Энциклопедия наших жизней. Два друга и «Москвич 408». Том 1

Мы-то уже не поедем, а для многих из наших читателей, может быть, ещё свидание с гостеприимным Ереваном впереди…

Собор Святого Григория Просветителя – самый большой армянский собор, находящийся в Ереване. Наряду с собором Самеба в Тбилиси является самым большим в Закавказье.

Собор был построен в память 1700-летия принятия Арменией христианства, как государственной религии, а также является хранилищем реликвий, связанных с Григорием Просветителем. Реликвии были завезены сюда из Неаполя, и после освящения храма Папа Римский Иоанн Павел II посетил собор.

Инициатива строительства собора принадлежит Гарегину I. Строительство началось в 1997 году с благословения Католикоса Всех армян Гарегина I. Освящение собора состоялось 23 сентября 2001 года.

Главная церковь комплекса была построена на пожертвования Алека Манукяна и его семьи. Финансирование строительства же двух других храмов финансировали Назар и Артемида Назаряны и Геворг и Линда Геворгяны. Спонсорам строительства колокольни был Эдуардо Эурнекян.

Собор состоит из трёх храмов: церковь Святого Тиридата III (150 мест), церковь Святой Царицы Ашхен (150 мест) и сам собор с 1700 местами для сиденья. Названия для церквей были выбраны не случайно.

Царь Тиридат III и царица Ашхен помогли Святому Григорию Просветителю распространить христианскую веру в Армении.

Общая площадь комплекса составляет около 3822 квадратных метра, хотя высота собора от земли до верхней части креста составляет 54 метра.

Архитектором храма является Степан Кюркчян.

Крепость и музей Эрибуни

Крепость Эребуни согласно официально позиции это самая древняя часть Еревана, именно с этой крепости в 782 г. до н. э. началось строительство Эрибуни.

Однако еще в начале XX в. никто не знал о ее местоположении. Благодаря археологическим исследования середины XX в. удалось обнаружить на холме Арин-Берд под толстым слоя наносного грунта, развалины древней крепости и многочисленных построек.

Сегодня они восстановлены, реконструированы и открыты для посещения туристов. Рядом находится музей Эребуни.

Музей Эребуни находится у основания холма Анри-Берд, на котором находится одноименная крепость. Музей был открыт в 1968 г., в честь 2750 юбилея Еревана.

Экспозиция представляет артефакты прошлого, которые были найдены в результате археологических раскопок крепости. В музее хранятся: украшения, бронзовые предметы, посуда, наконечники стрел, сохранившиеся элементы фрески и мозаики.

Мы были и в крепости и в музее ЭРИБУНИ. Крепость – это только то, что нашли при раскопках. А в музее нам понравилось.

Вечерний Ереван и гора Арарат

Мы прощаемся с гостеприимным ЕРЕВАНОМ и на рассвете трогаемся в дальнейший путь.

Сначала мы решили проехать вдоль границы – к БАТУМИ…

ПУШКИНСКИЙ ПЕРЕВАЛ

Сначала мы решили проехать вдоль границы к Батуми. Незамеченными мы проехали первый пост, и дальше ехали вдоль границы, мы думали, что сама граница в нескольких км от дороги, а оказалось, что она совсем рядом в нескольких метрах от дороги.

Слева от дороги уже за границей совсем рядом возвышалась гора Арарат, на вершине которой находится, по преданиям, Ноев ковчег.

Нас остановили на втором посту, взяли паспорта, спросили – откуда мы, потом вышел офицер и, отдав паспорта, сказал, чтобы мы до заката вернулись назад, и выехали из запретной пограничной зоны (а это было уже поздно вечером), иначе он нас арестует, и всё возмущался, как это мы – незамеченными проехали первый пост. Мы вернулись, и уже ночью подъехали к подножью горы, наверху которой находится Пушкинский перевал.

Пушкинский перевал – горный перевал в Армении, в Лорийской области, на Базумской горной цепи.

Перевал прославился тем, что 11 июня 1829 года Александр Сергеевич Пушкин, неподалёку от перевала, близ небольшого армянского села Гаргар (ныне Пушкино) встретил арбу, на которой переправляли в Тбилиси тело убитого в Тегеране Александра Грибоедова.

В 1938 году на перевале в память о произошедшей здесь встрече был установлен памятник-родник с бронзовым барельефом, изображающим встречу.

По краям дороги стояло несколько домиков и несколько машин. Водители этих машин остановились здесь на ночлег, чего и нам советовали сделать.

Но мы по какому – то неразумному упрямству решили ехать дальше.

Ночь была чёрной – чёрной. Такие ночи бывают только на юге.

