ни о чём временном – но о душе, которая может навеки погибнуть, надлежит ему печалиться всю жизнь свою. Ибо если христиане лишатся временных благ, то они получат во сто крат больше в жизни вечной (ср.: Мф. 19:29); погибшую же душу не обрящешь более ни здесь, ни там.

7. Таким образом, блажен тот человек, который может печалиться истинно божественною печалью (см.: 2 Кор. 7:10) и веселиться истинно духовным и небесным веселием. О, как часто мы легкомысленно и гордо смеёмся, тогда как на самом деле нам надлежало бы плакать! Нет истинной свободы и радости, кроме как в страхе Божием при доброй совести. Но доброй совести не может быть без веры и без святой жизни. Вера и сокрушение пред Богом, производимое Святым Духом, на всякий день исправляют погрешности человека. Кто же каждодневно не исправляет своих погрешностей, тот упускает самое важное в этой жизни, противодействует новому рождению, полагает препятствие Царствию Божию в самом себе и не может освободиться от слепоты своего сердца.

8. Тот человек мудр и благоразумен, кто тщательно избегает всего, что препятствует исправлению его погрешностей и возрастанию его в небесных дарах. Блажен человек, который научается убегать не столько того, что наносит ущерб его телу или имуществу, сколько наипаче того, что вредно его душе и что отягощает её.

9. Учись же мужественно сражаться. Застарелую злую привычку можно преодолеть привычкою доброю. Святой Павел пишет Римлянам: не будь побеждён злом, но побеждай зло добром (Рим. 12:21). Человек вполне может исправиться, если только обратит очи и мысли свои на себя самого, на свои собственные погрешности, а не на недостатки других людей. Каждый раз, как собираешься судить других, посмотри сначала на себя, и увещевай себя самого, прежде чем обличать других, даже самых близких тебе друзей.

10. Если ты проводишь жизнь свою в божественной печали и всегдашнем раскаянии, терпишь за то презрение и мало видишь благосклонности со стороны людей, – не скорби о том, но сокрушайся, что ты называешься христианином, а не можешь вести такой христианской жизни, как бы следовало, что носишь имя Христово, а между тем не много творишь христианских дел. Благо и спасительно, что мир огорчает тебя, ибо тогда тебя радует Бог. Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных (Ис. 57:15), – говорит Господь.

11. Радость Божия и радость мира сего совершенно противоположны одна другой. Трудно им быть в одно и то же время в сердце человека, или, лучше сказать, это невозможно, потому что они не одинакового происхождения. Мирская радость рождается в земном благоденствии, а божественная радость – в печали.

12. Да, это правда, что для человека неестественно радоваться скорбям так, как об этом говорит св. Павел: нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем (2 Кор. 6:10). Но благодать Божия превосходит естество. Поэтому апостолы радовались, что удостоились пострадать за имя Господа Иисуса (ср.: Деян. 5:41).

13. Христианин есть новое творение, для которого скорбь составляет радость. Мы хвалимся скорбями (ср.: Рим. 5:3). Ветхого человека скорбь огорчает, а нового она радует. Небесная радость гораздо благороднее, нежели радость земная. Поругание и презрение за имя Христово есть радость для христианина. Но если мы так редко ощущаем небесную радость, то в этом мы виновны сами, потому что слишком сильно прилепляемся к радости мирской.

14. Истинно смиренный человек считает себя достойным многих страданий и скорбей; утешения же Божия не считает себя достойным. Но чем более со смиренным и сокрушенным сердцем он почитает себя недостойным его, тем более Бог удостаивает его Своим утешением. Чем более человек раскаивается во грехах своих, тем менее утешения находит он в мире сем, тем более горечи и тягости причиняет ему мир.

15. Если человек начнёт рассматривать самого себя, то он найдёт больше причин для печали, нежели для радости. Точно так же, если надлежащим образом рассматривать жизнь других людей, то найдётся более причин плакать о них, нежели им завидовать. Почему плакал Господь об Иерусалиме, хотя Иерусалим гнал и умерщвлял Его (см.: Лк. 19:41)? Грехи и слепота Иерусалима были причиною Его слёз. Так и для нас главнейшею причиною для слёз должны быть наши грехи и нераскаянность людей.

