Летиция, или На осколках памяти

– Отдайте доктору Михаилу Егоровичу для Лиды Макаровой. Лекарство. Срочно. – и сунула коробку с ампулами медичке в руки.

– Не волнуйсь, передам! – пробурчала заспанная дежурная и закрыла дверь приемного покоя, оставив Ксению на улице.

Домой она вернулась поздней ночью и обессиленно упав на кровать, глянула на часы:

– Сегодня в шесть утра мне быть на работе, а время уже час ночи. – успела подумать мать, прежде чем окончательно провалиться в сон.

Глава 16 Сестры и брат

Утром, придя на работу в заводской гараж, Валя набрала номер Димы. Трубку быстро взял дежурный. Ослабевшим от волнения голосом, Валентина позвала к телефону Дмитрия Ильина. Дежурный попросил подождать, затем, взяв трубку, сказал:

– Ильин в командировке.

– А когда он вернется? – с замиранием сердца спросила Валя.

– Точно не известно. Но не раньше, чем через месяц. – ответил дежурный и положил трубку.

Валя какое-то время неподвижно сидела около аппарата, затем набрала номер справочной больницы. Долгие протяжные гудки и долгое ожидание. Наконец, сняли трубку. Валентина спросила о состоянии сестры Лиды Макаровой. Покопавшись в списках со сводками о состоянии здоровья больных, дежурная медсестра ответила:

– Сегодня у Макаровой Лидии температура в восемь утра 36,7 – нормальная. – и положила трубку.

Валя потерла рукой, вспотевший от волнения лоб и пошла на свое рабочее место – закуток диспетчера в конце гаража. Впервые она успокоилась, узнав, что с сестрой все в порядке: – После работы съезжу в больницу, отвезу антоновку из деревни от тетки, пол помою в коридоре и палате. Да, волосы надо Лидке обязательно расчесать, а то вши еще заведутся. —

Окончательно успокоившись за сестру, она принялась за работу: выписывать путевые листы на поездки и отправлять в рейс заводской транспорт согласно нарядам. Так, незаметно и рабочий день подошел к концу. Когда стрелки на больших заводских часах приблизились к 16:30, Валя собралась, не заходя домой, поехать с работы в больницу. Она взяла яблоко, чтобы съесть его по дороге и уже направилась к выключателю погасить свет, вдруг заметила на краю стола рядом с окошком, через которое она выдает водителям путевки на поездки, шоколадку. Было ясно, что шоколадка предназначается именно ей, так как в конторке она сидит одна. Значит кто-то из водителей незаметно положил ее, когда она выписывала документы. Но кто? Валя терялась в догадках. Она сегодня выдала около тридцати путевок. Наконец раздался заводской гудок, означавший, что смена закончена. Валя положила шоколад в сумочку и погасила свет в конторке.

Уже в больнице, войдя к сестре и еще пятерым соседям по палате, Валентина заметила, как у средней, так она иногда называла Лиду, слегка порозовели щеки, пропал лихорадочный блеск в глазах. Раздав каждому из лежащих пациентов по большой антоновке, остальные яблоки Валя положила в тумбочку сестры, затем спросила:

– Как ты?

– Уже лучше, температуры нет. Уколы мне делают по пять раз в день и даже ночью колют.

В это время в палату зашла медсестра с коробкой шприцов. Она откинула край одеяла и воткнула иглу с лекарством в Лидкину маленькую, почти детскую попку. Запахло спиртом от ватки. Валя опомнилась:

– Ты лежи, я сейчас пол помою и приду волосы тебе расчесать.

Под одобрительным взглядом медсестры Валя вышла и вскоре вернулась с ведром воды и шваброй. Она помыла пол в палате, затем в коридоре и хорошенько вымыв руки в туалете вернулась к сестре:

– Ой, совсем забыла! Тут шоколадка у меня. Ты же так любишь шоколад! Вот, держи, – и Валя протянула сестре плитку в черной с золотом обертке «Золотой ярлык». Лидка, разорвав обертку, зашелестела фольгой и начала разламывать шоколад. Один из кусочков протянула сестре. Та махнула рукой: – Не… у меня от него зубы болят. —

Что было неправдой. Валя очень любила шоколад, она любила его не меньше Лиды, но привычка отдавать сладости младшим засела в ней накрепко. В этот момент распахнулась дверь и в палату влетел Борька с пакетом в руках. Одна из соседок по палате – молодая женщина сделала ему замечание:

– Молодой человек, стучаться надо! Тут женское отделение. —

Привыкший с рождения к женскому окружению, Борька смутился, хотел даже опять выйти, но женщина, уже накинувшая халат, успела его остановить:

– Куда! Проходи, раз вошел. В следующий раз стучи. Не маленький уже! – и вышла из палаты в коридор.

Пятнадцатилетний Борька покраснел вместе с ушами. Шмыгнув носом, положил пакет на тумбочку сестры.

– Я прямо из ремесленного. Домой не заходил еще. У нас на заводе сегодня практика была.

– Голодный наверняка. На, возьми яблоко.

Валя открыла свою сумку и протянула брату яблоко, которое она забыла съесть по дороге в больницу.

Борька, лишь головой мотнул: – Я от них еще больше есть хочу и в животе урчит.

Лида протянула брату кусочек шоколадки. Он с наслаждением закинул его в рот:

– Ладно, пошел я! Там в пакете мать тебе передала. Выздоравливай быстрее.

И направился к выходу, где в дверях столкнулся с женщиной, сделавшей ему замечание. От этого парень еще раз покраснел, вернее, побагровел с ушами и его светлые, непослушные вихры стали еще светлее. Борька выскользнул за дверь и исчез в плохо освещенном коридоре больницы.

