Дом боли

Блять! Нет! Нихрена! Не в порядке!

Она тихо подошла ко мне, остановившись в полушаге от меня, слегка наклонила голову набок и уставилась своими провалами серо-зеленых глаз, которые в темноте казались темнее и глубже, и меня засасывало в них словно в водоворот. И несло непонятно куда.

Как это произошло, почему я отключил контроль? Я не понял. Но мои руки сами потянулись к ее лицу, обхватывая ее скулы. Мои губы врезались в ее. В голове взорвался взрыв петардного завода, и наступила оглушающая пустота. Мысли исчезли. Была только она. Ее вкус. Ее мягкость. Ее тепло. Ее влажный рот.

Я никогда ничего подобного не испытывал. Не чувствовал. Не знал. Не знал, что один только поцелуй может снести крышу, перевернуть весь мой мир верх дном. Она была такая сладкая. Такая нежная. Такая тихая. Вся моя кровь устремилась вниз. Мне хотелось большего, хотелось быть в ней, впитать ее в себя, чтобы она стала частью меня.

И в какой-то момент все оборвалось. Резкий толчок в грудь. Ее злость.

– Зачем? Зачем ты это делаешь? – ее непонимающий взгляд и злой возглас.

Она развернулась и исчезла в дверях. Бабах и наступила тишина.

Я осел на пол. Колени тряслись. Сквозь туман приходили мысли. Они бились как набат в моей голове.

Нахрена? Нахрена я так сделал? Я дебил? Зачем? Почему? Какого хрена я творю?

Сидя на полу, и уткнувшись головой в согнутые колени, я зажал уши руками. Хотелось выть. Или скулить.

– Что мне теперь делать? Что мне делать?

На губах был ее вкус. Аромат ее духов впитала моя одежда, напоминая мне, какой я идиот.

Я так и не смог заставить себя спуститься вниз этим вечером. Не смог бы посмотреть ей в глаза. Не знал бы что сказать. Так и сидел на полу, оглушенный своими действиями и поведением. Вновь и вновь переживая этот поцелуй.

Я слышал разговоры внизу. Потом суета. Мелкая со Светкой поднялась в свою комнату, и спустя минут тридцать они спустились вниз. Хлопнула Входная дверь. Наступила тишина.

Я вспомнил, что Женька собиралась сегодня в клуб.

С трудом я заполз в свою кровать, свернулся под пледом. Я собирался пойти с ними…

Блять…

Минуты проходили и превращались в часы, а я лежал в своем маленьком аду и думал о том, что будет дальше? Так страшно было потерять то, что у нас было налажено. Теплое общение. Ее доверие. Ее смех. Ее улыбки.

Шаги по лестнице. Стук в мою дверь.

– Егор, ты спишь? – Серега приоткрыл дверь. Слышно было его дыхание, когда он прислушивался к тишине в моей комнате.

Меньше всего сейчас мне хотелось общения с ним. Я притворился спящим. Моя дверь закрылась, но пару секунд спустя послышался щелчок Женькиной двери. Наступила тишина.

Зачем он туда пошел? Может, понес в ее комнату забытые вещи или карты? Проходили минуты, но его шагов по лестнице так и не послышалось. Я тихо встал со своей кровати. Аккуратно и бесшумно открыл свою дверь, в доме царила темнота. Тихо на цыпочках я двинулся к ее комнате. Сквозь маленькую щель между дверью и косяком я увидел, то что повергло меня в шок. Увиденное настолько вынесло меня из привычного восприятия, что казалось, что все это происходит не на самом деле. Не со мной. Это все сон. Хреновый, ужасный сон.

Твою мать! Нет! Не надо. Я хотел ослепнуть. Меня начало тошнить. Как развидеть увиденное? Я пожалел, что оказался тут.

Серега лежал в кровати мелкой. Его силуэт освещал включенный светильник. Одной рукой он прижимал Женькину футболку, в которой она ходила весь день, к лицу. Вторая рука двигалась вверх вниз в районе приспущенных штанов. Все его тело было напряжено, дыхание было шумным и сбивчивым. Таз двигался в такт руке. Раздавались тихие, хриплые стоны.

Какого хера?

Меня просто прибило шоком. Я просто стоял и смотрел на то, что мне хотелось бы навсегда стереть из своей памяти.

Его движения стали боле резкими и быстрыми. Послышался тихий, но очень долгий стон. Он несколько раз сильно дернулся. Его тело расслабилось. Рука, которая только что закончила движения поднялась и тоже вцепилась в Женькину футболку. Пара секунд тишины и послышались Серегины всхлипы. Он плакал. Не он не просто плакал, он рыдал. Молча, но сильно рыдал. Тело содрогалось от рыданий, которые тихо вбирала в себя ее футболка.

