С колен мутовок

Руки клал свои на плечи?

В тени

Сердечко тени виноградного листа,

Манишка в крапинку пугливого дрозда, -

В одной манере и простым карандашом.

Этюд, набросок под зелёный леса шум.

Он так изящен, но неясен, будто призрак.

И потакая ветру, солнцу, их капризам,

Скрывают нежность, трепет взгляда и дыханья…

При их последнем, первом в жизни расставаньи.

Бежавшим тем, неловкости стесненья,

Почто им муки и подобный вздор.

А тень для них не повод для смятенья,

С рождения, до этих самых пор.

Всё вокруг бесконечно

Листья хмеля опутали небо,

Мотылёк обнимает цветок.

Быль не то, как ты прожил и где был,

Но случился какой-нибудь толк

Из твоих воплощённых фантазий.

– Жизнь даётся для них.

– Вряд ли.

– Разве?!

Про тебя позабыв, как обычно,

Об извечно нелёгкой судьбе.

Жизнь сгорает каминною спичкой.

При стоянии или ходьбе.

Кружевами ж душевных движений,

Пламя в медленном ржавом круженьи

Застывает. И времени бег

Замирает, как лёд или снег

Из мерцающих звёзд, постепенно…

Всё вокруг бесконечно мгновенно.

Когда краснеют ягоды калины

Когда краснеют ягоды калины,

И день совсем короткий, ночи длИнны,

Деревья гонят листья прочь и просят

Дождя помочь. То это, верно, осень.

Озябший нос и ливня влажны пряди, -

Не красоты единой образ ради,

Но от того, что злато листопада,

Не напоказ услада и отрада

Поры, которой впору Млечный путь.

Он приведёт, должно, куда-нибудь.

Пожалуй, всех. И лист кленовый брошен.

Судьбе – перчаткой, жёлтой нежной кожи.

Маме…

Июльский, тот, вишнёвый листопад.

Когда шаги, как мысли наугад,

Несут свою ведомость. Страхи всуе