После его ухода Валя взяла расческу и стала приводить в порядок волосы сестры. У Лиды были хорошие волосы – густые, золотисто-русые косы. Местами они свалялись и от пота, вызванного высокой температурой, образовались жесткие колтуны. Валентина старалась расчесывать осторожно, не причиняя боль сестре, но некоторые колтуны, словно из войлока, пришлось выстричь ножницами с разрешения сестры.

– Режь. Я все равно хотела стрижку сделать. – махнула рукой Лида. Затем, подняв на сестру глаза, тихо спросила:

– Ты звонила Диме? —

– Звонила. В командировке он. Приедет через месяц. —

Глава 17 Утром – Куйбышев

А Дмитрий Ильин – молодой летчик-испытатель в это время уже ехал на литерном поезде в город Куйбышев, сейчас Самару, вместе с высокой правительственной комиссией по госзаказу оборонной промышленности. После тщательного отбора его, двадцатитрехлетнего парня, мл. лейтенанта родом с Вологодчины, утвердили одним из испытателей нового поколения истребителей. Почетная миссия, сулящая и звания, и награды, но и очень рискованная. В небе летчик один на один с техникой и вся его молодая жизнь может в любой момент оборваться из-за какой-то нестыковки и даже случайности совпадений, независящих лично от него. Техника новая, необлетанная и он должен сделать все, что в его знании и умении. Риск большой и ошибки летчика всегда можно доказать с земли, где он под прицелом внимательных и опытных глаз военных высокого ранга. Он – последний в этой цепи, а за ним целая армия ученых, конструкторов, рабочих высшей квалификации. И гигантские средства из бюджета страны, только что пережившей войну с огромными потерями и жертвами.

Дмитрий решился согласиться на этот почетный риск, да и выхода другого не предвиделось. Сын летчика, погибшего в воздушном бою, он осознанно выбрал профессию. На Вологодчине осталась мать и, если что, страна ее не оставит. Дмитрий не был ярым карьеристом, ему хотелось обуздать реактивный двигатель, почувствовать другие скорости и высоты. Кандидатский стаж на исходе, предстоит скорое вступление в партию, а это еще больше обяжет его выполнять свой служебный долг без сомнений и прикидок. Он уже в обойме большого важного дела.

Вошел дежурный по поезду и пригласил его и других отобранных комиссией летчиков, пройти в вагон-ресторан на ужин. Белизна накрахмаленных скатертей, блеск столовых приборов, пальмы в кадках, меню на столе, официантки в белоснежных фартуках и жестко-накрахмаленных наколках, подобно кокошникам на головах девушек. Молодые, симпатичные, предусмотрительные, они бесшумно скользят, отражаясь в хрустальных зеркалах еще царских времен. Другая жизнь, другой уровень. Генералы уже отужинали и покинули вагон-ресторан и только витающий в воздухе аромат дорогого одеколона, смешавшийся с дымом хороших сигарет, выдает их недавнее присутствие.

Летчики – ребята простые, многие, как и он, приехавшие из провинции после летных училищ, так же смущены обстановкой и обслуживанием. Еще вчера лопали в своих частях алюминиевыми ложками из алюминиевых мисок, а сейчас перед ними приборы из начищенного мельхиора, который многие приняли за серебро, впрочем, возможно так оно и есть.

После ужина принесли книги и прессу. Ужасно захотелось завалиться на полке с книжкой, но не позволяет форма. Так и сидели, как приструненные до команды «Отбой» от сопровождающего их офицера. Быстро разделись, – по полкам и уснули. Утром – Куйбышев.

Город на Волге встретил солнечной погодой и теплом сравнимым с московским сентябрем. У вокзала уже стоял автобус и автомобили ЗИС 115. Военных высокого ранга, конечно, в представительский класс, а ребят-летчиков и офицеров среднего звена в автобус. Он тронулся в путь и уже скоро был на загородном шоссе. Через минут тридцать-сорок приехали в летную часть. Выгрузились прямо на летное поле перед небольшим зданием общежития.

Разместили летчиков по два человека в комнате. Дежурный быстро показал, где-что. Пригласили обедать. В столовой на раздаче: пар от гарниров, в кастрюлях борщ, рассольник, котлеты, мясо-рыба, на тарелочках салаты и розовый с желтой алычой компот. На отдельно стоящем столе, покрытом клеенкой, – два больших пузатых алюминиевых чайника. Один с чаем, другой со сладким какао. Рядом в вазах печенье, мед, варенье, конфеты.

Еда была очень вкусной и горячей. В первом густо, от души накрошена зелень, на столе чеснок на тарелочке. После обеда дежурный пригласил для ознакомления в зал на первый этаж. Слово взял начальник части и другие офицеры, по ходу на белом экране демонстрировалась киносъемка.

Дмитрий сидел среди теперь уже сослуживцев и соседей по общежитию. Все они прибыли делать одно общее дело. Очень важное дело для армии страны СССР.

Год назад на испытании нового истребителя на реактивной тяге произошла трагедия, самолет разбился и летчик погиб. Приезжала комиссия из Москвы, искали причины и делали выводы из катастрофы.

Выяснение обстоятельств привело к замене некоторых деталей, приведших к катастрофе истребителя с пилотом.

После инструктажа с летчиками из всего отряда сделать полет на доработанной конструкции выпал на мл. лейтенанта Дмитрия Ильина. Накануне его единогласно избрали членом КПСС.

Приехала высокая комиссия из Москвы. Полет прошел успешно, но при посадке, Дмитрий сломал ногу и его положили в больницу, где наложили гипс.