Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 1

В этом 1961-ом году ни по каким путёвкам мы никуда не поехали. Поскольку в августе мои родители собирались тоже в отпуск, мы решили отдохнуть в июле. Ёлку мы оставили с бабусей и моими родителями, а сами поехали в Брест к Бате, с заездом в Минск.

В Минск мне бабуся прислала письмо.

Письмо в Минск – Ермалюк (для Дудко) из Дзержинки от Мариамны Алониевны Степановой.

30 июля 61 г. Понедельник. 10 часов утра.

МИЛАЯ ИДА!

Отвечаю на твою открытку.

И я тоже заметила, что в твоих словах нет… настроения. Конечно, в сосновом бору пожить, одно наслаждение, но попасть и в Брест, где плодов не початый край, а овощей под руками – куда как хорошо! К этому заключению все пришли.

Мила собирается в Москву. Эллочка в своей кроватке, старается своими штанишками вытирать носик, распевает – «Та, та! Баба, папа, да!» – вот и весь лексикон.

Кашель и насморк не прекращается. Температура была 38–37,5. Сегодня «в школу» не отнесли, хотя температура нормальная. Буду с ней одна. А какая я уже нянечка? Одно горе!

Папа вздыхает по Волге. Мама пока терпимо относится к его вздыханиям. Мила «страдает» – 2-го немецкий. Вот ты никогда, кажется, никогда не унывала. Помнится, я в тебе никогда не сомневалась.

Жара. Мила и папа не находят себе места.

Вчера заявилась Валентина Ивановна Долгова. Приглашала к себе справлять проводы: уезжают за границу, в Берлин. Вызвали срочно Н. А., который лечится на грязях (друзья Долговых).

Время сейчас тревожное в далёких краях: это её немного нервирует. Валентина Ивановна с семьёй едут вместе с ними. Долгов – завучем, Н. А. – директором.

Русина ходит, ворочая нос: вот как вы её разобидели!

На рынке – крыжовник, вишня, всё, конечно, «в цене».

Милушка отводит, и приводит ребёнка сама. Ёлочка научилась быстренько посылать воздушный поцелуй.

Увидев с балкона какого-то дядю, сказала – «Папа! Папа!». А, вот, мама, не говорит – (обиделась).

Ну, до свидания! Всего вам хорошего! Привет супругу и всем!

    БАБУСЯ.

Часть 4

В больнице

На фотографии – больные на прогулке в старом Угрешском саду.

Я (Ираида) в нижнем ряду, рядом с мед. сестрой, которая в обязательном порядке сопровождала больных во время прогулки. Слева от меня – Галочка, у которой был роман с тем Рыбкиным, по учебнику которого мы учились в школе.

Больница находилась в здании бывших монастырских келий.

За этим зданием располагался старый монастырский сад, куда выпускали на прогулку ходячих больных.

Весной 1961-го года я попала в больницу.

Помню, я сидела с учебником у окна. Поскольку я низко склонила голову над книгой, Виктор обратил внимание, что у меня на голове лысинка с пятак.

На следующий день я помчалась к кожнику на приём. Он меня выслушал, потом спокойно взял в руки прядь моих волос, дёрнул их, и…они остались у него в руках. Мне так стало обидно, что я разревелась. А потом мой рёв перешол в истерику.

Доктор успокоил меня, и говорит – «Ну, а теперь рассказывайте, какие неприятности происходили с вами за последнее время?».

Я говорю – «вроде бы никаких. Правда, прошлым летом (меньше года) трагически погиб рат, а я была беременна, и волноваться мне было нельзя… и т. д.».

– «Э, милочка, вам не ко мне нужно было идти. Вот в соседнем кабинете принимает невропатолог. Ну-ка, пошли со мной». Он взял мою карточку, без очереди провёл меня к доктору Кричевскому, который к тому же заведовал физиотерапевтическим отделением.

И уже через несколько дней меня положили в больницу, где я пролежала больше месяца.

Посещения родственников были не ограничены. Женщины в палате лежали со всего Люберецкого района. Все рассказывали о чём-то своём. Помню я подружилась с одной больной астмой – Галей. Она рассказала о своей любви с известным математиком (я его знаю только по учебнику) – Рыбкиным. Это был интересный роман…

В это же время заболела крупозным воспалением лёгких моя бабуся, и тоже попала в больницу. Она лежала на втором этаже, в терапии. Родильное отделение было крайним с торца монастырских келий. А дальше были палаты терапии. Я навещала бабусю.

Была не притча, а быль. В одной из палат, кстати, рядом с палатой бабуси, в стене была ниша, в которой в давние времена была роспись – изображение богоматери. Сколько бы её не забеливали или закрашивали, образ проявлялся через любую краску. Интересно, сейчас, когда восстановили все помещения монастыря, этот образ сохранился до сих пор?

Мне очень нравилось лечение. Особенно, хвойно-жемчужные ванны. Ложишься в изумрудную воду, пахнущую хвоей. Из-под тебя поднимаются, и обволакивают всё тело кислородные пузырьки. Это так приятно…

Циркулярный душ, в отличии от жемчужных ванн – будоражил, покалывая множеством острых струек воды, выстреливающих в тебя свои маленькие жала.

Я уже упоминала, что заведовал отделением врач физиотерапевт – Кричевский. Высокий, интересный, не очень молодой. Меня женщины предупреждали, что он любит молодых. Не знаю, в чём выражалась его любовь к молодым, но я помню, что каждый раз, когда я принимала ванну, он приходил. Никаких особых чувств он не проявлял. Просто, когда я лежала в ванной, он подходил, щупал рукой воду и спрашивал – «Не холодная?». Сначала я стеснялась, сразу двумя руками старалась закрыть все интимные места.

А потом мне это надоело. Ну, смотрит, не съест же он меня?

И еще запомнилась мне эта больница тем, что в одно из посещений, когда мы были в саду, ко мне пришла мама со Стэлкой. Она встала от меня на расстоянии нескольких шагов и опустила Ёлку на землю, и спросила – «Где мама?». Я протянула руки навстречу. И Ёлка первый раз пошла своими ножками…

Уколы витаминов, циркулярный душ, хвойно-жемчужные ванны и покой сделали своё дело. Волосы на голове стали восстанавливаться, и меня выписали домой. В это время уже – во всю шла весенняя сессия. Мне пришлось взять академический отпуск…

На фотографии – Виктор и Стэлла. Они находятся на пустыре, который растянулся от внешнего монастырского пруда – до школы, которая в том далёко 1961-м году ещё не была построена. Также не было на этом месте парка, деревья которого теперь достают до неба…

После того, как мы расстались с горбатой няней, нам наконец удалось Стэллу устроить в детский сад.

Там детишек периодически фотографировали, поэтому у нас сохранились снимки Стэллы той ранней поры. Странно – почему нет ни одной её фотографии в возрасте – до годика. Виноваты, конечно – мы, родители.

Стэлла – слева

Стэлла – справа

Стэлла – справа вторая

Стэлла на качелях – слева

Часть 5

Немного о родословной