Снежные комья

Так, в свои восемнадцать лет Эдгорд стал владельцем, хозяином того, во что было вложено много сил и стараний на протяжении долгих лет его предками.

В этот же день Эдгорд рассказал бабуле о том, что обещал отцу Анны, что он переедет в их дом, который после унаследуют они с Анной. И нарушить это обещание он не может. На что бабуля с улыбкой ответила:

–Поступай так, как говорит тебе твое сердце. А самое главное в жизни – это поступать так, чтобы после ни о чем не жалеть.

Так, в начале зимы, уснув, бабуля больше не проснулась, покинув этот мир навсегда.

И в это трудное для Эдгорда время Анна была с ним рядом. Ее доставил извозчик, которого Эдгорд послал за ней с запиской. Ведь, кроме нее, поддержать его было некому. Он не знал, что дальше делать и как поступать, и лишь она могла ему помочь и принять верные решения во всем. Покинуть этот дом он пока не мог, все легло теперь на его плечи и зависело от его решений. Да и по отношению к памяти бабули и всем ее трудам, на которые ушли годы, было бы несправедливо.

В жизни Анны и Эдгорда наступил момент осознания большой ответственности и принятия осознанных, взрослых решений. Они не должны были допустить, чтобы кто-то из рабочих лишился своего куска хлеба и постоянного заработка, от которого зависело их существование. Ведь каждый из работающих ценил свое место и к работе относился с душой.

А пока ничего не менялось, работа в мастерских и лавках шла своим чередом. Вот только повариха, конюх и горничная, которые жили и трудились в этом доме, немного приуныли. Это все, что было в их жизни, и сейчас они боялись, что могут в любой момент лишиться работы и крыши над головой. А пока каждый занимался своими обязанностями по-прежнему.

Шли дни. И как-то вечером простые объятия Эдгорда и Анны переросли в то, что было впервые и так долгожданно. Счастливые, они целыми днями были неразлучны, осыпая друг друга нежными словами и объятиями, казалось, что их любовь вспыхнула с новой силой. Время для них замерло, они были в каком-то своем мирке, понятном только им, и не подозревали, что в Анне зародилась новая жизнь и возле ее сердца бьется еще одно крохотное сердечко. Теперь они были счастливы как никогда. Эдгорд не давал Анне проходу своей заботой. Нося под сердцем ребенка, Анна изменилась, ее взгляд стал добрым и теплым, выражение лица обрело материнскую женственность. Так они познавали новые чувства и радость.

Без излишних замедлений было решено ехать к отцу, который уже и так заждался, и прислал им два письма. Но для них эти три месяца промелькнули как одно мгновение. Теперь не было ничего важнее, чем сообщить отцу радостную новость. Сани мчались по снегу, где сидели, обнявшись, будущие родители. Вскоре Стенли прыгал от радости, которую не мог выразить словами, и первый раз в жизни с его глаз скатились слезы радости.

Так, через месяц они обвенчались в небольшой церкви соседнего селенья и теперь были мужем и женой. Теперь Эдгорд и Стенли обсуждали важные дела, что касались их дома. Стенли достал старые чертежи третьего этажа, который теперь необходимо было достроить. Но, осмотрев тщательно весь дом целиком, принял решение отремонтировать весь дом полностью. А пока будут идти в нем работы, Анна с Эдгордом продолжат жить в доме бабули. И как только дом будет готов, уже приедут сюда навсегда. Чтобы все было быстро, красиво и качественно, решено нанять умелых мастеров в городе. Ведь теперь доход с лавок не ссыпался в сундук и все задуманное было им по карману.

Так, приехав обратно в город, Эдгорд стал серьезен как никогда, ведь каждое слово, что обсуждалось с отцом Анны, необходимо было укрепить делом. И это был шанс показать себя в делах. Хотя на словах все казалось намного проще, думал Эдгорд, собирая ремесленников и умельцев, которые вскоре приступили к работе в доме Стенли. В городе Эдгорд закупал необходимый материал, а затем отправлял к их будущему дому. Даже были наняты две ткачихи для пошива штор и различных покрывал. Еще был нанят знатный художник для оформления детской комнаты, которая и стала третьим этажом дома.