Не в силах на это смотреть, я бесшумно ушел в свою комнату. Медленно закрыл дверь и сполз по ней на пол. Еще оглушенный шоком и медленным осознанием того что я увидел, я пытался не впускать в свой мозг понимание. Понимание, что он ее любит. И любит давно. И любит сильно.

В этом доме живет столько боли. Столько молчания. Столько страхов и лжи, что все это плескалось через края. И я в центре всего этого, в самом эпицентре этой боли. Моя, Женькина, Серегина… Чтобы сделала Лена, если бы узнала? Чтобы сделала мелкая, если узнала? Чтобы сделал Серега, если узнал, что она его любит? Это какой-то адовый бред. Бред…

Перед глазами мелькали кадрами их ссоры, смех. То, как эти двое проводят вместе время. Их взаимопонимание. Его упреки. Крики. Чрезмерная забота. То, как он ее касался. То, как сегодня обнимал. Его поцелуи в Женькину макушку. Только сейчас все эти осколки собрались в одно большое битое зеркало, в котором отражалась Серегина любовь. И Женькина тоже.

Теперь я понимал все причины и следствия. Все было просто как дважды два.

Но от этого понимания стало только хуже.

Если я не смог сдержаться всего за два месяца, то как живет с этим Серега? Сколько в каждом упреке скрытого бессилия. Накопившейся боли. Желания. Сколько страха, что он ее потеряет.

А в голове всплыл разговор с Ленкой: «Она сказала, что как только стукнет 18 и она утрясет вопросы с опекой, уедет от нас на съемную квартиру и уже сейчас ищет варианты. Серега еще не знает. Что будет, не знаю, подумать страшно.» Что будет с ним, когда он поймет? Мелкая больше не будет рядом с ним.

Еще сильнее я понял, желание Женьки уехать из этого дома. Видимо связь на подсознательном уровне с Серегой ей орала: «Беги!». А его подавляемые чувства ломали ее мир и психику.

Я понял что устал. Этот день казался бесконечным. Утро казалось таким далеким, как будто прошла целая жизнь.

С трудом добравшись до кровати, я рухнул и заснул.

Мне снился сон. Яркий, живой. Моя комната. Кровать. И Женька верхом на мне. Все было как наяву. Ее запах, тяжесть тела, ее тепло. Легкий запах алкоголя. Бормотание. Движение рук по моей груди. Легкие поцелуи.

Твою мать…

Пусть это будет не сон. Пусть все это будет правдой. Я открою глаза и все это правда.

Я боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть это наваждение. Мое тело горело, словно в огне. Ее прохладные руки под моей футболкой. То как она двигает бедрами, сидя на мне верхом. Разум горит.

Я отвечаю на поцелуи. Руки поднимаются и обхватывают ее гибкое тело. Я пытаюсь вжать ее в себя. Все такое реальное. Мне это мало. Я переворачиваю ее, припечатываю своим телом к кровати. Ее тихий стон у моего уха. Стадо мурашек мчится по всему моему телу.

Ее запах. Легкие горят. Кровь пульсирует в паху с бешеной силой. Мягкие губы, такие мягкие, в них столько нетерпения. Я почти рычу. Мой язык сталкивается с ее. Я почти задыхаюсь от того, как все реально. Стройные ноги обхватывают мои бедра. Еще сильнее заставляя вжаться в нее. Мои руки на ее теле. Какая она гибкая, стройная, жаркая.

Я так боюсь проснуться. Страх накатывает такой волной, и я понимаю, что это все не сон. Сука… это не сон. Она подо мной. Живая.

– Женька. – Хриплю я и от осознания всего этого, мое тело сносит с кровати. – Какого хрена? Ты как тут оказалась?

Вопросы горой сыплются на меня.

Она со стоном приподнимается на кровати. В комнате темно и только ее темный силуэт четко очерчен светом из окна. Она начинает хныкать и медленно ползти к краю кровати.

– Зачем ты ушел? Иди сюда. – Твою мать, она пьяная в хлам.

– Жень, не надо, прошу, давай ты пойдешь в свою комнату. – В моем голосе слышна мольба. Что я несу? Зачем я это говорю? Ведь все во мне, разум, инстинкты, каждая моя клеточка хочет продолжения. Все во мне орет, чтобы она осталась и продолжила.

И только маленькая кроха здравого разума твердит, что все это не правильно и если я продолжу, то развалю остатки того, что и так успел разрушить. Ведь она завтра проснется и поймет, что я лишь ошибка. А я не хотел становиться ее ошибкой. Я просто хотел быть рядом. Все это обрушивается на меня как ледяной душ.