Царевна-Лягушка на новый лад

Свадьбы Царевичей

Привел Иван молодую невесту в свой терем. Дворовым строго наказал не обижать Василису. А от кого услышит слово злое или за спиной пересуды, того к царю-батюшке на суд отправит.

Терем девушке понравился, высокий светлый, во дворе озеро чистое, большое. Обошла она комнаты, в каждой чистота и быт налажен как надо. Отдохнули молодые вечер и ночь переспали. Рано встали, собираться на праздник нужно. Свадьбу играть сегодня собрались старшего Царевича.

А у Василисы и платьев нет новых, те, что были у нее смолоду старыми стали, выцвели, неприглядные совсем. Выпросила она у Ивана кружева, ленты, самоцветы, нитки золотые, да иглу покрепче. Взяла свое старое любимое, зеленое, бархатное платье и давай мастерить. В руках работа спорилась. Воротник расшила она кружевом, а по переду цветы золотые пустила и наговор нашептала, чтобы цветы ожили и распускались, как живые. В каждый цветок вшила она по камню самоцветному. Рукава легкие кружевные светиться заставила. И такая красота получилась у нее, глаз не отвести.

Расчесала волосы свои золотые-медные, в косу уложила тяжелую и вокруг лягушачьей головы обернула короной. На ноги сапожки сафьяновые надела. И засветилась вся, да так, что и лица лягушачьего не видно стало совсем.

Покрасовалась Василиса перед зеркалом, довольная осталась, а тут и Иван подоспел. Увидел суженую свою и обомлел.

– Как еще две недели выждать? Как до свадьбы тебя своей не сделать? Мочи моей нет! Всех краше ты у меня, в любом обличие прекраснее любой девушки на свете. – Обнял Царевич невесту, расцеловал сладко. Взял за руку и повел во двор к карете.

Град стольный шумел. Украсили улицы пышно, празднично, с размахом. Кругом флаги красные, цветы везде. Жители надели самые лучшие свои наряды. Стоял запах выпечки, сладостей, жареного мяса. Кругом пели песни, смеялись люди, кричали, радовались. И как река, текла толпа к царскому дворцу. На ходулях прыгали скоморохи, играли гусли, гармони, баяны.

Прибыли Иван со своей невестой в хоромы царские. Руки Василисы вспотели, как она нервничала, словами не передать. Желудок скрутило судорогой. Ведь по столице уже разлетелась новость, что привез младший Иван-дурак из-за дальних далей невесту-лягушку, неведомую зверушку. Все поглазеть хотели.

А Царевич взял за руки любимую, посмотрел в глаза смело, с любовью и такой верой в нее, что все страхи сами отпали. Главное, что он рядом с ней.

Вышли они из кареты. Глашатай закричал громко, на всю толпу.

– Иван Царевич со своей невестою Василисой прибыли.

Умолкли песни, затихла музыка, замерли скоморохи, толпа замолчала и ринулась посмотреть на чудо-дивное, на невесту-лягушку. А Василиса подняла голову высоко и гордо. Она Княжего рода! Манерам и этикету обучена, языки знает. А то, что наговор на ней лежит, это ее собственный выбор, она сама этот путь выбрала, и с Иваном сама согласилась быть рядом! Пусть говорят, и пусть говорят много, а уж она им покажет, какая она есть! Не внешность за человека говорит, а дела и поступки ее. Да, время пройти должно! Да, будут говорить плохое, но кто вспомнит об этом, когда увидят ее живую и настоящую? Взяла она жениха под руку и пошли они сквозь толпу, которая расступалась передними как берега перед рекой.

– Ух ты, и правда, лягушка. Но смотри, как идет, а платье, какое у нее. А волосы какие, словно медь золотая.

– А ладная какая, стройная.

– Лягушка и есть лягушка. Смотри, какое лицо зеленое и глаза огромные.

– И где он нашел ее такую? Где такое чудо взял? Вот потеха!

Народ шептал за спинами, но Иван держал ее крепко, и знала она, что не даст в обиду. Рука об руку они подошли к воротам царским. У ворот стоял Царь-батюшка в красном кафтане, с седою бородою. Высокий, широкоплечий. На голове корона державная, в руках кубок большой. Справа от отца средний Царевич с будущей супругой Марфой встал. Она из купеческой семьи. Высокая, тонкая как тростинка, волосы русые, глаза, словно листва зеленые. Платье на ней заморское цвета спелого яблока красного. Невеста под стать жениху. Как они вместе ладно смотрелись.

Иван с Василисой поднялись по ступенькам и встали слева от батюшки. Толпа вновь зашумела, все глазели на Василису. Шептались. Но Иван и бровью не повел, только обнял за талию будущую жену и на ухо прошептал, что он с ней рядом. Василиса благодарно улыбнулась.

И тут царь попросил умолкнуть люду. Поднял высоко кубок с вином, и заговорил.

– Слава молодым. Слава!