В начале осени Стенли получил весточку, в которой сообщалось, что он теперь дедушка самой красивой в мире внучки и имя ей дали Катарина. Стенли ничего не делал в этот день, он просто сидел на солнышке и, улыбаясь, наслаждался счастьем. Анна и Эдгорд не могли оторвать взгляд от этого дитя их чистой любви. Им казалось, что этот ребенок излучает свет, что рядом с ним происходит волшебство. Глаза были удивительно красивые, зеленого цвета, они будто отражали все самое лучшее и прекрасное, что есть в этом мире. Эдгорд, глядя на свою дочку, думал, что в мире не может быть ничего важнее этого крохотного, родного комочка. Сейчас его малышка помогла ему найти ответ на все. И он понял, о том, что он собирается сделать, не будет жалеть никогда.

Так, глядя на дочку, решилась судьба бабулиного дома.

–Я знаю, как мы должны поступить, – сказал Эдгорд Анне.

Но она не стала расспрашивать ни о чем, а лишь сказала:

–Я верю, что как бы ты не поступил, ты поступишь правильно.

После этих слов Эдгорд крепко обнял ее и поцеловал. И вскоре ушел куда-то в город.

Анне помогали горничная и повариха. Эти две взрослые женщины в пожилом возрасте были добрейшей души, и за это их ценила бабуля, а они ее.

Когда Эдгор вернулся, он попросил конюха, горничную и повариху пойти за ним в ту комнату, в которую им не было дозволено входить, а также пригласил туда Анну. Когда все были в сборе, он сел за стол и усадил рядом с собой Анну, а остальные стояли напротив. Было видно, как они переживают, не зная, что им хотят сообщить. Лицо Эдгорда было серьезным, но тянуть он не стал и начал говорить.

–Я был в мастерской и в лавках для того, чтобы лично известить людей о принятом мной решении.

Но перед тем как продолжить речь дальше, он протянул им листки, где в каждом было указано их имя и новые обязанности. А также основной лист, который он положил перед ними на стол и попросил ознакомиться. В нем говорилось, что данный дом становится приютом для осиротевших детей. Средства на их содержание будут поступать от мастерской и торговых лавок. И теперь вся ответственность возлагается на них. Приют был назван в честь бабули, ее именем – Гретта. Эдгорд улыбнулся искренне, от чистого сердца.

Так, конюх, горничная и повариха обрели постоянство и большую ответственность за каждого малыша и его судьбу, который поселится в этом доме. Так в городе появился первый приют.

Анна, глядя на Эдгорда, была так восхищена его поступком, что не сдержала слез и обняла его, будто выражая благодарность от каждого ребенка, что вскоре поселится в этом доме. Ведь он подарил детям дом, уют, заботу и будущее. И все это от чистого сердца.

–Теперь эта комната будет вашей, в которой вы будете принимать совместные решения, – сказал Эдгорд. – И ознакомтесь с тем, что написано для каждого из вас. Да, предстоит много чего сделать. Мне бы очень хотелось до того момента, когда мы с Анной и Катариной покинем этот дом навсегда, успеть застать первых маленьких жителей этого дома.

И Эдгорд с Анной вышли из комнаты, оставив их наедине, где они тут же принялись обсуждать все планы. Перед поварихой стояла задача нанять помощников для готовки и кормления малышей, а также обустроить столовую. Горничной предстояло нанять сиделок, установить кроватки в комнатах и подготовить пеленки. А конюху поручили ведение подсчетов и закупку коз и коров, поскольку молоко теперь станет первой необходимостью. И еще сделать перепланировку, чтобы дом был безопасным и удобным для детей, без острых углов и тому подобное. Одним словом, предстояло проделать много работы. Ведь приют должен вместить в себе около сорока малышей. Также нужно было пригласить доктора, который следил за здоровьем бабули. Чтобы в этом доме было все необходимое для малышей.

