Сто тысяч лет большой надежды

Маленький Дзэн. Откуда они знают, что положение вещей именно таково? Откуда?

Профессор Оук. Им когда-то кто-то об этом сказал… Они читали об этом в книжках, их учили этому в школе.

Маленький Дзэн. А у Оламоэми есть знания, которые он получил самостоятельно?

Профессор Оук. Нет. Поэтому люди и деградируют, ЭмДзэ. Теперь понимаешь, что у человечества есть проблема. И она глобальна. Никто не говорит, что то, чему их учили, неправильно. Просто они живут не своими умозаключениями, не своей логикой.

Всё это неотрывно связано с понятием общественного мнения, ради чего они все собственно и живут. Ой, они все такие необычные, каждый из них! Ведь они все сейчас подумали бы про себя, что для них не имеет никакого значения общественное мнение!

Маленький Дзэн. Прямо все?

Профессор Оук. Послушай, не бывает людей, для которых не имеет значение общественное мнение (возможно, кроме тибетских монахов).

Маленький Дзэн. Но почему они этого не признают?

Профессор Оук. Потому что они обманывают себя. Им так проще жить. Но не забегай вперёд, Маленький Дзэн.

Итак, человек способен измениться в корне, то есть изменить практически на 180 градусов своё мировоззрение. Происходит внутренняя борьба человека с самим собой. Он осознаёт, что что-то происходит не так, как должно. И он понимает, что так не может быть. Это неправильно. С одной стороны, это хорошо. Но плохо это с точки зрения того, что побуждает человека измениться. Общественность и выстроенные ею нормы. И я говорю не о нормах морали, я говорю о нормах общества на определённом этапе его развития. А они постоянно меняются. Но я не имею в виду, что человек начинает подстраивать себя под эти самые нормы. Скорее, наоборот. Он хочет искоренить то, что принесло ему боль и страдания. Одним словом, то, что (с)делало его несчастливым. И даже если раньше он принимал как должное понятия предательства, лжи, подлости, то теперь он будет свято ненавидеть эти проявления человеческого общества. А может быть, всё наоборот. Как я уже говорила, тут всё зависит от личности человека.

Люди неспособны принять жестокую правду, смириться с этим раз и навсегда. Они просто не способны примириться с тем, что да, порнуха и онанизм калечат сознание, да, их дети начинают трахаться в 12 лет, да, измены – это ненормально, да, природная полигамия или моногамия человека – это всего лишь миф. Им страшна даже мысль о таком! Потому что всё это означает, что ответственность лежит на них и только на них, а не на природе или проведении. А самое главное – они не способны измениться и думать. Поэтому мир сошёл с ума. Всё, чего люди достойны, быть униженными. Только учитывая, что их большинство, они не могут быть униженными, так что пусть смирятся: процесс деградации необратим. Они слишком приземлённые, они слишком много о себе мнят из-за их же комплексов неполноценности.

Глава 3. Такая же, как все

Однажды вечером я посадил Красоту к себе на колени.

– И нашёл её горькой.

– И я ей нанёс оскорбление. Я ополчился на справедливость <…>

Я призывал палачей, чтобы, погибая, кусать приклады их ружей.

Все бедствия я призвал, чтоб задохнуться в песках и в крови.

Несчастье стало моим божеством. Я валялся в грязи.

Обсыхал на ветру преступленья. Шутки шутил с безумьем.

И весна принесла мне чудовищный смех идиота.

Однако совсем недавно, обнаружив, что я нахожусь на грани последнего хрипа,

я ключ решил отыскать от старого пиршества, где, может быть,

снова обрету аппетиту!

    Артюр Рембо, «Одно лето в аду»

Лиз Мюррей родилась 23 сентября 1980 года в Бронксе (Нью-Йорк) в нищенской семье у родителей, зависимых от героина. У Лиз была старшая сестра. Дети питались подножным кормом, иногда им буквально нечего было есть и Лиз копалась в помойках в поисках пропитания. Но при этом она продолжала любить своих родителей, воспринимая всё, что происходит, как должное и совершенно нормальное явление, хотя она понимала и будучи маленькой, на какой социальной ступени находится её семья.

Лиз практически никогда не посещала школу, она не мылась, ходила в одной и той же одежде, которую не снимала месяцами. Всё её образование к пятнадцати годам составляла большая энциклопедия, найденная там, где она находила большинство вещей, – на помойке. Всё, что она делала, – это несколько раз в год приходила в школу, чтобы сдавать финальные тесты. И у неё это получалось. Когда Лиз исполнилось 15 лет, она ушла из дома. Всё, что она взяла с собой, – это старая фотография матери, которую она хранит всю жизнь. Тогда же её мать умирала от СПИДа, она была уже почти слепа. Вскоре она скончалась, а отца пришлось поместить в приют для бездомных, так как ему нечем было платить за аренду квартиры. Лиз Мюррей жила в невероятно сложных, немыслимых условиях. Она жила впроголодь, ночевала в метро и на скамейках, у случайных знакомых… Однажды она связалась с наркодилером, который предложил ей кокс. В таких условиях это было очень заманчиво: взять, забыться, но… Сосредоточив всё своё внимание на плачевном примере родителей, Лиз отказалась от наркотиков. Она находилась в страшной тупиковой ситуации. Но это не мешало ей развивать себя и свои способности.

