Миры Алмазного Стража

Впереди шла большая женщина, может и считавшаяся когда-то красивой, но сейчас не сохранив на лице ни следа прежней красоты. Хорошо одетая, как может себе позволить одеваться женщина из элиты города. Впрочем, только слепой не смог бы определить её принадлежность богатым слоям общества. Ведь на женщине везде сверкали драгоценности. На груди, шее, руках, ногах, в волосах и даже на необъятной талии. Везде!

Следом за ней шёл молодой человек. Чуть моложе священника, с широкой жизнерадостной улыбкой на смуглом лице цыгана. Не особо внимательному человеку они бы показались Госпожой и Слугой, но эти двое не имели друг к другу никакого отношения. За несколько лет проведённых в храме научили с лёгкостью выделять из толпы людей такого сорта, как этот парень. Туклон моргнул. За мгновение до этого с шеи женщины, в последний раз сверкнув на солнце, сверкающей ящерицей, сползло куда-то назад роскошное ожерелье. Но богатейка этого даже не почувствовала. Пройдя немного по ряду, она остановилась и стала прицениваться к накидке с золотой вышивкой. В это же самое время парень оставался у неё за спиной, делая почти неуловимые движения руками. И подчиняясь этим невидимым пассам драгоценности женщины испарялись в воздухе или исчезали где-то ещё.

– Смотри-ка, да это же Карналь! – проговорил сзади. Туклон оглянулся и увидел двух сатжитов из городской стражи. – И, похоже, он работает…

Мужчина насторожился. Нельзя сказать, что он уже испытывал симпатию к молодому вору, но как священник, он не мог допустить, чтобы бедняге отрубили руки. А только такое наказание ждало всех пойманных здешних воров.

– Ладно тебе. – Отмахнулся второй. – Он ведь всё равно успеет смотаться раньше, чем мы сможем подойти к нему хоть сколько-нибудь ближе.

– Да, нет, ты посмотри. Он так занят, что ничего вокруг не замечает. Я уверен, что у нас всё получится, – словно демон-искуситель, настаивал первый. Туклон забеспокоился, увидев, что напарник стражника начинает тоже склоняться к мысли о поимке вора. И, в конце концов, он согласился. Стражи медленно пошли к не замечавшему ничего, кроме драгоценностей, молодому человеку. Поддавшись импульсу спасти несчастного во что бы то ни стало, священник схватил с прилавка первую же попавшуюся ему под руки вещь и бросил её в стражей. Вещью оказался рулон тонкой, почти прозрачной, но невероятно прочной, бумаги. Который развернувшись в полёте опутал крадущихся стражей словно сетью. Не понимая, что произошло, но, всё ещё пытаясь остаться незамеченными, стражи молча задёргались. Но это лишь сильнее затянуло неожиданные путы. Они походили на мух, попавших в паутину, и это многих развеселило.

Заметив, что смех прохожих над стражами отвлёк внимание от молодого вора, и тот благополучно скрылся, Туклон вместе с бледным, как его бумага, торговцем поспешил на помощь сатжитам.

– Великий Страж, если мне попадётся этот болван… – кричал «искуситель». – Я его убью!

Торговец ещё сильнее побелел и рухнул бы в обморок, если Туклон вовремя не подхватил его. Оглянувшись на священника, бедняга приободрился. Во всяком случае, ему хватило духа подняться и броситься спасать свою драгоценную бумагу от сатжитов, которые отчаявшись выбраться из ловушки, готовились покромсать её мечами.

– Нет, умоляю, нет! – запричитал бедолага-торговец, простирая руки в сторону полетевших белых клочков. – Моя лучшая бумага! Лорды, пожалуйста, моя бумага!

Ему удалось спасти не больше половины того, что якобы слетело с прилавка от сильного порыва ветра. Так предположил Туклон. И в то, что его размахивания руками были лишь попытками удержать бумагу, никто не поверил. И едва выяснилось, что вор сбежал, торговец пытался просить о возмещении своих убытков. И стражам не осталось ничего иного, как поспешить покинуть место своего позора, предоставив священнику одному разбираться с претензиями торговца. Но Туклон и сам не собирался оставаться. Дел хватало. А, потому, не дав расстроенному торговцу ничего, кроме благословения Стража, он отправился дальше.