На глазах у Стенли происходило настоящее чудо. Дом обрел ту красоту, от которой либо тяжело, либо вовсе не хочется отрывать взгляд. Мастера говорили, что теперь он прослужит долгое время. Помимо обновленной печи в доме выложили камин, чтобы хорошо обогреть все три этажа. Вся мебель была поменяна на дубовую, чтобы она не только радовала глаз, но и служила века. Когда Стенли поднимался на третий этаж, ему самому тут же хотелось стать ребенком и поселиться в этой чудесной комнате. В центре стояла небольшая резная кроватка. Под потолком было подвешено множество птиц с распахнутыми крыльями. Комната стала волшебной и превратилась в часть прекрасного мира, который будет познавать Катарина. А особенной эту комнату делали прозрачные стеклянные стены по кругу. От этого казалось, что будто весь мир на ладони или ты сам на этой ладони поднят над миром. Вдали были видны леса, которым не было края, речка, плывущие облака. Лучи солнца наполняли комнату от восхода до заката. Художник аккуратно выводил на стеклах красками разных зверей. Нарисованы они были настолько бесподобно, что, казалось, они вот-вот зашевелятся. После того как краска подсыхала, на них накладывалось второе стекло, после чего этой красоте уже ничто не могло угрожать. Ведь детские ручки всегда будут тянуться к ним, от неутомимого желания прикоснуться.

И вот спустя почти три года дом мечты был готов. В каждую деталь было вложено старание и терпение всех мастеров. И было видно, что результат их так радовал, что их головы гордо поднимались вверх; сделано было столько, что не верилось глазам. Одним словом, начато с малого и закончено невозможным, так как изначально, все что задумал Стенли, им показалось невозможным, а оказалось, что они смогли намного больше чем ожидали от себя сами. Этот дом открыл в каждом тот предел, лучше которого уже быть не может. Хоть дом и был готов осенью, но Стенли решил, что проверит все да просушит как следует и что в канун Нового года зимой в самый раз будет заселиться. Чтобы этот Новый год стал самым лучшим и счастливым для всех праздником. О чем и известил в своем письме Анну и Эдгорда, что будет ожидать их приезда в канун Нового года и ни днем раньше или позже.

Катарина уже бегала вовсю, как и проявляла интерес ко всему, что ее окружает. Ее русые кудрявые волосы и зеленные глаза вызывали у всех чувство умиления, будто ангелочек порхал рядом. От ее красоты трудно было оторвать взгляд и, казалось, что на нее можно смотреть бесконечно и радоваться. Ведь она была самым настоящим чудом.

Анна и Эдгорд были безумно рады, когда получили письмо и стали с нетерпением ждать того дня, когда поедут в свой новый дом, уже навсегда.

В доме бабули уже поселились три малыша, но ни ходить, ни говорить они еще не могли. Дети были окружены заботой и теплотой.

Теперь в этом доме было все иначе, в нем тоже тщательно потрудились мастера. Тут жили и трудились девять человек. В столовой стояли столики, в комнатах кроватки. Теперь приют мог принимать детей, даже новорожденных. Также шло непрерывное поступление средств от дохода лавок и мастерских, что было отдано под контроль и ответственность седого конюха. Вот только он еще не совсем понимал, то ли радоваться, что ему судьбой доверено столько, то ли печалиться, что нарушилось все то, что было тихо и привычно. Но свои обязательства он выполнял превосходно. Теперь те, кто работал простой прислугой в этом доме, стали самыми важными и главными людьми в жизни приюта. Эти люди были простой души, без всякой корысти. И всю свою жизнь посвятили заботе и уходу, а это так много значило. Конюх знал, что от незабитого вовремя гвоздя лошадь может потерять подкову и, поскользнувшись, упасть не только сама, но и покалечить наездника. Свой подход ко всему и свои тонкости мышления были и у горничной, и у кухарки. Никто никогда не сомневался в правильности их поступков и решений. Но Эдгорд увидел то, что, если объединить этих трех людей, они дополнят друг друга и станут одним целым. Бабуля учила Эдгорда смотреть на жизнь по-особенному, она говорила: «Не стоит посылать за водой того, кто может утопить ведро в колодце и, доставая его, утонуть в нем сам, ведь те, кто ждут воды, умрут от жажды». Так что очень важно было то, что эти люди ответственны и, главное, что они понимали, как много от них зависит. Теперь самым ценным в доме был не сундук, в который ссыпались монеты, а дети, и не было ничего дороже в мире, чем жизнь и судьба ребенка, думал Эдгорд, глядя на Катарину.