Я вспоминаю свою любимую картину – "Лунная ночь" Куинджи. Когда бросишь на неё первый взгляд, перед тобой – второй "чёрный квадрат" Малевича. Но вот, начинаешь всматриваться в эту черноту, и неожиданно замечаешь, что из мглы возникают микроскопические огоньки. Интересно, что появляется впечатление, что они живые – то пропадают, то опять появляется их мерцание. А ещё позже в этой темноте глаза начинают нащупывать спящие хатки.

Это я вспомнила к тому, что наша реальная чёрная ночь не была похожа на ту, лунную, что на картине. Сколько не всматривайся кругом, ни впереди нас на дороге, ни по бокам, никаких мерцающих огоньков пока не появлялось.

Мы медленно, упорно ползли вверх к перевалу. Нам рассказывали, что по этому перевалу Фонвизин с дипломатической миссией в своё время проехал в Персию, где и был убит. Но проезжал по этой дороге Фонвизин, наверное, всё – таки днём. И убит он был человеческой волей. Но убивают не только люди. Горы – живые. Они могут и убивать, и миловать… Но мы тогда об этом даже не думали…

Взбираясь всё выше, к спящему небу, мы попали в густой туман. У нас работал только дальний свет, в котором видимость достигала не далее одного метра. Так, буквально на ощупь, мы, доползли до перевала, преодолели его, и стали спускаться вниз.

Почему-то нас обуяло радостное чувство от того, что мы миновали перевал. И мне показалось, что Виктор прибавил скорости. Как ему удавалось в кромешной тьме ориентироваться, и ни разу не ошибиться при спуске и частых неожиданных поворотах, для меня до сих пор остаётся загадкой. Но, он всегда помнил, что несёт ответственность не только за себя, но и за тех, кто находится рядом в машине.

Грунтовая дорога всё время вилась вдоль обрыва, Я порой охала, когда дорога невообразимым, непонятным образом возникала то слева, то справа от машины. А мы, казалось, ехали, колёсами касаясь самого края обрыва. Мы даже слышали, как из – под колёс срывались вниз маленькие камушки, которые падая вниз, увлекали за собой более крупные. И нас периодически преследовал громкий звук шороха каменной лавины, родившейся нашим движением по дороге.

Я беспечно об опасности тогда просто не думала… А, если и ойкала, так это от неожиданности, когда в свете фар, вместо дороги, возникала при крутых поворотах пустота бездны…

Поскольку из-за тумана, в лучах дальнего света нашей машины, был виден только маленький кусочек дороги впереди, мне запомнилось ощущение, что мы несёмся не с горы вниз, а медленно опускаемся в эту самую бездну. Незабываемое ощущение парение в туманной "невесомости"…

Наконец, туман остался позади. Это было, как наваждение. Был туман, и – нет его. Как будто мы вынырнули из чёрных вод ночи на поверхность крутого берега реки. И вдруг, также неожиданно, как оборвавшийся туман, где – то далеко внизу мы увидели огоньки: это было бесподобное прекрасное зрелище – прямо фантастическая картина!

Мы даже не понимали того, что забыли про осторожность. Нас окрыляло появление далеко внизу мерцание огоньков, которые по мере того, как мы неслись вниз, приближались к нам, и становились всё ярче, как на той картине Куинджи. И наконец, мы поняли, что это огни какого – то поселения, которое находилось внизу. А это значит, что Пушкинский перевал остался позади, и горы скоро выпустят нас из своих грозных объятий.

Можно представить, с каким блаженством мы отсыпались после такого крутого подъёма, а потом – спуска. И спали, мы крепким, счастливым сном победителей. А что снилось нам, я уже не помню…

Дальше мы поехали в сторону Грозного, затем по военно-грузинской дороге, и далее опять через горы – к морю.

На море в Лесилидзе 1969 год

НА МОРЕ

Мы устали от этого длинного долгого отпуска. Переполненные впечатлениями, мы решили сократить наши запланированные дороги и держать направление – домой!

Мы поехали в сторону Грозного, затем по военно-грузинской дороге, и далее опять, перемахнув на машине через горы выбрались – к морю.

Остановились на какой-то дикой стоянке. Тогда уже начали дикарей на машинах гонять с побережья, и, поэтому найти место для стоянки мы смогли не сразу.

Наконец, по-моему, где-то в районе Лесилидзе, за какой-то большой свалкой на побережье, мы наткнулись на «стойбище» машин, и присоединились к этим диким "племенам аборигенов".

Позагорав, и вдоволь накупавшись, мы через несколько дней тронулись в дорогу домой…

На обратном пути завезли Володю в Воронеж и поехали в направлении Москвы.

Володе, которого мы брали с собой в отпуск, поездка очень понравилась. Его мама, Нэля Дудко, прислала нам благодарное письмо.