Путь к сердцу мужа

– Ну, тогда, может, он ничего не узнает, – подумав, решила Эльвира.

– Вот только, если все выяснится, представляешь, что со мной будет? – жалобно сказала Лиза. – А могут за это в тюрьму посадить?

– Ты что, совсем дурочка, – накинулась на нее Эльвира. – Сейчас все делают и не такое. Предприятия открывают и ссуды на чужое имя берут. И никому ничего не делают. Это ерунда. Да и не узнает никто. Кто им скажет, ты, что ли?

– Я? – Изумилась Лиза. – Ты что? Я – никогда.

– Ну и все, – отмахнулась от этого вопроса Эльвира. – Вот только Лешке ничего говорить не надо. Скажем, что ты устроилась на работу в какую-то фирму, и все.

– Ну, конечно, – испугалась Лиза. – Он убьет нас, если узнает.

– А знаешь, – вдруг задумчиво сказала Эльвира, – мы с ним недавно разговаривали о его хозяине, и я упомянула Полонского, и он вдруг сказал такое, ты даже не поверишь.

– Что?

– Он сказал, как было бы хорошо, если бы Полонский и вправду женился на тебе. Знаешь, Леша считает, что он действительно хороший человек, и очень бы тебе подошел. И ты ему тоже.

– Да ты что? – изумилась Лиза. – Так и сказал?

– Да, представь себе.

Они задумались.

– Да, хорошо бы, – вздохнула Лиза. – Только как это сделать?

– Смотри, – Эльвира уселась напротив нее. – Ты сегодня здорово продвинулась. Поверь, я бы лучше не смогла сделать, чем ты сегодня.

– Так ведь я здесь не причем, – запротестовала Лиза. – Это случилось без моего участия.

– Тем более. Значит, это судьба. Это знак, что мы на правильном пути. Теперь ты будешь его часто видеть, и тебе нужно будет использовать каждый шанс, чтобы общаться с ним.

– Видишь ли, – вздохнув, сказала Лиза. – Это будет не так просто, как тебе кажется.

И она рассказала Эльвире о том, что ей сообщила Вероника Анатольевна.

– Ничего страшного, – бодро воскликнула Эльвиру, выслушав ее. – Это все мужики такие, боятся, что их женят. Но, в конце концов, все равно женятся. И этот никуда не денется. Но, если он такой уж пугливый, пока, я думаю, тебе ничего не стоит предпринимать. Посиди тихо, дай ему время привыкнуть. А как только он почувствует себя в безопасности и расслабится, тут мы и начнем действовать.

– А что мы будем делать? – полюбопытствовала Лиза.

– Жизнь покажет, – сурово оборвала ее подруга. – Я, в общем, тоже хотела поговорить с тобой. Только пойми меня правильно, – она нерешительно посмотрела на Лизу.

– Что? Что случилось? – мгновенно забеспокоилась та.

– Да ничего не случилось. Я просто хотела тебе сказать, что, если у нас все получится, и ты вправду станешь его женой, то, может быть, тебе удастся помочь нам. Понимаешь, не может же Леша всю жизнь быть охранником. Пока молодой, это еще куда ни шло, но потом… И вообще, хотелось бы тоже открыть какую-то свою фирму, заработать деньги, пожить, наконец-то, нормально. Леша сам не очень-то разбирается в бизнесе, и вообще, ты же его знаешь, он не очень сообразительный. Он надеется, что его босс ему поможет, но, я думаю, что тому на него наплевать.

– Ой, Эля, – Лиза подсела к ней и обняла подругу. – Конечно, до этого еще очень далеко, но, если что-то у меня получится, можешь не сомневаться: первым делом я попрошу его помочь вам. Разве у меня кто-то есть ближе, чем вы? И вы столько для меня делаете… У Лизы глаза наполнились слезами. Эльвира тоже тихонько всхлипнула, и подруги, не выдержав всех волнений дня и переполнявших их чувств, зарыдали на плече друг у друга.

* * *

Лиза шла на работу, переживая вчерашний разговор с Эльвирой. Да, конечно, Эльвира права: нужно что-то делать и немедленно. Время летит, вот уже скоро полгода, как она работает в «International Plastic», а толку от этого никакого. Полонского она почти не видит. Он появляется в офисе три раза в неделю через день, а остальные три дня проводит на фабрике. Но даже когда он в офисе, это тоже ничего не дает. Он приезжает, заходит поздороваться со служащими, а потом уходит в свой кабинет, где и остается до конца дня с перерывом на обед. Обедает он в каком-то ресторане, никто даже не знает в каком. Видят его только менеджеры, когда он их вызывает по одному в кабинет для обсуждения работы с клиентами. Они экспортируют изделия из пластика почти во все страны мира, поэтому экспортный отдел у них большой и менеджеров много. Каждый менеджер работает с тремя-четырьмя странами и своими постоянными клиентами. Он, а вернее она, так как у них работают в основном женщины, получает заказы от клиентов по факсу или электронной почте, переводит их на русский язык и посылает на фабрику. Они также улаживают все возникающие по ходу дела проблемы, принимают рекламации, высылают образцы и коммерческие предложения на новые товары, разговаривают с клиентами по телефону, следят за своевременной оплатой и так далее. Все эти вопросы они и обсуждают с хозяином, когда он их вызывает к себе. Их помощники же просто печатают документы на отбывающие контейнеры и посылают их клиентам и в таможню. Это считается простой работой и обсуждать здесь нечего. Поэтому помощников менеджеров никогда в кабинет к боссу не приглашают, разве что иногда какую-нибудь бумажку занести, выслушать вежливое спасибо и уйти. В такой обстановке ничего предпринять невозможно. Вот если бы Лиза стала менеджером, но все места заняты, и уходить никто не собирается. А чего им уходить? Условия работы прекрасные, зарплата хорошая, на каждый праздник подарки дарят. К тому же несколько раз в году их продукция принимает участие в больших международных выставках, и менеджеры выезжают заграницу вместе с хозяином. Вот если бы Лизе хоть один раз съездить с ним, тогда бы, может быть, что-нибудь и получилось. Но Вероника Анатольевна хоть и жалуется, что ей очень тяжело сидеть целый день на выставке, никогда не уступит Лизе эту поездку.

