Покажи мне, зеркало… Том 1

Трудно сказать сколько времени длились наши поиски, только знаю, что к описываемому времени мы успели здорово устать и ужасно проголодаться. Тугая повязка на голове причиняла массу неудобств вызывая ежеминутное желание сорвать её и отбросить подальше. Солнце медленно клонилось к закату. Стараясь не думать о том, как будет возмущена моим отсутствием мама, я завернула на очередную тропинку и внезапно замерла. Идущий следом Джабир не ожидающий моего маневра резко ткнулся мне в спину, отчего я, не удержавшись на ногах полетела на землю.

Созданный шум, привлёк к нам внимание тех, столкновения с которыми, в иное время, мы непременно постарались бы избежать. Их было трое. Одетые как крестьяне, они, судя по выправке и оружию, лежавшему рядом, скорее всего раньше принадлежали к какой-то армии. Дезертиры? Шпионы? Что могло понадобиться им на наших землях, ведь мы ни с кем не воюем?

Благодаря многолетней грамотной политике гызылдагских ханов, нам до сих пор удавалось сохранять нейтралитет, не склоняясь ни в сторону персов, ни в сторону османов, умудряясь сохранить добрососедские отношения с обоими государствами. Мы ни с кем не воевали, лишь тщательно охраняли собственные границы от случайных набегов. Так что же сейчас, да ещё так близко от дворца, делали чужие солдаты? Нужно было срочно уходить, пока они были заняты… Кстати, чем это они занимались?

Я уставилась во все глаза на висящую на дереве освежеванную тушу, с которой свисала знакомого окраса шкура… Нет! Этого не может быть! Это ведь не…

– Назлы! – вне себя завопила я, отталкивая от себя Джабира, тщетно пытающегося удержать меня от опрометчивого поступка. В отличие от глупой десятилетней девчонки, он прекрасно осознавал какой опасности мы подвергались, и старался увести меня подальше пока ещё было возможно, но он опоздал. Те трое переглянувшись между собой, сейчас с плотоядными улыбками приближаясь к нам.

– Кто это тут у нас? Девушка? Друзья, вкусная еда и женщина- судьба явно благоволит нам!

Я не совсем понимала, что это означает. Всё, о чём я могла сейчас думать так это о том, что моя любимица мертва. Эти варвары посмели поднять руку на княжеское имущество, а значит их не ждало ничего иного, как смертная казнь. Но их, кажется, это нисколько не волновало. Мерзко улыбаясь они продолжали приближаться к нам:

– Эй, парень, оставь девчонку и иди своей дорогой, обещаю, мы тебя не тронем, – пренебрежительно махнул рукой в сторону Джабира один из них. Это было ошибкой.

Словно молния мелькнула в воздухе сталь, и вот уже отрубленная кисть разбойника валяется на земле, а сам он, схватившись за заливающийся кровью обрубок ошарашенно смотрит на нас. Ни он, ни его товарищи даже сразу не поняли, что произошло, а когда до них дошло, поздно было уже для них.

Джабир, несмотря на юный возраст, не зря считался одним из лучших воинов ханства. Будучи очень развитым физически, он ежедневно упражнялся с лучшими преподавателями в искусстве владения саблей. Словно ангел смерти с перекошенным от ярости лицом, он, воспользовавшись внезапным преимуществом, набросился на врагов. Не прошло и нескольких минут, как всё было кончено. Три тела утопали в лужах собственной крови, в то время как Джабир, воткнув несколько раз в землю грозное оружие и как ни в чём не бывало вытерев его об одежду одного из них, повернулся ко мне. Я никогда прежде не видела на его лице подобного выражения. Это было и торжество победителя, и ненависть к поверженным врагам… и что-то ещё промелькнуло в глубине его чёрных глаз, когда он хозяйским жестом притянул меня к себе и крепко обнял.

– Моя! – прошептал он, уткнувшись в мою макушку.

– Конечно твоя, ведь ты мой брат, – так же тихо ответила, когда до меня постепенно стал доходить весь ужас только что разыгравшийся перед глазами. Почувствовав невероятную слабость я, на подогнувшихся ногах провалилась в окутавшую меня темноту.

Странные видения обступали меня со всех сторон. Назлы, моя милая подружка, которая миг назад весела скакала возле меня, теперь лежала истекающая кровью, а над ней склонилась Зейнаб ханум с перепачканными кровью лицом и руками. Она почувствовала моё присутствие и подняв голову, с ненавистью уставилась на меня. Женщина что-то крикнула, но я не смогла услышать этого, так как внезапно между нами встал неизвестно откуда появившийся Джабир. Как щитом, он собственной спиной загородил меня от матери, подобно бешенной фурии кружащей, и пытающейся расправиться со мной.