16. Если бы человек столь же часто думал о своей смерти и о том, как он должен будет предстать на суд, сколь часто он думает о своей жизни, желая сохранить и приукрасить её, – то он более печалился бы и ревностнее исправлял себя. Если бы человек размышлял об адской муке, то всякое веселие мира сего для него исчезло бы и превратилось в великую горечь, и в сравнении с вечною мукою величайшее страдание на земле сделалось бы ему сладким. Но так как мы очень любим ласкательство плоти, то и не воспламеняемся таким сердечным благоговением.

17. Одним словом, христианин должен усвоить себе следующее: если плоти его хорошо и если она живёт в веселии и услаждении, то это смерть для духа. Если же он распинает плоть со страстями и похотями (ср.: Гал. 5:24), то оживает дух. Здесь одно составляет смерть другого. Чтобы дух жил, тело должно духовно умереть и быть принесено в жертву живую (Рим. 12:1).

18. Все святые от начала так жили: с благодарением вкушали они слёзный хлеб и с радостью пили слёзное питие, как Давид говорит в 79-м Псалме, стих 6: Ты напитал их хлебом слёзным и напоил их слезами в большой мере. Также и в другом Псалме: слёзы мои были для меня хлебом день и ночь (Пс. 41:4), так что я забываю есть хлеб мой (Пс. 101:5).

19. Сей слёзный хлеб услащается верою, и сие слёзное питие изгнетается из нежной виноградной грозди благоговейных сердец истинным покаянием; это и есть неизменное покаяние ко спасению.

20. Печаль же мирская производит смерть (2 Кор. 7:10), – добавляет Апостол. Мирская печаль рождается от утраты временной чести, имущества и проч., от чего люди нередко приходят в такую скорбь и отчаяние, что убивают самих себя. Множество таких случаев было у язычников. Христианам надлежало бы хорошо помнить сие и не уподобляться им. Не безумие ли – из-за потери временных благ лишать себя жизни, тогда как самая жизнь лучше всех благ мира?

21. Итак, печалься не о потере временных благ, но о лишении вечного блага. Временными благами обладаем мы только на краткое время – все они будут у нас отняты со смертью. По смерти все мы становимся одинаково бедны, и не пойдёт за нами слава наша (ср.: Пс. 48:18). Все мы носим в себе поношение смерти: тело царя истлеет и сгниёт так же, как и тело убогого нищего. Псу живому лучше, нежели мёртвому льву, – говорит премудрый Соломон (Еккл. 9:4). Но Бог отнимет некогда поношение смерти от народа Своего и покрывало, покрывающее все народы. Поглощена будет смерть навеки, и отрёт Господь Бог слёзы со всех лиц (ср.: Ис. 25:7–8).

22. А потому не скорби? слишком много о временном. Целый мир не стоит того, чего стоит душа твоя, за которую умер Христос. Не люби также временного сверх меры, чтобы, когда будешь лишаться его, оно не причинило тебе смертельной скорби. Ибо что слишком любишь, то причиняет чрезмерную скорбь, когда его лишаешься – а ведь со смертью всё равно у тебя будет отнято всё. Дела безумного мучат его, – говорит Экклезиаст (ср.: Еккл. 10:15).

23. Чада мира сего приобретают земные блага с великим трудом, обладают ими с великим страхом и оставляют их с великою скорбью. Вот печаль мирская, производящая смерть! (ср.: 2 Кор. 7:10).

24. В Апокалипсисе сказано: не имеют покоя ни днём, ни ночью поклоняющиеся зверю (ср.: Откр. 14:11). Так те, кто поклоняется великому обольстительному зверю мирского богатства и своему бесовскому любостяжанию, уподобляющемуся скотам (ср.: Пс. 48:21), не могут иметь покоя, но терпят многие мучения. Они подобны верблюдам и лошакам, на которых перевозят чрез высокие горы дорогие шёлковые товары, драгоценные камни, ароматы и изысканные вина; около этих животных служит и суетится много людей, потому что они несут такие драгоценности. Но когда придут они в гостиницу, то прекрасные разукрашенные покровы и драгоценные вещи снимают с верблюдов, и им от всего того достаются только удары и раны; утомлённые, они оставляются одни в стойлах своих. Так иному в этом мире, носившему шёлковые одежды и украшенному венцами, каким бы на земле знаменитым и славным человеком он ни был, остаются под конец жизни только раны от грехов его, которые он соделал, употребляя во зло богатство своё.