Стремление Лиз к знаниям и творчеству не могли не заставить её, в конце концов, начать посещать Гуманитарную подготовительную академию в Челси (Манхэттен). Но вышло так, что она начала учиться в школе на два года позже, чем обычные ученики. При поддержке своей старшей сестры Мюррей окончила школу в течение двух лет. Во время учёбы New York Times объявила о конкурсе на лучшее эссе, несколько победителей которого получали стипендию на учёбу в Гарвардском университете. Лиз твёрдо решила участвовать в этом конкурсе, и осенью 2000 года она поступила в Гарвард. Но она вынуждена была покинуть его на время, чтобы ухаживать за своим отцом, который был болен ВИЧ. Следуя информации в её книге «Ломая ночь» («Breaking Night»), Лиза за это время окончила один из колледжей в штате Нью-Йорк по специальности преподавателя для детей, страдающих аутизмом. В конечном счёте, она вернулась в Гарвард в 2006 году и окончила его в июне 2009 года. В конце 2009 года её отец умер от СПИДа. По состоянию на август 2009 года она поступила на курсы в Летнюю школу Гарвардского университета, чтобы получить докторскую степень в области клинической психологии: она хотела консультировать людей всех слоёв общества.

Она является основателем и директором Manifest Living, компании, которая предлагает серию семинаров, позволяющих взрослым творить поистине необычные вещи в своей жизни.

Лиз Мюррей добилась многого. Но не для кого-то, не для утешения своего тщеславия, не из-за зависти или самоутверждения. Она это сделала, потому что знала, что могла. Откуда я это знаю? С чего я это взяла, по чему я сужу об этом? Я ничего не утверждаю, наверное, мне просто хочется в это верить. Что этот человек взял? Сколько он взял? У кого он взял? И сколько этот человек дал?.. Суди сам, ты же наделён интеллектом. Что я хочу сказать этой историей? Нет, я не собираюсь кидать высокопарные фразы типа «каждый способен на большее» или «люди, будьте добрее и милосерднее!». О, нет! Им это не нужно. Дело не в том, что Лиз Мюррей из бомжа превратилась в выпускницу Гарвардского университета. Дело не в том, что она добилась всего сама, своими мозгами и талантом и бла-бла-бла… Дело в том, как она использовала всё это в дальнейшем. Был ли Гарвард её самоцелью? Я глубоко сомневаюсь в этом. Она создала компанию, которая помогает людям. И дело даже не в том, как это работает и работает ли вообще. Дело в позиции.

Глава 4. Виновен! Виновен! Виновен!

Вы – продукт нашей эпохи. Или нет. Это слишком легко – всё валить на эпоху. Вы – просто ПРОДУКТ <…> вам пришлось стать продуктом, чтобы общество интересовалось вами. Капитализм превращает людей в йогурты – скоропортящиеся (то есть смертные), зомбированные зрелищем, – иными словами, нацеленные на уничтожение себе подобных.

    Фредерик Бегбедер, «99 франков»

Маленький Дзэн. А люди счастливы? То есть все они счастливы?

Профессор Оук. Конечно, все они полагают, что счастливы. «Конечно, у меня прекрасный муж, двое детей, квартира, машина», «Да, я добился девушку, в которую влюблён, я счастлив!», «Да, завтра я улетаю в Париж на уик-енд, я счастлив!».

Маленький Дзэн. Нет-нет-нет… Стоп! Разве сейчас ты говоришь не про мимолётную радость?

Профессор Оук. Именно так. Счастье. Истинное перманентное всеобъемлющее счастье. Знают ли люди, что это такое? Нет! Поверь, они не знают, что это. Возможно, даже я не знаю, что это. Об этом хорошо может рассказать древнейшая религия – буддизм. Но мой рассказ не о религии.

Итак, люди не счастливы. Им постоянно что-то необходимо, их постоянно что-то тревожит, они постоянно чего-то ждут. Ну, не так ли? Они привыкли подменять понятие счастья понятием простой радости, которая имеет свойство исчезать, испаряться.

Маленький Дзэн. Чем отличается радость от счастья?

Профессор Оук. Радость имеет срок годности. Чаще всего совсем, совсем непродолжительный. Спустя некоторое время радость становится безвкусной, пресной, стухшей и у людей появляется нужда заменить её на новую, как прокисшую баночку йогурта. Счастье же не имеет срока хранения. Оно перманентно, то есть постоянно. Оно не бурное, но оно – залог жизни. И у людей оно есть, просто они не хотят быть счастливыми. Весь смысл человеческого бытия свёлся к тому, чтобы искать счастье, а не чувствовать его. Мы все – наркоманы. Мы отказались от здоровой жизни в пользу острых ощущений, эмоций, разъедающих наши личности. Нам постоянно нужно, нужно, нужно!.. А в итоге всегда мало, мало, мало! И мы вновь и вновь придумываем себе нужды, делаем их смыслом жизни, совершенно упуская главное: смысл не нужно искать, он уже есть! Людям нужно очнуться. Велосипед придуман! Америка открыта!