Загружая сундук в сани, он не забирал ценность этого дома, а лишь сменил ее на настоящую. Теперь этот дом будет наполнять детский смех, а не звон падающих монет в сундук, который был никому не доступен. Теперь тут радость, и она достанется всем. Если бы не последняя воля бабули и не взятое с Эдгорда обещание, то не грузил бы он сейчас этот сундук в сани. Ведь он уже обрел свое богатство. Сундук был тяжелым настолько, что пришлось позвать четверых здоровых мужиков. После его погрузки даже сани вдавились в снег.

Вот и пришло время отправляться в путь. В самые большие сани конюх запряг шесть лошадей и у каждой проверил подковы. Глядя на них, он мысленно с ними прощался. За этими лошадьми он ухаживал почти с самого рождения. Когда их ему привели малыми жеребятами, ростом они были чуть выше пояса. Теперь эти красавцы выросли, окрепли и покидают его насовсем, отправляясь в свой новый дом. Но он видел, какие там огромные поля, и вместе с грустными мыслями промелькнула и радость, что не будут они больше тесниться в своем небольшом загоне. А он будет теперь смотреть, как на его глазах подрастают дети, а после также будут покидать этот дом, отчего будет грустно еще не раз.

Попрощавшись со всеми, Эдгорд дернул вожжами и груженые сани покатились по снегу, вслед которым смотрели наставники детского приюта и провожали их взглядом, пока те не скрылись за поворотом. Сани были полностью нагружены всякими вещами и узелками, лишь позади оставалось место, где сидели Анна и Катарина, укутанная в теплую овчинную шубку. А впереди на возвышенности саней сидел Эдгорд, он же и самый счастливый отец, который направлял этот нелегкий воз по нужному пути. Зимой путь сложнее и длиннее, ведь солнечный день короче. Поэтому и выехали они на день раньше. Если летом добирались они за три дня, то зимой уходило на этот путь целых четыре. И они прибудут в самый канун Нового года, когда праздник обернется счастьем для всех. Маленькая Катарина столько слышала о своем дедушке, но ни разу его не видела, поэтому и ждала этой встречи с нетерпением. Мама ей рассказывала, что у нее там в новом доме, самая волшебная комната в мире, в которой все намного чудесней, чем в самой сказке. Когда она представляла ее в своих детских мыслях, с милого личика Катарины не сходила улыбка.

Стенли сегодня проснулся встал еще задолго до восхода солнца и принялся к подготовке этого особого дня. Все давалось ему настолько легко и просто, будто радость и счастье прибавили ему сил. Он с легкостью нарубил дров, расчистил крыльцо и накрыл на стол. А после поднялся в комнату Катарины, откуда в ожидании стал вглядываться вдаль идущей вдоль реки дороги, зная, что вот-вот на ней появится все самое дорогое, что есть в его жизни.

Как вдруг его взгляд замер, заметив множество темных точек, которые быстро передвигались по белому снегу из леса к дороге. Они направлялись прямиком на большое пятно, которое двигалось в сторону селенья. Поняв, что происходит, Стенли тут же помчался по ступенькам вниз. Надев лишь валенки и шапку, он выбежал за дверь, где возле дома схватил воткнутый в пень топор и что есть силы побежал по дороге к реке.

