Не бойся жить. Роман

Естественно, что подполковник Угленко хотел произвести на местных специалистов более внушительное впечатление, и ребячество Мальцева его здорово злило. Дима же, напротив, придерживался мнения, что простота – лучший способ завоевать доверие. И излишний «пафос» подполковника, по его мнению, взаимопониманию с коллегами не способствовал.

– Доброе утро, коллеги, – раздался совсем рядом с ними вкрадчивый голос. – Меня зовут Майк Джонс. Мне поручено помогать вам в расследовании. Хотя, честно говоря, я не очень понимаю, почему расследование вообще ведете вы. У нас тут свои законы…

– Законы, – перебил его Угленко, – везде одинаковы. По крайней мере, на территории нашего государства.

– Окей, я не слишком точно выразился, – обладатель вкрадчивого голоса оказался на удивление аутентичным аборигеном. Диме даже показалось, что он попал в какой-то исторический фильм: только солнечного головного убора и не хватало. – Я имел в виду, что здесь у нас свои порядки. Впрочем, вам на это плевать.

Джонс всем видом выражал невозмутимость, но Дима заметил, насколько внимательно он следит за реакцией собеседников на неприкрытую провокацию.

– Отчего же? – Дима подошел к черноглазому Майку и протянул руку. – Меня зовут Дмитрий Мальцев. И я с удовольствием выслушаю вашу версию событий. А мой коллега, подполковник Угленко, вероятно, захочет осмотреть место преступления?

– Непременно, – процедил Василий Степанович, мысленно пообещав себе, что выскочка-майор еще пожалеет об этом.

Майк откинул за спину длинные черные волосы и сделал широкий жест, приглашая коллег следовать за ним. Возвышавшаяся в нескольких сотнях метров от берега тюрьма выглядела как обыкновенный жилой комплекс, с той только разницей, что местные обитатели не могли его свободно покидать: не позволяло металлически поблескивающее в лучах восходящего солнца силовое поле. Контрольно-пропускной пункт в виде небольшой будочки с разъезжающимися стальными дверями, напоминающими зубы гигантской рыбины, гостеприимно принял полицейских и выплюнул минутой спустя внутри купола.

– Я провожу подполковника к душевой и вернусь за тобой, – бросил Майк через плечо. – Прямо перед тобой – вход в обеденный зал. Там сейчас уже, – он сверился с часами на браслете-коммуникаторе, – должны собрать всех, кто так или иначе пересекался с убитым за последние двое суток.

– Подожди, а как вы их вычислили?..

– Ты что, издеваешься? – Майк повернул к нему свой орлиный профиль, по-видимому, демонстрируя таким образом презрение. – По камерам видеонаблюдения. Мы здесь свой хлеб не даром кушаем, коллега.

– Я не сомневался, что ты! Просто так оперативно сработали… Молодцы.

«Индеец» только хмыкнул и ушел вместе с Угленко. Мальцев еще несколько секунд помедитировал на переливающееся всеми цветами радуги из-за отражений силового поля солнце и вошел в здание. Тюрьма по своей организации внутри представляла собой некое подобие старинного форта: овальное здание по всему периметру было усыпано окнами выходящих к наружным стенам камер, по центру же шел широкий коридор, пространство в котором было организовано для совместного досуга заключенных. На первом этаже располагалась столовая, куда, зная особенности типовой тюремной архитектуры, и направился майор.

***

Тихон спрыгнул с моноцикла, едва Колосова притормозила на подземной парковке, и унесся вверх по лестнице, не дожидаясь лифтов. Аля только покачала головой. Его рвение в работе, разумеется, заслуживало всяческих похвал, но что-то ей подсказывало, что он просто сбежал, и смутное предчувствие, время от времени возникавшее у генерал-майора, редко ее обманывало. Привыкшая доверять интуиции, Аля не могла не заметить, что Иващенко как-то странно на нее посмотрел этим утром. Впрочем, все это могло подождать, как минимум, до конца расследования.

В отделе Тихона уже ждала груда улик. Переведя дух и постаравшись собраться с мыслями, он машинально провел рукой по стоящим дыбом волосам. Лана, конечно, еще не пришла: круглые часы под куполом этажа показывали только начало восьмого. Парень медленно приблизился к оплавленным обломкам каких-то устройств и присвистнул. Да, работы тут было не на один день. Решив, что начать нужно все же с более продуктивного, он распаковал бокс с многообещающей надписью «Личные вещи убитого» и углубился в изучение планшетника.

– Корпишь? – вырвал его из «матрицы» веселый голос Ланы. Тихон поднял на нее глаза, и приветствие застряло у него в горле. – Нравится?.. – невозмутимо поинтересовалась девушка.

– Ты крута, – честно ответил он, оглядывая изменившуюся напарницу. Волосы ее теперь были ярко-салатовыми по всей длине, ярко-синие ресницы оттеняли алые радужки глаз, но зато от пирсинга на лице не осталось и следа. Одежда Ланы тоже пришла в более приличный для государственной служащей вид: строгая темно-серая юбка до колена и черная в какой-то мелкий принт, похожий на банальный горошек, блузка, почти без декольте. – Решила последовать совету начальства?..

– В кои веки советов мне как раз никто не давал, – хихикнула девушка. – Рассказывай, что у нас за свалка?..

Лана подошла ближе, осторожно поворошила груду оплавленного пластика и микросхем. Отсюда Тихону стало видно, что принт на блузке – это не горошек, а черепа, причем не человеческие. Парень ухмыльнулся: похоже, не все потеряно. Подобная легкая форма троллинга вселяла надежду, что подруга не собирается изменять себе, а всего лишь мимикрирует под обстоятельства.

– А это, дорогая коллега, подсказка. – Тихон сделал широкий жест, будто указывая на непаханую целину.

– Подсказка?.. – Лана подозрительно подняла голубую бровь.

– Ну да. Ты же пыталась выяснить, что это были за клубы… так вот, это улики оттуда.

– Пф, напугал, – девушка с облегчением плюхнулась в кресло. – Это я тебе уже и так могу сказать. Судя по всему, это были некие клубы виртуальной реальности. Назывались они по-разному, но суть одна. Вчера мне наша коллега, Тори, из антроположки, сказала, что исследованные фрагменты тел оказались женскими. Только женскими, понимаешь?..

– Ну и что?..

– Ну как что?! – непритворно возмутилась Лана. – Тиш, я отфильтровала словарь запросов по гендерному принципу и выделила несколько дендритов факторов, которые…

– Короче, на женских форумах обсуждали уход от серой реальности в волшебный мир виртуального разнообразия? – хмыкнул Иващенко.

– Типа того, – кивнула Лана.

– Тебе, по ходу, эта тема тоже не чужда, а?.. – Тихон пихнул ее локтем и поспешно откатился подальше, закрываясь планшетником убитого как щитом.

– Да иди ты, – обиделась девушка. – Я ему про дело, а он… – Лана надула розовые губки, сделавшись похожей на ребенка.

– Так и я тебе про дело – смотри, дел не наделай, сестренка, – Тихон улыбнулся ей.

Лана мгновенно «сдулась». С тех самых пор, как они познакомились, Тихон, хоть и был на год младше, взял над ней некое подобие шефства. Вышло это случайно: их посадили за одну парту как новичков – в класс они пришли одновременно, – и Иващенко то и дело замечал, что его новая знакомая выпадает из реальности, уходя в себя. Врачи объясняли это последствиями шока, но дети, как известно, жестоки. На странную девочку стали обращать внимание и издеваться. Один раз Тихон снял ее с подоконника – Лана чуть было не шагнула с тринадцатого этажа. Один раз – застал за завязыванием петли. К счастью, эти неуклюжие попытки Лана предпринимала только будучи в невменяемом состоянии, так что о холодном расчете речи не шло: у нее просто была истерика. Успокоившись, она всякий раз раскаивалась – ведь у нее была любящая мама, для которой смерть дочери наверняка стала бы тяжелым ударом. Да и, по большому счету, Лана любила жизнь. Именно после первой попытки Тиша стал в шутку называть ее своей названной сестрой. Девушка не возражала.

– Только ты не расслабляйся. Что там у нас с информацией по убитому хакеру?.. Удалось вчера что-то нарыть?.. – вернул ее парень к реальности.

– В открытых источниках почти ничего не сохранилось, – покачала она головой. – И у меня есть отчетливое чувство, что в базу МВД кто-то запустил вирус. Слишком мало информации о самом осужденном, а про дело – так и вовсе только несколько выдержек из решения суда, и все. Ни протоколов, ни улик, ничего!

– Да ладно?.. – глаза Тихона загорелись фанатичным огнем. – Это же круто. Кто, интересно?..

– Мне тоже интересно, – Лана явно была расстроена. – У меня не получается его даже за хвост ухватить…

– Кого? Программиста?.. Думаешь, он африканец? – хмыкнул Иващенко.

– Дурак, – прыснула девушка. – Вирус этот.

– Так, Ланка. Концепт меняется. На, – Тихон торжественно вручил ей планшетник. – На тебе – проверка всех контактов убиенного, кто мог его пытаться освободить или спрятать, а лучше – убить. Короче, все, что сможешь вытащить из этой шайтан-машины. А я, – он хрустнул пальцами, – пойду ловить твой хвостатый вирус!

Лана хотела было возмутиться, но потом передумала. Тихон с детства был таким: любую загадку, особенно если она была связана с компьютерами и программированием, он воспринимал как личный вызов. И, надо сказать, что до сих пор Лане не было известно ни про один случай, чтобы Иващенко не смог разобраться в чьей-то программе. Поэтому она со спокойной душой забрала у него рутинную работу по поиску и отработке контактов: цезарю – цезарево, как говорится.

***

В столовой собралось всего около двадцати человек. Судя по всему, убиенный хакер не был особенно популярной или общительной личностью. Часть из отобранных машинным образом заключенных – а секрет скорости, с которой были выявлены все контакты Алонзо Ланчерри, крылся именно в этом, – оказались случайно попавшими в поле зрения камер наблюдения одновременно с убитым и на самом деле даже ни разу не подходили к нему. В ходе разговора это быстро выяснилось, и случайные люди были отпущены, насколько это выражение вообще применимо к заключенным.

Побеседовав со всеми оставшимися в столовой, Дима выяснил, что Алонзо ни с кем из них не общался. Более того, у многих создавалось впечатление, что он в некотором роде брезгует заводить знакомства среди заключенных в принципе, за что его, понятное дело, недолюбливали. Когда за майором Мальцевым пришел Майк, Дима уже был готов признать, что все попытки выведать что-либо у знакомых хакера – гиблое дело.

– Заболтали тебя, а, начальник? – хмыкнул Джонс. Дима кивнул. – Идем, выпьем кофе. У твоего подполковника, кажется, какие-то интересные находки. А потом побеседуем с этими вместе. – Он кивнул в сторону скучковавшихся за двумя столами мужчин. – Думаю, я смогу тебе помочь.

Глава 5

Кафетерий для персонала выглядел совершенно иначе, чем столовая, в которой Дима беседовал с заключенными. В столовой было очень светло, но не было ни одного окна. Выкрашенные матовой белой краской стены, металлически поблескивающие столы… Здесь же стены были украшены панорамной репродукцией фотографий ныне не существующего Нью-Йорка. Белозубая буфетчица уже вовсю крутилась возле Угленко, то и дело поправляя кружевную скатерть на теплом дереве столешницы, видимо, в надежде, что он заметит ее и заберет из этой дыры. Судя по выражению легкого презрения на лице подполковника, тщетно.

– Как улов, Василь-Степаныч?.. – весело спросил Мальцев, подсаживаясь к нему за столик у окна, выходящего в тюремный двор.

– Негусто. Убийство произошло в душевой, так что с орудия преступления все следы оказались смыты. Толком выяснить, кто именно его порешил, не представляется возможным… – в голосе подполковника смешались досада и презрение.

– Как? – воскликнул Дима чуть громче приличного, не сдержавшись. – Это же тюрьма! Тут везде камеры… Слежение по имплантам…

– А вот так, – Угленко досадливо брякнул чашкой о блюдце, и расторопная буфетчица тут же подскочила к нему с новой порцией ароматного напитка. – Видимо, эта акция была тщательно спланирована, потому что на видео, как минимум, пятеро заключенных заходят с ним одновременно к кабинкам, после чего одна из камер неожиданно уходит во внеплановую перезагрузку – и все. Когда на ней появляется изображение, все эти пятеро мирно моются в своих кабинках, а в теле нашего клиента торчит лишняя деталь. – Подполковник достал из кармана форменного комбинезона пакет с заточкой и бросил его на стол, демонстрируя коллегам.