Сибиряки

Сибиряки
Ирина Цветкова

Моя Держава #1
«Моя Держава» – это цикл романов об истории нашей страны. О том, как в составе Российской империи появлялись новые земли и новые народы – показаны все 15 республик, а также Польша, Финляндия и Аляска. В романе «Сибиряки» рассказывается о судьбе Вани Климова, выросшего в тайге мальчика, который стал крупным учёным. В книге показаны Россия, Молдавия, Киргизия, Казахстан.

Ирина Цветкова

Сибиряки

Глава 1. Таёжный мальчик

Высокие кроны таёжных деревьев густо смыкались высоко над землёй, образуя плотный полог, оттого в лесу всегда было мало света и стоял полумрак. Ваня спешил к своим новым друзьям. Вчера, среди валежника, среди упавших и полусгнивших деревьев, образующих непроходимые завалы, в которых любят обустраиваться обитатели тайги, он нашёл лисью нору. Там было три маленьких лисёнка. Очевидно, мама-лиса ушла на поиски пропитания для детей, а малыши осторожно, на несмелых лапках, вышли из своего укрытия. Они обнюхивали всё вокруг, присматриваясь к незнакомому миру. Ваня брал их на руки, щекотал брюшко, они забавно вырывались, потом все вместе бегали по полянке перед их норкой. Маленькие лисята с удовольствием играли с мальчиком. Они бегали друг за другом, лисята прятались под завалами сломанных веток и стволов деревьев, Ваня пытался их оттуда достать, а они выскакивали в другом месте. Он раскраснелся от беготни, смеясь и радуясь от всей души. У мальчика, живущего в тайге, было так мало развлечений и совсем не было друзей, поэтому нехитрая забава со зверушками сделала его счастливым и доставила массу удовольствия.

Когда он вчера пришёл домой и рассказал дедушке про лисят, то не удержался, чтобы не спросить:

– Деда, а, может, мы возьмём себе этих лисят?

На что дедушка строго ответил:

– Нам ещё хищников здесь не хватало! Наших курочек всех съедят. И так не знаю, как от них уберечься.

– Дедушка, они такие хорошие! Они не будут наших курочек есть! Они такие миленькие! Ну хотя бы одного!

– Нет, я сказал! На них можно только со стороны смотреть. А если мамаша придёт их искать здесь? Нет, это невозможно – каждый должен жить у себя дома: мы здесь, а они – у себя, в лисьей норе.

И вот сейчас Ваня хотел поскорей увидеть своих новых друзей. Ему хотелось, не скрывая своего веселья, снова побегать по лесу с лисятами, громко смеясь и крича от радости.

И вот он уже у валежника. Лисят рядом не было. Он подошёл к знакомой норке, опустился на землю и заглянул внутрь. Оттуда, из темноты, на него злобно сверкнули два огонька. Это были глаза хозяйки лисьей норы. Раз мамаша дома, значит, дети не выйдут на прогулку, понял Ваня. Сегодня игры не получится. Мало того, лиса может кинуться защищать их, тогда ему может ещё и здорово перепасть.

Вздохнув, Ваня пошёл прочь от лисьего приюта. Живя в лесу, он уже знал, что лесные обитатели становятся особо опасными, когда речь идёт об их детёнышах.

Земля пружинила и даже потрескивала под ногами: слой опавшей хвои и сухих веток за многие годы образовали подстилку на почве. Густой полог ветвей задерживал ветер, поэтому здесь никогда не дули ветра. В старом лесу всегда стояли полумрак и тишина. Ваня вырос в этом лесу и знал его, как свои пять пальцев. Вот знакомый пригорок – с него он обычно спускался, кувыркаясь через голову. Вот и сейчас он с восторгом кувыркнулся и приземлился в куче мягких опавших иголок и листьев. Отряхнувшись, сбросив с себя прилипшие листья и иголки, пошёл дальше.

Он шёл по ковру из мхов и лишайников. Вокруг пахло смолой. Мальчик направился к лесному малиннику, чтобы посмотреть, не пришло ли время там собирать урожай. Вдруг прямо из-под его ног выскочил перепуганный зайчишка и понёсся куда-то вперёд. Мальчик засмеялся ему вслед.

Тайга была Ваниным домом. Он не ведал ничего другого в своей жизни, кроме этого таёжного леса. Он знал все полянки в лесу, все тропинки в округе были исхожены им, дедушка научил его различать следы зверей и птиц: зимой – по отпечаткам лап на снегу, летом – по помёту. Он любил каждого обитателя тайги: всех животных и все растения. Конечно, дедушка его учил, что нужно быть осторожным, особенно с дикими зверями, но всё равно Ване нравилось наблюдать за хищниками из укрытия. Главным хищником тайги был медведь. Дедушка всегда говорил Ване: «Это он Хозяин тайги, а мы у него в гостях». Встретить Хозяина было дурным предзнаменованием и, как внушал дедушка, едва завидев Хозяина, надо было немедленно уходить в противоположном направлении.