Резко очнувшись, я подскочила на месте. Все мои видения были настолько реальны, что я по-настоящему испугалась.

– Тише, моя милая, это я, всё хорошо, – кто-то протянул руку и дотронулся до моей щеки. Мама! Мамочка моя! Нахлынувшие воспоминания о недавних событиях заставили меня броситься к ней и искать спасения в её нежных заботливых руках.

Вечером приехал отец. Находясь достаточно далеко от дома, он вернулся сразу же как только получил весть о произошедшем. Как ни странно, но ни моя мать, ни, кто-либо из нашего окружения понятия не имел о том, как он мог так быстро обо всём узнать.

Секрет раскрылся очень скоро, когда по приезде, государь тотчас призвал к себе не меня, а Джабира. Как оказалось, именно брат послал гонца с письмом, в котором подробнейшим образом были изложены обстоятельства произошедшего. Но, если сын таким образом надеялся заслужить благодарность повелителя, то он очень сильно заблуждался. Государь не желая слушать никаких оправданий, набросился на него с обвинениями в том, что он, как наследник, не смог в его отсутствие должным образом справиться с возложенной на него задачей. Хан обвинил его в потакании женским капризам и прогнал с глаз долой, не желая выслушивать дальнейших объяснений.

Не в силах усидеть на месте, я, несмотря на строжайший запрет матери, крадучись направлялась к покоям отца. С Джабиром мы столкнулись в дверях. Покрасневший, с перекошенным от злости лицом, отчего его прекрасные черты заострились, больше напоминая хищного зверя, он с такой скоростью вылетел из ханских покоев, что едва не сбил меня с ног.

– Джабир, что случилось? – подбежала я к нему, но он отмахнулся от меня как от прокаженной и бросился прочь.

Ничего не понимая, прежде, чем войти внутрь я обратилась к аге – слуге, охраняющему покои повелителя:

– Что произошло?

Ага, не поднимая глаз, продолжал хранить молчание так, будто меня и не было. Я повторила вопрос, и вновь ответом мне была тишина. Но я не была бы дочерью своего отца, если бы не наказала слугу, осмелившегося проявить ко мне неуважение. Подойдя к нему совсем близко, я зло зашептала прямо ему на ухо:

– Не хочешь отвечать? Что же, продолжай хранить молчание, а я сейчас пойду к повелителю и скажу ему, что ты осмелился поднять на меня глаза, и твой напарник, – я указала на другого агу, – это подтвердит, не так ли? Он ведь не захочет, чтобы я обвинила и его?

Разумеется, ничего подобного я делать бы не стала, но с самого детства, нам внушали, что нет лучших глаз и ушей, чем верные слуги, которые вовремя способны предупредить тебя о любой надвигающейся опасности. Благодаря проискам Зейнаб ханум, науку манипулировать слугами я усвоила железно, и сейчас с удовлетворением наблюдала за тем, как еще совсем недавно смеющий проявлять неуважение к ханской дочери, по-прежнему не поднимая глаз взмолился:

– Умоляю вас, госпожа, не губите! Если хан узнает, что мы подслушивали его разговор, он велит вырвать нам языки!

– Он ничего не узнает, клянусь! – я не собиралась мучить несчастного, только хотела знать, что произошло. – Что сказал отец? Почему Джабир был не в себе?

– Да хранит вас Всевышний, госпожа! Повелитель не стал выслушивать объяснений, а обвинил вашего брата в том, что по его вине вас чуть не убили. Он сказал, что, если бы ханзаде уделял должное внимание возложенным на него, как на преемника обязанностям, всего этого бы не произошло. Разговор закончился тем, что ваш отец пригрозил, что лишит его статуса наследника и завещает трон одному из других сыновей.

– Он не посмеет, – выдохнула я, чувствуя свою вину за происшедшее. Нужно было как-то успокоить разгневанного государя и заставить его изменить своё необдуманное решение.

Машинально сосчитав про себя до трёх на английском языке, которому меня с рождения учила матушка и которым я владела в совершенстве, я сделала глубокий вдох и постучав, вошла в покои повелителя.

* * *

Наследник бежал, не разбирая дороги, всё равно куда, лишь бы подальше от дворца и несправедливых обвинений. Он пытался, несмотря на то что мать и тётки настойчиво отговаривали его от столь опрометчивого шага, честно пытался рассказать отцу, как всё произошло на самом деле. Однако, когда дело касалось младшей дочери, внимательный к мелочам хан становился абсолютно глух к любым словам. Не чаявший души в Фарах, которая была ему дороже всех остальных детей, он был готов ради неё на всё.

