Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 1

Приехав в Петербург, А. А. отправился к своему консулу, который принял в нём участие, и устроил писцом в своей канцелярии.

Потом он устроился приказчиком в магазин готового платья. Конечно – бедность. Но это нисколько не страшит его.

Едет в Москву. Там тоже не по душе юному авантюристу (в лучшем смысле), и он едет в Астрахань, где у него уже жил приятель Эрнст Августович Локвенц.

Здесь он поступает в чернорабочие – красильщики, к чеху Принцичу, на 5 руб. в месяц, на готовые харчи (хлеб и какая-нибудь бурда). Сырое и тёмное помещение, скудный стол, тяжелая работа не подрывают его энергии. Он добросовестно работает вместе со своим хозяином, а, когда женился, то подписал контракт ещё на 1 год работы, так как другого выхода не было.

Третьим работником у Принцича была Анна Ивановна Ширяева, которой нужно было и готовить обед, и убираться, и выстирать, и распороть, и сметать вещи, идущие в краску, а потом, после тяжелого трудного дня, лечь в холодной и сырой комнатушке, в которой на всю жизнь получила ревматизм.

У Анны Ивановны была дочь, которой ещё не было 16-ти лет. Она служила сначала на побегушках, у портнихи сомнительного поведения, потом ученицей, а дальше и мастерицей.

Анну Ивановну нужда горькая загнала к Принцичу. Заболел муж, деваться некуда. Сложила пожитки, ушла с квартиры, дочку отдала в люди, а сама в какую-то кабалу.

Впрочем, я забыла: у хозяина был ещё работник – Франц. Вот он-то раз и спросил Анну Ив.: – «Ивана, отдали бы Вы за меня свою паничку?» Бабушка даже обиделась: – «за какого-то нищего!…»

А когда тот же вопрос задал Алоний, А. И. ответила положительно. Приходится удивляться такой практичной смётке простой необразованной женщины.

Ну, и поженились. Бабушка скопила из своего нищего заработка 100 рублей. Родители А. А. прислали ему 300 р. Он купил себе домик в Солдатской. Жена молодая начала шить. Бабушка перешла к ним жить, так как родилась первая дочка – Мариамна.

К концу 2 – го года снова дочка (Антонина). Через некоторое время новая дочка – Юлия (умерла маленькой).

В это время А. А. служит уже в заведении минеральных вод Пясецкого. В сыром и тёмном подвале проводит целые дни. Уходит в 6, приходит ночью.

У этого хозяина над подвалом была аптека. Вот туда-то, по окончании работы, хозяин звал для помощи А. А.

В аптеке он извлёк всё, что могло для него пригодиться впоследствии. Возможно, уже тогда у него явилась мечта, осуществить которую ему пришлось через добрый десяток лет.

Хозяин ценил настолько своего служащего, что А. А., чтобы уйти от Пясецкого, когда ему было уже невмоготу работать здесь, принуждён был тайно уехать с семьёй на пароходе. Иначе у А. А. не хватило бы характера отказать в настойчивой просьбе хозяина не бросать его.

И всё-таки не удалось бы А. А. уехать, так как хозяин ехал к А. А. – на дом, а тот – на пароход. Они разъехались.

Этот факт настолько характерен для показательной мягкости и, пожалуй, даже малодушия А. А., что других подтверждений этой черты едва ли понадобится. Таковым он остаётся до самой смерти. Эта черта его характера особенно ярко отразилась не только на некоторых из детей, но и на внуках.

У Пясецкого А. А. получал 100 руб. По тем временам это было очень хорошее жалование. Жена его была верной ему помощницей.

В период 1-ой десятилетки он открыл красильное заведение, причём обходился без наёмного труда. Бабушка не только правила хозяйством, но и красила, и натягивала накрашенную материю на громадные подушки на дворе для просушки.

Открывали и колбасное заведение, но скоро прикрыли.

Домика «на куриных ножках» в Солдатском уже давно не было. Родители прислали ему немного денег и он купил на 1-ой Бакалдинской дом уже побольше, в котором были квартиранты, дававшие хозяину некоторый доход. Отсюда и дом назывался – доходным.

В скором времени куплен был 2-ой дом, угловой, наискосок от старого. Этот почти не давал доходы, но зато учтено было угловое положение, и то, что имеется бакалейная лавка. Возможно, что на этот дом имелись ещё какие-либо планы.

Бабушка всегда говорила, что на каждого ребёнка «Бог подаст». Так или иначе, но с прибавлением семьи удваивалась энергия родителей и, действительно, результатом являлось какое-нибудь новое приобретение.