«Я работаю по 12 часов в сутки за копейки! У меня нет денег, чтобы купить машину. Просто этой мизерной зарплаты не хватает! А ведь покупка машины – это полдела, её ведь придётся чем-то заправлять, чинить. А отдых? Я уже забыл, когда у меня был нормальный отпуск, то бишь на Канарах! До каких пор это будет продолжаться?..» (не совсем дословная, но реальная цитата реального человека в социальной сети). Знаешь, что отвечали люди на этот пост? «Да, это так печально», «Да, вот же у нас государство, это действительно печально». А знаешь, что почувствовала я, когда это прочла? Меня начало распирать.

Маленький Дзэн. От злобы, печали или сочувствия?

Профессор Оук. Нет-нет! Меня начало распирать от смеха. Хохот лился изо всех отверстий моего тела, уж прости. Всё, что я могла чувствовать, – это жалость, а, как ты знаешь, жалость – это не самое хорошее чувство. Жалость проявляется к жалким… Но. Можно ли судить строго этого человека? Ладно, давай уж будем честны. Всех людей. Ведь они все точно такие же.

Маленький Дзэн. Так это вовсе не печально?

Профессор Оук. Знаешь, нет. Печально, когда у человека нет ног и нет денег на инвалидную коляску. Вот что печально. Печально, что люди убивают сами себя, загоняя в отвратительные условные рефлексы, которые вырабатывают друг другу (общество – личности, а личность – обществу). Печально, в конце концов, то, что большинство скажет фразу типа «если думать о голодающих детях в Африке, то своего счастья никогда не найдёшь». А в чём заключается их личное счастье? Может быть, они прежде должны ответить на этот вопрос, чем кидать такие фразы? А, плевать, что такое счастье, главное, стремиться к чему-то! Ага, к Канарам, например, тачкам, шикарным квартирам и «дорогим» китайским шмоткам. Главное – назвать что-то счастьем (не важно, что), а там уже остаётся только стремиться к нему. Вот видишь. Именно об этом я и говорила: люди не хотят быть счастливыми, они не хотят чувствовать счастье каждое мгновение. Они хотят искать его. Постоянно, всю жизнь. Потому что именно поиски дают эмоции. Эмоции, от которых все зависимы. Я не наталкиваю на мысль о том, что люди должны постоянно думать о детях в Африке, людях, больных раком, СПИДом, болезнью Альцгеймера, инвалидах, детях-бабочках и т. д. Люди должны знать! «Если думать о голодающих детях в Африке, то своего счастья никогда не найдёшь». Счастье не нужно искать. Оно уже есть. Всего лишь потому, что вы не голодающий ребёнок в Африке, у вас есть голова на плечах, лёгкие в груди, а толстая кишка не выпадает… Это и есть счастье! Канары – это не счастье, это мимолётная радость, эйфория от кольца с бриллиантом проходит спустя двое суток. И даже заключение брака, которое когда-то казалось наивысшим счастьем в человеческой жизни, ее смыслом, превратилось в обыденную реальность, а теперь ему или ей претит мысль о готовке, заработке и т. д. А всё потому, что это не есть счастье! Это была такая же скоропортящаяся радость. А всё потому, что им внушили, что их главное счастье в жизни – это муж/жена и пара-тройка детишек (ну, или, например, карьера, деньги, особняк и т. д.). Внушили такие же бестолковые, не умеющие мыслить люди. И это к вопросу о том, насколько люди зависят от окружающих.

Маленький Дзэн. Так что же такое счастье?

Профессор Оук. Всё очень просто. Ты счастлив тем, что у тебя есть и не гонишься за тем, чего у тебя нет. Спокойствие. Уравновешенность. Здравый смысл. Вещи, которые приводят к «нирване». В буддизме, для того чтобы достигнуть нирваны, то есть вырваться из цепочки перерождений, необходимо выполнять определённые правила. По сути, они похожи на заповеди в христианстве, однако есть там одно очень важное условие, чуть ли не самое главное: всякие эмоции – это страсть, всякая страсть – это страдание, страдание мешает видеть, слышать, чувствовать и понимать. Страдание заставляет принимать неверные решения, а значит, человек никогда не сможет достичь высшей цели.

Маленький Дзэн. Но как, например, любовь может быть страданием? Радость?..

Профессор Оук. Всё заканчивается. Все эмоции уходят, оставляя чувство опустошённости. Ты был влюблён безответно? Как сильно хочется человеку избавиться от этого чувства! А утратив его, так хочется влюбиться снова! Это нескончаемый круг страданий, и человек не в силах разорвать его, потому что его так воспитали. Ему привили это такие же люди, которые не могут разорвать этот круг. Да и не хотят.

Не гнаться за призрачным мнимым счастьем – это и есть счастье. Но этого мало.

Маленький Дзэн. Что делает людей несчастливыми чаще всего?