25. А посему научись оставлять этот мир прежде, нежели он тебя оставит – в противном случае он повергнет тебя в ужасную скорбь. Кто во время сей жизни оставляет землю в душе своей прежде, нежели будет принуждён оставить её телом, тот умирает радостно, и временное не может причинить ему скорби. Когда сыны Израилевы хотели выйти из Египта, то фараон стал налагать на них всё более и более несносное бремя и задумал истребить их (см.: Исх. 5:4). Так и адский фараон, диавол, влагает нам в сердце, чтобы мы, чем ближе конец наш, тем более отягощали себя временным, и таким образом дали ему возможность навеки пленить и погубить нас.

26. Воистину, из земного царства ничего нельзя взять с собою в царство небесное, и даже само тело наше должны мы оставить после себя здесь, до всеобщего воскресения. К жизни вечной ведёт такой узкий путь, что на нём отторгается от души всё земное. Узок путь, ведущий в жизнь, и немногие находят его (ср.: Мф. 7:14). Как на гумне отделяется зерно от мякины, так бывает и в смерти. Пшеница верующих душ обмолачивается смертью от всей шелухи мира сего, а временные стяжания и честь подобны праху, взметаемому ветром (ср.: Пс. 1:4).

27. Итак, всегда помни сказанное Апостолом Павлом: печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть (2 Кор. 7:10).

Глава 21

О том, что есть истинное и правое богослужение

Сыны Аароновы принесли пред Господа огонь чуждый, и вышел огонь от лица Господня и сжёг их.

    (Лев. 10:1, 2)

1. Этот чуждый огонь означает ложное богослужение – ибо он не был от того огня, который непрестанно горел на жертвеннике и который Бог повелел употреблять для сожигания жертв. И так как сыны Аароновы поступили против повеления Божия, то Бог наказал их огнём мести, попалившим их.

2. Здесь мы видим строгость, с какою Бог наказал сынов Аароновых за сей чуждый огонь. Этим прообразовано нам ложное богослужение, происходящее из ханжеской набожности и своевольно измышленной духовности и способов освящения, которых Бог не заповедовал и не предписывал, которыми не приносится Ему служения, но воспламеняется только ревность Его, гнев и мщение, истребляющее нечестивых с лица земли (см.: Втор. 6:15).

3. Итак, нам нужно знать, что? есть истинное богослужение, дабы и с нами не случилось того же. Ибо то, что Бог наказал ложное богослужение в Ветхом Завете временным огнём, служит предзнаменованием, относящимся к Новому Завету и показывающим, что Бог накажет наше ложное богослужение огнём вечным, а вместе с тем не минуют нас и временные казни – кровопролитие, опустошение земель и истребление людей. Всё сие есть страшный огонь, возжигаемый гневом Божиим.

4. Если мы хотим уразуметь, какое богослужение есть истинное, то нам нужно сопоставить Ветхий и Новый Завет, и тогда это станет ясно из сравнения. Ветхозаветное внешнее символическое богослужение было прообразованием Мессии и свидетельством о Нём во внешних обрядах, которые надлежало совершать по буквальному и точному предписанию закона. В этих чудных прообразованиях и образах верующие Иудеи как бы издалека уже узревали Мессию, веровали в Него и достигали чрез Него спасения по обетованию. Наше богослужение в Новом Завете больше уже не внешнее. Оно состоит не в прообразовательных обрядах, постановлениях и предписаниях, но совершается внутренне, в духе и истине (Ин. 4:24), то есть в вере во Христа. Ибо Христос исполнил весь нравственный и обрядовый закон, всё, относящееся к храму, жертвеннику, жертвам, скинии и ветхозаветному священству, – чрез что достигли мы христианской свободы, искуплены от клятвы закона (ср.: Гал. 3:13) и освобождены от всех ветхозаветных обрядов (см.: Гал. 5:1), дабы чрез обитание в нас Духа Святого мы могли по доброй воле служить Богу сердцем и духом (см.: Иер. 31:33; Рим. 7:14). В Новом Завете наша совесть и вера не привязаны ни к каким человеческим установлениям.

5. Но для истинного, духовного, внутреннего, христианского богослужения необходимы три вещи. Во-первых, истинное познание Бога; во-вторых, правое ви?дение грехов и покаяние; в-третьих, познание благодати и прощение грехов. И сии три суть одно. Как Бог есть Един и Троичен, так и истинное богослужение состоит в одном и трёх, или в трёх вещах, которые составляют одно. Ибо в истинном познании Бога уже заключается покаяние и прощение грехов.