В холерный 1892- год напуганные эпидемией, вся семья, оставив бабушку хозяйничать дома, уезжает на бабушкину родину, в Пензенскую губернию. По приезде оттуда, он вступает в компанию с неким Блансевичем и, открывает в Астрахани, на Б. Исадах магазин, но под фамилией Блансевича. Теперь уже работают не только родители, но и подрастающие старшие дети: то что-то фасуют, то клеют пакеты, то губную помаду и т. д. Семья живёт очень скудно. Стараются выгадать на всём: одно время придумывается выдача – 1 фунта сахара на душу. Экономия поощряется. Вздумали печь свои хлеба, для экономии пить чай, кладя меньше сахару, и т. д.

Все эти нововведения не выдерживали критики. И скоро оставляются. Сладости в доме почти не водились, закусок не знали, о деликатесах – не слыхали.

С Блансевичем было через некоторое время порвано, и открыто новое самостоятельное аптечное дело. Пошло чудесно, благодаря замечательной, талантливой способности, главным образом, – обращаться с покупателями. Создалась какая-то слава А. А. Ни один человек не уходил неудовлетворённым. Каждый приходил со своим горем (болезнью) и сейчас же получал совет. Иногда и лекарства давались на какой-либо гривенник или «пятак». Иногда дело оканчивалось просто советом. Если его не было самого, то его прихода ожидало уже несколько человек, не желавших обращаться ни к кому, кроме «провизора», «доктора» (кто как называл его). Ко всем – ласковый, внимательный, чуткий, без малейшего намёка на наживу. Скоро создаётся такая популярность, что к нему едут из окрестностей, как к какому-нибудь целителю. Вся «Черепаха» носила его буквально на руках. Когда я его спросила, откуда у него такие знания, почему за ним упрочилась слава, как человека, который помогает чуть ли не тогда, когда все доктора отказались, он ответил мне со всё той же скромностью: «Я прошу принести рецепты, просматриваю их все, даю то, что ещё не пробовали, или направляю к врачу – специалисту…» Здесь, конечно, играла, главным образом, обаятельная личность А. А., его чуткость, его внимательное отношение к горю, его терпеливость выслушивания, а потом, конечно, его высокая интеллигентность, богатейшие знания и широкая эрудиция.

Кажется в 1901 (2) г. из-за болезни собственное дело прекращается.

А. А. уезжает в Батум. Немного поправляется. Возвращается на свадьбу старшей дочери – Мариамны) 5 июня 1902 г., а 14 июля рождается последняя дочь Фаина.

Снова возобновляется дело. Но теперь у него умелый помощник: 4-ый ребёнок был долгожданный сын Николай, вот он-то и явился теперь ему помощником, и продолжателем дела отца, но в то же время доставил ему громадное тяжелое горе (когда сыну была дана полная доверенность на совершение всяких сделок купли и продажи)…

Тяжелый непрерывный труд, плохое питание в начале жизни, невозможные условия работы в юные годы – подорвали здоровье, а плеврит, видимо, доконал. Кисловодск уже не мог помочь.

В 1911 г. он переехал из Кисловодска в Нальчик, где и скончался после мучительной болезни.

Хоронили его на 2-ой день Пасхи. По народному поверью только очень хорошие люди умирают в эти святые дни…

Когда в Астрахани служили заупокойную литургию, церковь была набита битком. Сколько было слёз! Одно лицо говорило мне потом, что ни разу ему ещё не случалось слышать положительно от всех, таких восторженных отзывов о людях, как об А. А… Его производили чуть ли не в святые.

К детям он относился замечательно мягко, наказаний никаких, но боялись мы его все, любили до обожания. Интересовался учением нашим, и был первым репетитором. Но, по русски, до конца жизни, говорил с акцентом, делал иногда неправильные ударения: в этом сквозила какая-то намеренность. Отказать в просьбе никогда не мог. Этим пользовались.

Племянник Путикова взял у него 2 тысячи, платил маленькие проценты, а потом эти деньги не отдал. Когда я ему сказала, А. А. ответил: «Ну что ж, ведь он %%-ми мне уже почти всё выплатил»…

Между тем, как сам А. А. всё время, до самой смерти, был в цепких руках Путикова, ростовщика, который не доверял никому в мире, но доверял А. А. Это было каким-то чудом! Ведь, Путиков – настоящий паук, высасывающий последние соки из своей жертвы.

В религии А. А. был – индеферентен, но говорил как-то мне, что религия даёт следы, и давал полную возможность бабушке воспитывать всех детей в религиозном духе…

На этом письмо кончается.

Фотографий Алония Антоновича (или Алониевича) сохранилось мало.

Светлана, также, как и я – искала информацию, проливающую свет на биографию Алония Алониевича Мейстрик.

Кто он по национальности? Когда откуда и почему уехал из Чехии?

Светлана ещё в 2008 году обратилась в Посольство Чешской Республики в Москве с просьбой отыскать данные своего деда.

Спустя несколько месяцев, когда она уже отчаялась получить ответ, она его получила. В нем говорилось следующее.

Посольство Чешской Республики в Москве.

№ 1075208

Москва, 2 декабря 2008 года

346660, Ростовская область

Большая Мартыновка

пер. Думенко,

дом 45