Толпа зашумела, обернулась назад, расступилась. К воротам подъехала открытая карета и остановилась. И ступили на красный ковер Царевич Василий с невестой своей. Как узнала Василиса, невеста была боярской дочерью, Настасья Степановна по батюшке. Девушка на вид ладная, про таких говорят – кровь с молоком. Высокая, пышногрудая, с косой цвета поля созревшего, губы сочные полные, глаза янтарем горят. Платье на ней белое, серебром и алмазами расшитое, рукава тяжелые пышные. На голове кокошник, как корона. На Царевиче кафтан белый, под стать одеянию невесты. Голубые глаза сияют радостью и счастьем.

Пошли молодые, не спеша, к Царю, а их стали осыпать монетами, зерном и цветами. Крики и смех наполнили площадь.

– Слава молодым!

– Слава!

– Счастья молодым!

– Долгой жизни молодым!

Толпа ликовала. Люди хлопали в ладоши. Под эти звуки подошли Василий с Настасьей к царю и опустились на колени, склонили перед ним головы до земли.

– Встаньте, нареченные, передо мною, как свет перед Землею Матерью. – Царь передал свой кубок старшему сыну. – Испейте вина моего, с позволения моего. Дарую я вам супружескую жизнь и согласие даю на венчание. Живите в мире и согласии. Вовек с вами любовь пусть царит.

Василий и Настасья встали, повернулись к друг другу. Испили вина из кубка.

– Согласен ли ты, Царевич Василий Васильевич взять в супруги Настасью Степановну и быть ей опорой во всем? – Спросил Царь.

– Согласен. – Ответил, тот улыбаясь невесте.

– Согласна ли ты, Настасья Степановна, взять в супруги , Царевича Василия Васильевича?

– Согласна. – Прошептала девушка, опустив взор.

– А теперь кольца возьмите обручальные. – Царю подали красную бархатную подушечку, на котором лежало два кольца. Одно железное для мужа, как символ опоры, а второе золотое, как символ чистоты будущей жены. – Молодожены обменялись кольцами, и царь провозгласил, – Венчаю вас мужем и женою! До самой смерти неразлучными вам быть!

И тут толпа взревела.

– Горько! Горько! Горько! Горько! Горько! Горько! Горько!

Молодые поцеловались. Невеста зарделась, щеки налились румянцем. Царь-батюшка приказал открыть ворота молодым и жестом велел идти во дворец.

– А люду простому гулять и пить до утра! Песни петь, за молодых радоваться и веселиться до упаду. – Громко повелел царь и пошел вслед за молодыми. За отцом пошел средний Царевич с невестой, а за ними и Иван с Василисой.

Толпа ринулась на улицы города, на которых накрыли столы. Площадь постепенно пустела.

А вот царские хоромы наоборот заливало толпой бояр, купцов, придворных. Столы были накрыты богатые. Тут и осетрина жаренная, и икра черная, и утки в яблоках и хлеб с солью, и мед рекой, и другие яства невиданные.

В центре стола усадили молодых. По правую руку сел Царь-батюшка. По левую, от молодых сел средний Царевич с Марфой. А Иван с Василисой сели подле отца. Пир был горой, вино текло реками, яства заканчивались и на их место, тут же, ставились новые. Поднимались тосты за молодых. Гости то и дело кричали «Горько». Скоморохи паясничали, менестрели пели песни, играла музыка. Весь день и вечер шумел царский двор, шумели улицы города до самых рассветных лучей.

Но то и дело, ловила не себе и на Иване Василиса пристальные, любопытные, злые, недобрые взгляды. То и дело, слышала она за спиной пересуды, о Иване-дураке, лягушке-зверушке. Слышала смех в их сторону. Хоть и держалась она достойно, но это выматывало. Хотелось скорее домой в их терем.

А когда позвали танцевать всех, ее чуть не упала она без чувств. Такое напряжение в ней скопилось, такая дурнота накатила, что в глазах помутнело. Иван вовремя подхватил будущую жену, обнял, успокоил.

– Тише, тише, моя хорошая. Я рядом, с тобою, подле тебя. – Поцеловал ее в лоб, посмотрел в глаза, успокаивая.

Василиса сделала глубокий вдох, выдохнула, посмотрела Ивану в глаза и улыбнулась.

И они пустились в пляс. Танцевать девушка любила. Дома, в своем родном городе, она часто танцевала на пирах и балах. Ноги сами несли, а Иван кружил ее легко и свободно. Платье ее развевалось, цветы на нем распускались волшебными лилиями, розами. Рукава сияли мягким зеленым цветом, самоцветы сверкали при свете тысячи свечей. И словно, спал морок. Все вокруг увидели не лягушку, а прекрасную девушку, словно, лебедь она плыла по залу. И глаз нельзя было отвести от нее.

Толпа ахала и охала, шумела, хлопала, удивлялась. Царь смотрел на пару и понимал, что сын нашел себе невесту под стать, такую, что в сказке не найдешь, и тихо радовался за Ивана.

Танец кончился. Вечер прошел. Молодых одарили подарками. Пьяные гости расходились, кто, куда. Пустели царские хоромы.

И Иван с Василисой отправились домой. Уставшие они вернулись в покои, и спать легли.