Чуть позже он зашёл в одну из таверн, раскиданных по всему рынку. В просторной, светлой зале осмотрелся и, найдя поблизости пустой стол, сел. Вскоре подошла девушка, и вполуха выслушав его заказ, быстро вернулась к стойке. А священнослужитель ещё раз с любопытством осмотрелся. Из более чем пятидесяти человек сидевших в этой пропахшей вином и винным запахом забегаловке, в святилище, где он и ещё один священник каждый день творили ритуал, он видел двух или трёх.

Почти с тоской Туклон подумал об этих заблудших душах, которые отвергали Стража. Впрочем, он никогда не считал ритуал Стража ценным приобретением. Лишь тот, кто видел Алмазный Страж вживую, мог судить об этом. Остальным оставалось лишь верить, или нет.

Отблагодарив девушку, принесшую жареное мясо и вино, служитель на мгновение поднял кружку в безмолвном тосте, который он неизменно произносил. «Не приведи Страж, увидеть тебя воочию!» От религиозных раздумий и благодарственных здравниц Стражу, его оторвало оживление у стойки. Приглядевшись внимательней к толпе там собравшейся, мужчина различил в её центре того самого вора, которому помог сбежать от стражей.

Будучи ещё не совсем отдавшимся идее Алмазного Стража, Туклон смог представить себе сумму, которую храм Стража может получить в качестве пожертвования от неизвестного… Если, конечно, удастся заговорить зубы этому молодчику. Решив, он жестом подозвал девушку-разносчицу снова. Когда она, с недовольным видом оторвавшись от стойки, подошла к нему, он указал на вора:

– Кто это?

– Карналь… – без заминки ответила девушка, и заметно побледнев, уточнила. – А что?

– Не волнуйся, – поспешил успокоить её Туклон. – Я его друг. Ты не могла бы позвать его к моему столу?

– Можно наверно, но… – девушка замялась. Он не услышал, что она ему ответила, его внимание перехватили вино и события у стойки. Служанка обиженно поджала губки, и, подойдя к вору, указала ему на священника. Тот, кого и девушка, и сатжиты назвали Карналем, рассеянно оглянулся и с некоторым удивлением воззрился на священника. Через несколько мгновений его лицо отразило сильнейшее удивление, и молодой человек, сказав стоящим рядом, подошёл.

– Ну-ну… Впервые вижу служителя храма Стража помогающего ворам, – проговорил он краем рта.

– Вору… – поправил его Туклон.

– Что? – не понял молодой человек. Священник широко улыбнулся:

– Одному вору, а в частности тебе. Теперь понял? – после подтверждающего кивка, он пригласил: – Садись, выпей со мной…

Парень ухмыльнулся, но приглашение принял. Они некоторое время сидели, ожидая, что кто-нибудь из них продолжит разговор. Попутно изучая друг друга.

– Чувствую, ты хочешь мне сказать, – заговорил Карналь, аккуратно потягивая принесённое вино. Туклон взглянул на молодого человека в упор, продолжая играть в молчанку. – И мне кажется, я знаю, о чём именно будет разговор, – давая жест девушке, он добавил. – Хочешь сказать, что помощь не была бесплатна. Я прав? Не так ли?

Огромным усилием воли служитель храма заставил себя не вздрогнуть. Но немного бледности всё же просочилось на щёки, так как после короткого взгляда на вора, он увидел победную ухмылку.

– Не пытайся придумать отговорку, – предупредил Карналь. – Всё, что касается денег – мне близко, а потому провести меня ещё никому не удавалось, так же, как и поймать!

– А сегодня? – Съехидничал Туклон, оттягивая время, чтобы успеть придумать достойную отговорку. – Сегодня тебя едва не поймали…

– То, что произошло сегодня – не в счёт!