–Ну вот еще мгновенье и мы будем дома, – подумала Анна. – Эдгорд вдалеке уже стал различать дома и как множество дымков из их труб поднимается в небо.

Но внезапный волчий вой вдруг разрушил все предвкушения приближающейся радости и оглушил чуть слышные колокольчики, висящие на лошадях. Лошадей охватил ужас и страх от стаи волков, что мчались прямо на них. Больше они не поддавались вожжам, что держал Эдгорд. Так, сани съехали на ледяную гладь застывшей реки, где начали кружить в волчьей петле, что затягивалась с каждым мгновением. Анна прижала к себе напуганную Катарину. Эдгорд, бросив вожжи, одним прыжком перескочил через все, что лежало в санях, и обхватил руками дочь и жену.

Волки стали беспощадно набрасываться на лошадей, разрывая зубами их плоть, которые, визжа, вставали на дыбы и от мощных ударов их копыт повсюду разлетались куски разбитого льда. Сани остановились на месте и вскоре раздался хруст трескающегося льда. Все, что было на ледяной глади, стало проваливаться в ледяную воду. От ужасных криков и паники часть волков, что успели отскочить и не попасть в воду, рванули обратно в лес. А несколько волков, угодивших в воде под копыта лошадей, были ими забиты. И течение быстрой реки утащило их под лед. В сани хлынула ледяная вода, и Эдгорд без промедления, взяв на руки Катарину, что было силы раскрутил ее вокруг себя, взглянув в ее напуганные глаза, с болью в сердце разжал свои руки и она вылетела за пределы этой проруби, проехав еще несколько метров на животе по гладкому льду. Тяжело нагруженные сани вмиг погрузились под воду, где сильным течением они были подхвачены и затянуты под лед. Крепко запряженные в них лошади были обречены и стали по одной уходить под воду. Так вскоре исчезли два последних коня, что изо всех сил боролись за жизнь, цепляясь копытами за кромку льда. В проруби среди всплывающих пузырей оставались Эдгорд, Анна и три волчьих головы, их всех течением прижало к одному краю проруби. Своими мощными лапами с острыми когтями волки стали цепляться за поверхность льда. Эдгорд осознавал, что, если волки выберутся из воды на лед, преодолеть их будет уже невозможно. А маленькая Катарина превратится в жертву, которая будет беспощадно разорвана их клыками.

–Анна, – закричал он что было силы. И их глаза поймали друг друга взглядом. За одну секунду ей стало понятно, что он смотрит на нее последний раз, ведь этот взгляд говорил о многом. Он благодарил ее за любовь, за счастье, что она подарила ему.

И вот один из волков уже попытался сделать свой рывок из ледяной воды, но был пойман Эдгордом за заднюю лапу, а второго он обхватил рукой вокруг шеи и резко, что было сил, оттолкнулся ногами об край льда вглубь реки. Он понимал, что на это ему дана лишь одна попытка, цена которой жизнь его ребенка. И резко нырнув, он погрузился в воду, обхватив рукой волчью голову, а второго стащил назад с ледяной глади и тоже потянул за собой. Течение занесло их под лед, где он чувствовал, как они постепенно перестают сопротивляться, и с чувством победы его сердце остановилось навсегда. Анна, еле шевелясь от судорог, что свели от холода ее ноги, из последних сил вцепилась в шерсть третьего волка и обхватила его мертвой хваткой вместе с передними лапами. И тихим голосом прошептала:

–Прости меня, дочка.

Волчьи зубы, борясь за жизнь, вцепились в ее нежную шею, но рук она не разжала. Так Анна, обнявшись с волком, ушла под лед навсегда.