Растительный мир тайги был велик и разнообразен. За свою недолгую жизнь Ваня знал все растения, растущие на его пути – дедушка много рассказывал ему о них. И когда он шёл мимо, то узнавал каждое деревце, каждую травинку, каждый схоронившийся грибочек.

Он прошёл через ельник, где росли конусообразные раскидистые ели, высотой 20–30, а то и 40 аршин[1 - 1 аршин – 1,406 метра.]. Хвоя у них короткая и колючая. Дедушка сказывал, что растут ели по 300 лет, а бывает, что доходит и до 600.

Стройные деревья с прямыми стволами и узкой конической кроной – это пихты. Высотой они достигают 30 аршин. Пихтовая хвоя мягкая и более длинная, чем у ели. Растут они 250 лет.

Могучие сибирские кедры – диаметром чуть ли не сажень[2 - 1 сажень – 2,133 метра.], живущие по 500–800 лет, придавали особое величие таёжному лесу. Здесь же рос кедровый стланик – кустарник, похожий на стелющееся деревце с широко раскинутыми ветвями. Это был подлесок – растения, живущие в тени деревьев. Тут произрастали кустарники и низкие деревья. Здесь была высокая влажность и оттого росло много грибов. Рассмотрев грибочки, Ваня поднял голову и увидел, как белочка с роскошным пушистым хвостом пробежала по стволу старого кедра.

Сосны стояли прямо, как колонны. Сквозь их ажурные кроны пробивался свет. Это было необычайное зрелище: в полном мраке откуда-то сверху шли струи солнечного света. Ваня всегда любовался этой картиной, изумляясь искусству природы творить такие чудеса.

Местами был лиственный лес, состоящий из дуба, осины, берёзы, рябины, ольхи, черёмухи, лиственницы и других пород деревьев. Особенно красив лиственный лес осенью – он становится лимонно-жёлтым.

Но пока до осени было ещё далеко. И даже ягодки ещё не поспели. Впрочем, Ваня как раз это и собирался проверить. Он каждый день обходил все подлески, ельнички и полянки, где росли малина, смородина, жимолость, черника, брусника, клюква…

Он вышел на поляну с ягодниками и высокими травами. Малинник так и манил его к себе – это была его любимая ягода. Он уже мечтал, как придёт сюда с лукошком собирать малину. Ваня пробрался в самый его центр, выискивая спелые ягодки. Увы, нашлось всего три, остальные были ещё зелёными. Только ободрался зря о колючие стебли малины. Он выбрался оттуда, заодно посмотрев, где появились новые грибочки. Можно было бы хоть грибов сегодня насобирать, но он отпросился у дедушки в лес просто погулять, а потому у него собой не было корзинки и собирать было не во что.

Зато вместо сбора ягод и грибов можно было обращать внимание на других представителей флоры и любоваться ими. Вереск, можжевельник, бересклет, рододендрон даурский… Вся тайга, по которой приходилось шагать маленькому Ване, была им обхожена, обползана и обсмотрена. Каждый листик, каждый цветочек, каждая веточка были бесконечно любимы им.

Дедушка всегда его учил, что в лесу надо замечать присутствие зверья. Поэтому Ваня не терял бдительности и смотрел вокруг, чтоб вдруг неожиданно не оказаться в лапах хищника. С самого раннего малолетства дедушка научил его не путать следы белки и соболя, волка и лисы, рыси и росомахи, оленя и лося.

Видел он гнёзда глухарей, кедровок, клестов на деревьях. Этих он тоже знал по отпечаткам лапок на снегу, а по высиживаемым в гнёздах яйцам мог определить, чьё это гнездо. И даже не видя птичку, но слыша её, он мог по её голосу, по неповторимому пению узнать, кто именно разливается песнями в лесу.

В общем, тайга для Вани – его дом родной. Здесь можно бежать вприпрыжку, можно лечь под каким-нибудь деревцем и смотреть снизу на растительный мир тайги, можно кричать во всю ширь души: «Эге-гей!» Вот опять пригорок – с него он сбежал на полном ходу и понёсся дальше.

Пробираясь вперёд по запутанным таёжным тропинкам, Ваня вышел наконец к берегу речки. От величия Енисея[3 - Енисей – длина 3487 м, глубина – 65–70 м.] у него перехватило дыхание. Речной ветер трепал его кудри, а он с восторгом смотрел на быстрые воды великой реки. Всякий раз, когда они приходили сюда с дедушкой, тот кланялся поясно и произносил: «Здравствуй, Енисей-батюшка!» Он рассказывал, что Енисей делит Россию пополам, а название произошло от эвенкийского Ионесси – большая вода. Сибирская река брала свои воды от таяния ледников в горах, подпитывалась дождевыми, талыми и подземными водами, оттого её воды были необыкновенно чистыми. Быстрые скорости течения происходили от большого уклона русла реки. По течению имелось много ущелий и порогов.

Ваня с дедушкой часто ловили тут рыбу. Енисей благодаря своей чистой воде был богат на добычу: водились в нём омуль, осётр, щука, язь, ёрш, карась, линь, карп, окунь, налим, горбуша и другая рыба. Поэтому стол в доме Вани и его дедушки был богат не только лесными дарами, но и речными.

Сегодня у Вани не было с собой удочки. Он мог просто постоять на берегу, понаблюдать за быстрыми волнами Енисея. Он любил приходить сюда. Это место было для него особым, ведь именно тут, на этом самом месте, познакомились его родители. Он часто просил дедушку рассказать историю знакомства его родителей и ему никогда не надоедало слушать.

…Артемий Климов занимался лесосплавом и спускался по Енисею со своей артелью. У них почти закончились запасы воды и продуктов, а для того, чтобы их пополнить, надо было пристать к берегу. Как назло, вдоль скалистых берегов не было видно ни единой деревеньки. Мужики с надеждой вглядывались в глубь таёжных берегов, тщась увидать там хоть какую-нибудь живую душу, чтобы купить у неё чего-нибудь съестного. И вот они заприметили тоненькую фигурку у берега, которая полоскала бельё.

– Тёмка, а ну-ка, давай к ней, спроси, чего она может нам продать, – послал его старший артельщик Кузьма Прокопыч.

Артемий с готовностью отправился к девушке. Увидев её вблизи, он заметил, что она была в каком-то странном домотканом рубище. Девушка, зорко наблюдавшая за приближением парня, сначала было дёрнулась бежать – так учил её отец. Она не видела других людей, кроме отца, а он говорил, в тайге надо бояться лихого человека пуще зверя. Она и хотела было убежать от незнакомца, но что-то её задержало. Потом она признавалась, что дюже он ей приглянулся. Поэтому она и не сбежала от него.

Артемий тоже, вглядываясь в черты лица девушки, чувствовал, что какая-то незнакомая доселе волна накрывает его тело.

– Как зовут тебя, красавица? – обратился он к ней.

– Стеша, – скромно потупя взор, ответила она. И тут же поправилась: – Степанида.

Она и впрямь была писаной красавицей, каких Артемий ещё не видывал. Но почему она в таком диковинном одеянии? Неужто из совсем бедных?

– А меня Артемием кличут, – представился он. – А скажи-ка, есть ли у вас тут провиант какой-нибудь, можно ли что-нибудь купить у вас? Мы в дороге, – он показал жестом на своих попутчиков, – продукты кончаются, а купить негде, деревень тут не видим, так что с голоду скоро помрём, – улыбнулся он, окончательно обезоружив девушку.

Подумав, Стеша решила проводить его к отцу. Они шли по таёжным тропкам, коими вела его девушка, и говорили о чём-то таком, чего они потом и вспомнить не могли, но именно это и решило их судьбу. Оба влюбились без памяти.

Акинфий Степанович, отец Стеши, насторожённо отнёсся к появлению гостя. В отличие от дочери, которая никогда не видела злодеев, он кое-что знал о сложной жизни внешнего мира. Но всё же дал картошки, морковки, капустки, сушёных грибочков и кое-какой зелени – урожай со своего огорода за избой. Назад к Енисею Стеша снова выводила его одной ей ведомыми тропками. Отпустив дочь с незнакомцем, отец вскоре заволновался – а ну как тот её с собой увезёт? Или совершит непотребное? К тому же, он видел, какой краской оба заливались, когда их взгляды вдруг случайно встречались. Как он мог так опростоволоситься и отпустить свою единственную дочь с совершенно незнакомым ему мужчиной? Места себе не находил, пока она не возвратилась назад. А вернулась она не одна. Артемий, идя с ней к товарищам, понял, что если сейчас расстанется со Стешей, то никогда больше её не увидит – он просто не найдёт её в этих таёжных лесах. Решение было принято мгновенно: передав товарищам провиант, он решительно заявил, что остаётся здесь навсегда. Никакие разговоры и уговоры не подействовали – Артемий стоял на своём. Видя, что все увещевания бесполезны, Кузьма Прокопыч обречённо спросил:

– Матери-то что передать?

– Скажи, что встретил хорошую девушку и женился.

Мужчина недовольно покачал головой, развёл руками – а что он мог сделать? Насильно привязать здорового парня к плотам и потащить его в родительский дом?

– Ну, поступай, как знаешь, – сказал он. – Взрослый уже. Сам решения принимаешь. Не пожалей только потом.

Так Артемий оказался в семье староверов, давно ушедших от мира. Ни на секунду он не пожалел, что связал свою жизнь со Стешей. Она была удивительной – не умела врать и принимала на веру всё, что сказано. Она не знала, что в мире существуют воры, мошенники, преступники, аферисты. Ей даже в голову не приходило, что кто-то может обманывать, воровать, совершать нехорошие поступки. Впрочем, ей не пришлось с этим столкнуться – муж и отец боготворили её.

Зато Артемию пришлось принимать законы новой семьи. Он тоже стал жить по образу и подобию староверов – тех, кто не принял церковные преобразования Патриарха Никона и продолжал прежние религиозные традиции.