– Так ведь и я готов! – не выдержав, крикнул Джабир. Он отбежал уже на достаточное расстояние от дворца, чтобы не опасаться, что его могут услышать. – И я готов, отец!

Одному Всевышнему известно, что юноша пережил, когда увидел тех разбойников. Он, не ведающий страха воин, испугался как мальчишка, но не за себя. Фарах! Стоило только подумать, о том, что кто-то мог осмелиться дотронуться до неё, как внутри него просыпался дикий зверь, единственным желанием которого было рвать и кромсать всё вокруг.

– Она моя, слышишь? – мысленно обращаясь к отцу процедил сквозь зубы юноша, – Моя! Я убью любого, кто осмелится приблизиться к ней!

– Простите мою дерзость, ваше ханское высочество, за то, что осмелился потревожить ваше уединение, – произнёс кто-то совсем рядом и из-за близ растущего куста вышел человек.

Раздраженный тем, что ему помешали, Джабир обрушился на незнакомца. Вытащив из-за пояса кинжал, он приставил его к горлу и не пытающегося сопротивляться мужчины:

– Кто ты такой? Тебя мать прислала? Передай ей…

– Простите ваше высочество, – перебил его начинающий хрипеть человек, – но тот, кто меня прислал, хотел бы обсудить с вами кое-что, касающееся вашего будущего. Если соизволите выслушать, я готов слово в слово повторить вам то, что мне велено было передать.

Ещё не остывший от разговора с отцом, Джабир взглянул на незнакомца:

– Говори…

Глава 5

Графство Суррей, Англия.

Два часа бешенной скачки по вересковым полям помогли немного прийти в себя, а свежий воздух прояснил ум. Пришпорив коня, всадник понёсся в сторону холма, с которого открывался живописный вид на фамильную гордость- Рейвенхёрст. Великолепный особняк из красного кирпича был построен его славными предками в начале прошлого столетия и поражал воображение всякого впервые оказавшегося в этих местах громадным истинно английским парком, живыми изгородями, мощёными дорожками, прудами богатыми рыбой, причудливыми фонтанами и дикими зарослями. Внутри дом был не менее роскошен, чем снаружи, чего стоила центральная "королевская" лестница из редкого дуба украшенная резными фигурками и лепниной. Выполненный в виде буквы "п" дом имел два крыла, три этажа и более сотни комнат, которыми никто на его памяти ни разу не пользовался.

Огромный штат слуг, обходившийся хозяевам просто в фантастическую сумму, день и ночь сбивался с ног, чтобы содержать поместье в том виде, в котором ему и положено было быть, а не в том жалком состоянии, в котором он получил его несколько лет назад.

Будучи лишь вторым сыном барона Блейкни, Райтон Филдинг, удел которого был выбрать военную службу во славу Отечества, и предположить не мог, что когда-нибудь станет единственным наследником фамильной собственности, доставшейся ему после неожиданной кончины старшего брата Родни, найденного недалеко от усадьбы с пулей в затылке. Увы, тщательное расследование и дотошное изучение места преступления так и не помогло выявить убийцы.

Погибший накануне собственной свадьбы с дочерью старинного друга семьи, он по словам тех, кто его знал, был человеком вспыльчивым, но очень добрым. Все вокруг, включая слуг, его любили и поэтому терялись в догадках: кому могла быть выгодна смерть молодого барона?

Тем не менее, если верить отчётам управляющего, молодой барон отличался не только вспыльчивостью, но и небывалым азартом, успев спустить в карты большую часть своего наследства. Когда Райтон, узнавший о смерти брата, вернулся с Востока, где проходил военную службу, он был поражен тем, в какой упадок пришло поместье. Некогда величественный дом выглядел плачевно, утратив былой блеск, кое-где облупились и протекли потолки, испортив великие творения потолочной итальянской живописи, парк пришёл в полное запустение, в прудах почти не осталось рыбы, а фонтаны, из-за жёсткой экономии воды, давно высохли и потемнели, нуждаясь в основательной чистке и ремонте.

Все мало-мальски ценные вещи давно были распроданы или заложены в ростовщических лавках Лондона, и проследить их дальнейшую судьбу не представлялось возможным.

Сколотив во время службы, по европейским меркам, баснословное состояние на сделках по продаже слоновой кости и золота, первое же что сделал новоявленный барон Блейкни – это велел отреставрировать поместье и выкупил заложенные земли. Одно за другим в Рейвенхёрст возвращались полотна знаменитых мастеров, золотые и серебряные сервизы, бесценные блюда и вазы из тончайшего китайского фарфора.

Не прошло и трёх лет, которые он вынужден был провести между Лондоном и Сурреем, как величественное поместье вновь засверкало изысканной красотой подобно редчайшей жемчужине, до времени скрытой от людских глаз в раковине на дне океана.