6. Познание же Бога состоит в вере, которая объемлет Христа и познаёт в Нём и чрез Него Бога, Божие всемогущество, Божию любовь и милосердие, Божию правду, истину и премудрость. И всё сие есть Сам Бог. Что есть Бог? Не что иное, как единое всемогущество, единая любовь и милосердие, единая правда, истина и премудрость. То же самое должно разуметь о Христе и о Святом Духе.

7. Этими Своими свойствами Бог обладает не только Сам для Себя. По благодатной воле Своей во Христе Он таков и в отношении ко мне. Он мой всемогущий Владыка; Он мой милосердный Бог; Он для меня вечная любовь; Он моё вечное оправдание в благодати Его, обращённой ко мне, и в прощении грехов моих; Он для меня вечная истина и премудрость. Христос, Господь мой, есть для меня вечное всемогущество, единственная для меня Глава и Начальник жизни; Он мой милосердный Спаситель, Он вечная ко мне любовь; Он моя вечная праведность, истина и премудрость. Ибо Христос сделался для нас премудростью от Бога, праведностью, освящением и искуплением (1 Кор. 1:30). Так же надлежит мыслить и о Святом Духе: Он есть моя вечная любовь, правда, истина и премудрость, и проч.

8. В этом-то и состоит познание Бога, заключающееся в вере. Оно не есть только лишь голое знание, но исполненное радости и веселия живое удостоверение (ср.: 1 Фес. 1:5), чрез которое я ощущаю в самом себе с великою силою и утешением всемогущество Божие; ощущаю, что Он держит меня и носит, что я в Нём живу, движусь и существую (ср.: Деян. 17:28); ощущаю и чувствую в самом себе Его любовь ко мне и милосердие. Не великая ли любовь то, что Бог Отец, Христос и Святой Дух творят со мною, с тобою и со всеми нами? Не высшая ли правда всё то, что Бог являет над нами, избавляя нас от греха, смерти, ада и диавола? Не есть ли всё сие единая истина и премудрость?

9. Вот это и есть вера, состоящая в живом, утешительном удостоверении, а не в одном только бряцании языка. И в этом-то познании Бога, или в этой вере, должны мы со дня на день возрастать, как чада Божии, так, чтобы мы всё более в том преуспевали (ср.: 1 Фес. 4:1). Св. Павел молит Бога именно об этом – чтобы постигнуть нам превосходящую всякое разумение любовь Христову (ср.: Еф. 3:19). Апостол как бы говорит, что одного этого, то есть любви Христовой, достаточно для того, чтобы мы поучались в ней всю нашу жизнь – и не так, чтобы мы оставались только при одном рассудочном знании любви Христовой, простирающейся на внешний мир, но чтобы и вкушали, чувствовали и ощущали в своих сердцах, в слове и вере её сладость, силу и жизнь. Ибо как может право уразуметь любовь Христову тот, кто не вкушал её? Как может постигнуть её тот, кто никогда её не ощущал? Послание к Евреям говорит о христианах как о вкусивших дара небесного, благого глагола Божия и сил будущего века (ср.: Евр. 6:4–5); всё сие и совершается в вере словом Божиим. И это и есть излияние любви Божией в сердца наши Духом Святым (ср.: Рим. 5:5), как плод и сила слова Божия. В этом и заключается правое познание Бога, проистекающее из опыта и состоящее в живой вере. Поэтому в Послании к Евреям вера названа осуществлением ожидаемого и уверенностью в невидимом (ср.: Евр. 11:1).

10. Вот одна часть внутреннего, духовного богослужения – познание Бога, состоящее в живой вере. Вера же есть духовный, живой, небесный дар, свет и сила Божия.

11. Когда свершается такое правое познание Бога, чрез которое Бог даёт вкусить Себя нашей душе, как сказано в Псалме: вкусите и увидите, как благ Господь (Пс. 33:9), – то не может не последовать сему истинное покаяние, то есть изменение и обновление духа и исправление жизни. Ибо если кто подлинно ощутит и познает в сердце своём всемогущество Божие, то следствием этого неизбежно явится смирение, когда человек смиряется под крепкую руку Божию (ср.: 1 Петр. 5:6). Если кто подлинно вкусит милосердие Божие, то из этого проистекает любовь к ближнему. Ибо ни один человек, истинно познавший милосердие Божие, не может быть немилосерден. Как может отказать в чём-нибудь ближнему своему тот, кому Бог по милосердию Своему даёт Самого Себя? Из милосердия Божия рождается долготерпение и крайнее снисхождение к ближнему, так что если бы истинный христианин был семикратно в день умерщвляем и опять семикратно оживал, то простил бы и это врагу своему ради великого милосердия Божия. Из праведности Божией проистекает познание грехов, когда мы восклицаем с Пророком: у Тебя, Господи, правда, а у нас на лицах стыд (Дан. 9:7). Не входи в суд с рабом Твоим, ибо не оправдается пред Тобою ни один из живущих (Пс. 142:2). Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония – Господи, кто устоит? (Пс. 129:3). Из познания истины Божией рождается искренность в отношении к ближнему, изгоняющая всякое двоедушие, обман и ложь, ибо христианин думает: «Смотри, если ты несправедливо поступишь с ближним своим, то оскорбишь вечную истину Божию, которая есть Сам Бог». Итак, как Бог поступает с тобою – милостиво и истинно (см.: Пс. 84:11), – так и ты поступай с ближним своим. Из познания вечной премудрости Божией проистекает страх Божий, ибо христианин уразумевает, что Бог есть сердцеведец и видит сокровенное, – и трепещет пред всевидящим оком величества Его. Ибо Сотворивший ухо не услышит ли и создавший глаз не увидит ли? (ср.: Пс. 93:9). Горе тем, которые думают скрыться в глубину, чтобы замысл свой утаить от Господа, которые делают дела свои во мраке. Какое безрассудство! Скажет ли изделие о сделавшем его: «не он сделал меня»? и скажет ли произведение о художнике своём: «он не разумеет»? (ср.: Ис. 29:15–16).

12. Это и есть истинное познание Бога, в котором обретается покаяние. Покаяние же заключается в обновлении духа, а обновление духа состоит в исправлении жизни. И это – другая часть внутреннего истинного богослужения и истинный огонь, которым должна возжигаться жертва; в противном случае постигнет нас гнев Божий и огнь мщения Его.

13. Сюда относится прообразование о том, что священники не должны пить вина или крепкого напитка, когда входят в скинию собрания, чтобы не умереть (ср.: Лев. 10:9). То есть: кто хочет войти в вечную скинию Божию к вечной жизни, тот должен воздерживаться от сладострастия мира сего, от похоти плоти и от всего того, чем плоть побеждает дух, дабы плоть не превозмогла дух и не одолела его. Ибо миролюбие, сладострастие, гордость и проч. есть то крепкое сладкое вино, которым низлагается душа и дух. Подобно тому, как Ной и Лот были до того напоены вином, что открыли наготу свою (см.: Быт. 9:21; 19:33), так и великие почести, сладострастие и богатство суть крепкое вино, одолевающее душу и дух до такой степени, что человек не может достигнуть обители Божией, познания Бога и Его святыни. В таком положении внутренний наш священник бывает не в состоянии различать, что свято, а что нет, что чисто, а что нечисто, то есть не в силах разуметь ничего в божественных небесных вещах и не может надлежащим образом наставлять народ свой (Втор. 20:2) – то есть: мысли и чувства человека не просвещаются вечным светом, он одолевается вином сего мира и отходит в вечную тьму.

14. За истинным покаянием, то есть за сердечным раскаянием и скорбью о грехах, за истинною верою во Христа следует и прощение грехов, проистекающее единственно из заслуги Иисуса Христа; а заслуга сия никому не вменяется без покаяния. Потому и не бывает без покаяния прощения грехов. Посмотрите на разбойника на кресте. Чтобы получить прощение грехов и быть со Христом в раю, ему надлежало принести на кресте покаяние. И он исполнил это с кающимся и верующим сердцем, сказав товарищу своему: или ты не боишься Бога? Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое (ср.: Лк. 23:40–42). Здесь видим мы кающееся и верующее сердце.

15. Благодатное прощение грехов, объемлемое истинною верою и принимаемое кающимся сердцем, заменяет пред Богом всё, чего мы не можем или не в силах бываем исправить. Здесь предстоит уже Христос с смертью и кровью Своею и восполняет всё. Тогда грех бывает всецело прощён, как бы его никогда и сделано не было, и уплата даже превышает долг. От того Давид и говорит: не только очищусь от грехов моих так, что буду бел, как снег, но и паче снега убелюся (Пс. 50:9). Искупление Христово больше всех грехов наших.