– Это почему же? Я слышал от сатжитов, что ты, таким образом, добываешь себе пропитание…

– Тупицы! – Зло выплюнул молодой человек, и почти сразу же обречено добавил: – Они не понимают меня! Вы думаете, я ворую? Я не ворую, я коллекционирую! Зачем эти драгоценности той женщине? Ведь она надевает их, показывает ворам, которые, конечно же, захотят их украсть. И украдут – многие из них невероятно удачливы. И вы подумайте, что они могут сделать с этими драгоценностями?

– Продадут? – Робко предположил Туклон, вдруг заинтересовавшись словами молодого человека.

– Продадут… – Вор горько усмехнулся. – Это самое лучшее из того, что они могут сделать. Но ведь пропавшие драгоценности скоро начнут искать. А как проще всего получить прибыль, не погорев на краже? Разобрать, распилить, расколоть… – Карналь сунул руку за пазуху, и вытащил на свет ожерелье, которое раньше Туклон видел на шее богатейки. – Попытайся представить себе, что эта вещь будет распилена или разобрана на части.

У священника перехватило дыхание. Подобную вещь человек ценящий произведения искусства не сможет испортить. Ожерелье было одним из небольшого числа истинно прекрасных ювелирных изделий. По тонкозвенной золотой цепочке вилось растение из драгоценных камней. От середины помеченной капелькой лунного камня отходили две веточки с искусно вырезанными крошечными листочками, которые завораживали взгляд своей необычностью и самой что ни на есть натуральностью. Незнакомый камень цвета молодой листвы с тщательно подобранными прожилками создавал неотразимое впечатление, что в руках вора живая ветка. Украшение дрогнуло и свет, изменив угол падения, разукрасил ожерелье брызгами утренней росы из россыпи крошечных бриллиантов.

– Да вы ж мои лорды, подайте бедной цыганке пару медяков, – звонкий девичий голос оторвал их от созерцания драгоценности. Туклон поднял голову и встретился взглядом с любопытствующими чёрными глазами. Они принадлежали молодой девушке выглядевшей не самым лучшим образом. По крайней мере, её одежда видела и лучшие времена, а на лице читалось долгое воздержание от пищи. Несмотря на это, девушка улыбалась. После секундного замешательства, священнослужитель ответил:

– Дочь моя, обед и моё благословение в твоём распоряжении.

– Священник?! – в замешательстве проговорила цыганка, и поспешно, но крайне неумело сотворила знак Стража. Туклон остановил её.

– Не греши ещё, осеняя себя этим знаком. Лучшим и для тебя, и для меня, будет, если ты сейчас сядешь и поешь. – В глазах девушки засветила благодарность.

За время их разговора молодой вор продолжал пить, не убирая ожерелье, продолжая любоваться. Девушка, проследив за его взглядом, увидела драгоценную безделушку и замерла. Это внезапное оцепенение Туклон воспринял за обычную завороженность бедняка блеском золота. Но прошло всего несколько мгновений, и он понял, что ошибся. Точным, без какой-либо медлительности, движением цыганка выхватила ожерелье из рук вора, но не убежала, как вполне можно было ожидать. Наоборот, она застыла, словно бы в трансе. И перебирая драгоценные камни меж пальцев, заговорила:

– Хочешь, я скажу, что ты сделаешь с этим ожерельем?

Карналя казалось совсем не беспокоило, что ожерелье покинуло его руки, он просто продолжил пить своё вино.

– Я и сам знаю. Я помещу его в свою коллекцию.

Цыганка рассмеялась.

– О, да, сначала! Но потом это и многое другое ты отдашь своей дочери.

Теперь смешно стало Карналю, и его смех сразу же подхватили все в таверне.

– Дочери?… Видно от голода у тебя совсем помутился рассудок. У меня нет, а главное никогда не будет дочери.

Служанка, обслуживавшая Туклона, перед этим незаметно подойдя поближе, собственнически облокотилась на плечи молодого вора, и с лёгкой усмешкой поинтересовалась:

– А не хочешь ли ты сказать, что эта девчонка будет и твоей дочерью?

Карналь, не оборачиваясь, похлопал девушку по руке:

– Сабина, нельзя ненавидеть человека за то, что ему приглянулось не принадлежащее тебе.