Стенли бежал по льду, рыдая в мольбе, но было уже поздно. Топор выпал из его рук, когда он подбежал ближе, и вскоре он сам был сбит болью с ног. Мир для него погрузился во тьму, и он стал задыхаться от боли. Он не был прижат к этому льду, он просто был разбит об него и раздавлен так сильно, что не мог ни пошевелиться, ни закричать. А если бы он сейчас крикнул с той же силой, что кричала от боли его душа, то этот крик облетел бы мир несколько раз. Но сейчас крик его души не слышал никто. Ведь самая жестокая и ужасная боль причиняется внутри нас. И порой она так сильна, что нет сил даже кричать. Он смотрел на прорубь и понимал, что только что судьба изуродовала и покалечила душу. Она разорвала ее на части, и сейчас внутри него все истекало кровью. Его лицо было прижато ко льду, на который капали горячие слезы. Его родное сердце ушло под лед навсегда. Сейчас ему хотелось лишь одного – подползти к этой проруби и нырнуть под лед. Но боль не давала даже пошевелиться. Это была самая ужасная пытка, после которой закончилась та жизнь, что была прежде.

Маленькая Катарина плакала и была очень напугана. В своей жизни она впервые испытывала такой страх и сейчас искала защиты. Это и заставило ее подбежать и прижаться к дедушке, который не шевелился и не говорил ни слова, но рядом ей было спокойнее. Она даже не знала, кто этот человек, но он был единственный, кто был рядом. Так, неподвижно, они пробыли на льду долгое время. И когда Стенли немного пришел в себя, то увидел рядышком дрожащего от холода ребенка. И понял, что это за комочек, который лежал по другую сторону проруби не шевелясь.

–Катарина! – произнес он. Девочка к нему повернулась, и он крепко прижал ее к себе. Встав на ноги, шатаясь от боли, с малышкой на руках, он тихонько добрался до дома, где растопил угасшую печь и разжег камин, возле которого сел рядом с Катариной. Они молча смотрели на огонь. Вскоре девочка согрелась и уснула. Стенли понимал сквозь эту ужасную боль, что он – это все, что осталось у Катарины, а у него только она. Но принять эту утрату он не мог ни сердцем, ни душой. Он также понимал, что все, что произошло на ее глазах, останется в памяти навсегда. И сейчас он пообещал себе, что, вопреки всей боли и страданиям, он вырастит и воспитает этого ребенка. Вскоре Стенли тоже погрузился в сон.

Катарина проснулась с восходом солнца. Стенли еще крепко спал, а она начала тихонько ходить по дому, осматривая его. Так, не спеша, малышка поднялась на второй этаж, а потом и на третий. Там Катарина начала понимать, ходя по кругу и рассматривая рисунки, что это и есть та чудесная комната, о которой ей часто говорила мама. И вспомнив маму и вчерашний день, сразу потеряла интерес к комнате и заплакала. Катарина очень хотела к маме и отказывалась понимать, что это теперь невозможно. Девочка сидела и плакала без остановки, веря в то, что мама обязательно придет и пожалеет ее. Так просидела она долгое время, упорно роняя свои слезинки.

Стенли проснулся, но не знал, где взять сил, чтобы подняться. Ему хотелось понять, за что он так жестоко наказан судьбой. Что в жизни он сделал не так? Множество подобных мыслей крутилось у него в голове. Но поняв, что солнце скоро сядет, а малышка ни разу не кормлена, он неожиданно для себя поднялся и стал ее звать. Вскоре он услышал легкий топот маленьких ножек, что доносился сверху, откуда по лестнице спустилась Катарина. Увидев ее при свете еще не совсем севшего солнца, он был поражен, как прекрасен этот ребенок. Эти зеленые глазки и ангельское личико теперь нуждались в защите и заботе. Он подошел, взяв ее на руки, поднял над собой и сказал:

–Не бойся ничего, дедушка всегда будет рядом с тобой.

Он помыл Катарине ее крохотные ручки и посадил за стол. Сев с ней рядом, Стенли начал сдвигать к ней поближе лишь самое вкусное. Ребенок действительно был голоден, съедая одно и глядя на другое, уже тянула свои ручки. Так она перепробовала все, что было на столе. А Стенли так и не смог себя заставить чего-либо поесть, только сделал пару глотков воды. Когда малышка доела, они вместе поднялись на третий этаж, где Стенли положил Катарину в кроватку и сказал: