Время Культуры

Василий Макарович делает своего Василия Васильевича Черных(а) безнадежным романтиком-утопистом, верящим, что здесь, на Байкале, наконец-то удастся добиться 100-процентной очистки воды. Святая простота. В фильме есть эпизод, сильно напоминающий «подмену урины». Проверяющему из «центра» подносят для сравнения два стакана воды – чистой и той, что прошла очистку. Начальник цеха по очистке подает пример – и без колебаний выпивает этот второй стакан.

Наталия Белохвостикова (Донна Анна) и Владимир Высоцкий (Дон Гуан)

Вот тут-то у меня и возникла мысль о подмене. Ибо после тех многоцветных дымов, выпускаемых трубами комбината, которые время от времени возникают в кадре, принять на веру идеальную очистку воды сложновато.

Но что я все о проблемах!

Фильм сам по себе сделан на редкость интересно. Случалось ли вам из окна поезда увидеть человеческую фигурку и задуматься, чем и как живет этот человек, особенно, если поезд идет по трассе то ли КВЖД, то ли Байкало-Амурской, в общем далекой от центров?

Такой неожиданный, импровизационный прием использовал Герасимов-сценарист. Камера словно выходит за очерченные рамки. Из окна вагона пассажиры видят тоненькую девушку, несущую книги – и вот уже камера начинает за ней следить, и она становится героиней картины.

Вся первая часть фильма – рассказ 16-летней Лены Барминой об отце, об их совместном житье-бытье «у озера». Рассказ сопровождается показом Байкала и его окрестностей – профессор с дочкой ездят и к рыбакам, и на лекцию, и на семейный праздник к брату профессора в Иркутск.

На кадрах праздника снова охватила меня ностальгия! За столом у брата поют – «Хаз-Булат удалой», «Я встретил вас»… Да, было, пели. Собирались за столом – и пели хором. Куда все ушло? Наши дети уже не поют. Ностальгическое чувство возникло и тогда, когда профессор почти прослезился при виде махины Братской ГЭС.

Делавер Мемориал Мост

В 1960-х девочками, вместе с пионерским хором, мы с сестрой побывали в Братске, видели гидроэлектростанцию, чья мощь захватывала дух. Вообще все эти места – нововыстроенный Дивногорск, с сохраненными островками тайги, молодежный город Братск – бесспорно могли вызвать восхищение, восторг…

Поэты-шестидесятники, Евтушенко, Вознесенский, писали о Братской ГЭС и ее строителях, ездили на места строек – на Ангару и Енисей. Был в конце 1960-х БАМ, строительство которого вызывало энтузиазм, но, по слову Егора Гайдара, оказалось бессмысленным, ибо никто наверху не задумался о целях этой весьма затратной «комсомольской стройки».

Сейчас я испытываю восторг при виде нью-йоркских мостов и небоскребов, бостонского многокилометрового тоннеля, выстроенного под океаном. Восторг вызывает у меня величественный и изящный Мемориальный мост в Делавере, имеющий два рукава, по которым катят легковушки и грузовики. Неужели человек смог это построить!

Однако я отвлеклась.

Наверное, начало картины затянуто, но мне было интересно следить за Наталией Белохвостиковой, за ее естественной интонацией и звенящим голосом.

Герасимов сделал героиню девушкой гордой, умной, независимой, строгой, к тому же книгочейкой. Этот тип не очень совпадал с магистральным – «девчатами» 1960-х. Сегодня он стал реликтом.

Где сексуальность? Где умение себя подать? Где гламурность и глянец? Наташа Белохвостикова в Лене Барминой играла себя и свое поколение «интеллектуальных» девушек, ведущих свою родословную от тургеневских героинь.

И опять скажу о чистой ноте, ставшей камертоном этого образа. Позже актриса сыграет Донну Анну в «Маленьких трагедиях» Швейцера. И сыграет снайперски точно, недаром режиссер возьмет ее на роль без всяких проб. Ее Донна Анна в паре с Владимиром Высоцким-Дон Гуаном для меня – идеальное воплощение замысла Пушкина, где она – женственность, чистота и нежность, а он – мужественность, доходящая до безрассудства в схватке с роком.

В картине «У озера» Белохвостикова играет в паре с Василием Шукшиным. И надо видеть их лирические сцены, видеть глаза обоих. Какой ток от них идет! Текста не много, очень мало встреч, но каждая – прожигает электричеством.

Удивительно играет Шукшин! Немолодой человек, влюбившийся в молоденькую девочку, выросшую у озера и решившую поначалу здесь и остаться. Отдав комбинату собранную несколькими поколениями Барминых библиотеку, Лена становится в ней библиотекарем. К ней ходят люди (а ходили бы они сейчас?), приходит и Черных. И Лена, в чьей девичьей комнате висит портрет Блока, советует директору комбината взять томик блоковских стихов. А потом, на встрече с читателями, она с неожиданной страстью прочтет перед работягами блоковских «Скифов». Да, скифы мы, да, азиаты мы… Как же подходят блоковские стихи этому краю, изначально населенному бурятами, как похож на «скифа» герой Шукшина!

Целлюлозно-бумажный комбинат на Байкале

Оказывается, что Блока он прочел! «О Русь моя, жена моя…», – отзывется он на Ленино чтение. Еще одна сильная лирическая сцена.

Кстати говоря, как тут не вспомнить похожий эпизод в фильме ученика Герасимова Юлия Карасика «Дикая собака динго» (1962).

Там это тоже лирическая кульминация, когда герои «узнают» друг друга. В фильме Карасика стихи Багрицкого про Валю-Валентину читает молодая актриса, и тоже ученица Герасимова, Галина Польских.

В своей картине Герасимов явно и удачно воспользовался находкой младшего коллеги.

Герасимов не поясняет, почему так сложно развиваются отношения Лены и Василия Васильевича. Лишь один раз дверка приоткрывается – в библиотеку приходит малоприятная дама, с повадками «мегеры», в сопровождении маленького мальчика. Дама отдает Лене книги Василия Васильевича со словами, что он больше сюда не придет… Понятно, что это ее женский «реванш». Что ж, может, и хорошо, что история не рассусоливается, дается намеком.

Лена Бармина уезжает. Она говорит человеку, которого должна ненавидеть, ибо он уничтожает ее Байкал, но которого, несмотря ни на что, любит: «Нельзя вечно жить у озера». Мир, показанный Герасимовым, открыт и широк, там есть строящиеся города, там открываются библиотеки, Лена найдет там свое место.

Почему-то верится, что она вернется к своему озеру, туда, где похоронен ее отец, даже кажется, что это неизбежно. Еще кажется, что Черных, каким сыграл его Василий Шукшин, – уйдет со своей работы, осознав, что нельзя одновременно служить и Богу, и маммоне. Или целлюлоза, или чистый Байкал. И тогда они встретятся, он и она, два хороших и любящих друг друга человека. И наступит хэппи-энд.

Фильм, однако, кончается на другой – иронической ноте. Подруга-журналистка рассказывает Лене, что появился новый проект изменения климата всего Северного полушария с помощью строительства плотины через Берингов пролив. Экономисты-де стоят за него горой.

Все же народный артист, лауреат Ленинской, трех Сталинских и Государственной премии, замечательный режиссер и учитель Сергей Герасимов был исключительно умным человеком, с хорошим чувством юмора.

А Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, как говорит нам Википедия, несколько раз закрывался, но до сих пор еще не закрылся окончательно.

В 2011 году на дне озера был поставлен памятный знак «Враг Байкала». Под № 1 там числится сегодняшний российский президент.

Кирк Дуглас и «американский путь»

18.08.2016

Сегодня у меня необычная тема, она «спровоцирована» все тем же каналом КУЛЬТУРА, который в один из поздних августовских вечеров в рамках рубрики «Голливудский стандарт» показал фильм «Маяк на краю света» (1971, реж. Кевин Биллингтон).

Фильм, сделанный по последнему роману Жюля Верна, напечатанному уже после его смерти, показался мне далеко не стандартным – во многом благодаря игре замечательных актеров, в первую очередь, Кирка Дугласа. Вот о нем и пойдет сейчас речь.

Люди моего поколения наверняка помнят то ошеломляющее впечатление, которое произвел в Советском Союзе американский фильм «Спартак» (1960, реж. Стэнли Кубрик) с Кирком Дугласом в главной роли. Купили его, как я полагаю, единственно по той причине, что говорил он о предводителе восстания рабов, был таким образом «социально близок» советскому строю.

Но мне, тогда девочке, было в нем удивительно все: и воссоздание древнеримской жизни, и показ школы гладиаторов и гладиаторских боев, и самое важное – фигура Спартака, способного, даже будучи рабом, сохранять свое человеческое достоинство. Был этот вождь восставших гладиаторов с виду далеко не богатырь, был не молод (актеру в это время 44 года), но – притягивал. Мужественный, подвижный, с натренированным ладным телом, с суровым, но таким человеческим лицом!

Сейчас думаю, что Григорович, создавая в конце 1960-х свою редакцию балета Хачатуряна «Спартак», явно держал в голове и этот американский фильм, и образ, созданный Кирком Дугласом. Недаром на роль Спартака он выбрал совсем не атлета Владимира Васильева.

Прочла на сайте фильма два противоположных отзыва: «Фильм исключительно продюсерский, созданный для широкой публики ради извлечения прибыли» и «Американский шедевр 1960 года». Чтобы как-то разобраться, решила пересмотреть его заново. Длинноват, но сделан хорошо, и Кирк в нем хорош. Шедевр не шедевр, но и не халтура. Что до «прибыли» и ее извлечения у «широкой публики» в их советском варианте, могу сказать, что билеты стоили ровно столько, сколько и на скучнейшие отечественные фильмы, а публика действительно была широкой – в кои-то веки показывали заокеанский «четырежды оскароносный» фильм.

Актера этого я заметила и запомнила, но, естественно, ничего о нем не знала. Теперь знаю.

В связи с этим несколько потрясений.

Спартак – Кирк Дуглас

Кирк Дуглас родился 9 декабря 1916 года. Посчитайте! Этой зимой ему должно исполниться 100 лет. И он жив! Будем надеяться, что доживет до своего столетия!

Кирк родился в Нью-Йорке, но родители его были евреи из Могилевской губернии, в 1908 году они убежали из Российской империи.

Еще бы не убежать!

Сразу после революции 1905 года по всей России прошли еврейские погромы, Гершль и Броня Даниелович, поженившись, сочли за лучшее эмигрировать в Америку. Любопытно, что российский киновед, рассказывая перед фильмом биографию актера, сказал, что его родители переехали в Нью-Йорк из Амстердама. На самом деле, так называлось место в Нью-Йорке, где поселилась семья богатыря и сгибателя подков Гершля и тихой Брони, решивших в Америке называться Гарри и Берта Демские. Кир Дуглас – это тоже придуманное имя. На самом деле, при рождении будущего киноактера назвали Иссур.

В этих заметках хочу очень пунктирно проследить почти столетний путь этого актера, занимающего первое место среди ныне живущих мужчин – легенд классического голливудского кино. Путь человека отражает и путь страны, не правда ли?

Еврейский мальчик, сын старьевщика (отец не мог найти для себя другой работы), он однако пошел в школу и даже хорошо учился. Родители спасли его от погромов, от антисемитской политики Российского государства. Был ли антисемитизм в Америке? Был. В своих мемуарах он об этом пишет.

Девочка, которую он пригласил на танцы, отказалась идти с ним: ее отец запретил ей танцевать с евреем и сыном старьевщика.

Дворовые мальчишки его избивали, приговаривая: «Ты убил Иисуса Христа», и мать его наставляла: «Ты должен быть в два раза лучше, чем они, потому что ты – еврей». Как я понимаю, Америке нужно было пройти долгий путь, чтобы преодолеть свои расовые и национальные предубеждения.