А вчера вот приехали крупные клиенты из Америки, и Вероника Анатольевна два дня принимала их на фабрике. И вместе с хозяином, между прочим. А на сегодняшний вечер хозяин пригласил их в ресторан, и опять-таки туда пойдет Вероника Анатольевна. Да, тяжело. Но Эльвира кое-что придумала. Она позвонила Лизе вчера днем и строго-настрого наказала сразу после работы идти к ней. Лиза побежала, так как ей было интересно, что же там ее подруга наконец изобрела, и что вообще можно изобрести в подобных обстоятельствах.

Эльвира и в самом деле кое-что придумала. По правде говоря, она придумала такое, что совестливая Лиза вначале наотрез отказалась в этом участвовать. Усадив Лизу на стул, очевидно для того, чтобы она сразу не упала, Эльвира протянула ей порошок и строго сказала:

– На, завтра подсыплешь это своей Анатольевне в кофе.

– Ты что? Ты что? – закудахтала перепуганная Лиза. – Ты с ума сошла.

– Да успокойся ты, это не яд.

– А что это?

– Всего лишь слабительное. Это не смертельно. Ну, сбегает твоя курица в туалет пару раз, но не умрет, выживет как-нибудь. Зато в ресторан с клиентами она пойти не сможет, и поэтому ему ничего не останется, кроме как взять тебя с собой. Поняла теперь?

– Поняла, – несчастным голосом ответила Лиза. – Но как я смогу ей это подсыпать?

– Запросто, – отрезала неумолимая Эльвира. – Это элементарно. Принесешь ей чашечку кофе и по дороге насыплешь. Ты же сама говорила, что она пьет кофе без сахара, так что он все равно будет горький, и она ничего не заметит. А у тебя, между прочим, жизнь от этого зависит, и, кстати, не только твоя. Так что, будь добра, сделай это, – язвительно добавила она.

Конечно, она была права. Если хочешь чего-то добиться, нужно действовать. Вчера она поклялась Эльвире, что сделает все как нужно, но сегодня плелась на работу, как на казнь. Во-первых, ее мучил страх, что она не сумеет так подсыпать порошок, чтоб никто не заметил. И вдруг он не растает, и Вероника Анатольевна заметит крупинки. Или почувствует вкус и догадается, что Лиза ей что-то подсыпала. Хотя, конечно, такое ей и в голову не придет. Они с Вероникой Анатольевной в прекрасных отношениях, с чего бы Лизе делать ей какую-нибудь пакость. Именно из-за того, что Вероника Анатольевна к ней так хорошо относится, Лизу еще и мучила совесть. Хотя, если подумать, что такого страшного она ей сделает. Эльвира права, ну, побегает в туалет, так что? Лиза невольно фыркнула, представив, как ее утонченная и деликатная начальница каждые несколько минут срывается с места и вихрем мчится в туалет.

Придя на работу, она долго раздевалась, потом раскладывала свои вещи, так как боялась заговорить. Она была уверена, что у нее от страха будет дрожать голос. Наконец, мысленно прикрикнув на себя, она постаралась заговорить как можно веселее и естественнее. У нее получилось даже слишком хорошо, так как ничего не подозревающая Вероника Анатольевна, заметила, что у нее хорошее настроение. Лиза сразу же постаралась сбавить обороты, стала сдержанной и деловито принялась печатать страховки. Вчера они с Эльвирой решили, что подсыпать порошок нужно после обеда, а то вдруг до вечера Вероника придет в норму и все-таки решит пойти в ресторан. Чем ближе было к обеду, тем больше Лиза волновалась. Наконец, наступила решительная минута. Вероника Анатольевна объявила, что пришло время послеобеденного кофе. Как и было задумано, Лиза тут же встала и сказала, что она тоже не против выпить чашечку и сейчас принесет им обеим. В последнюю минуту ей пришла в голову прекрасная идея. Она предложила своей жертве попробовать сахарин. У них в конторе многие сидели на диете и пили чай и кофе не с сахаром, а с сахарином. Вероника Анатольевна до сих пор пила просто без сахара, но Лизе очень важно было убедить ее попробовать с сахарином, так как потом на него можно будет свалить все последующие неприятности. Ей удалось уговорить беспечную Веронику Анатольевну попробовать этот заменитель сахара, и она как на крыльях побежала готовить кофе, придерживая в рукаве крохотный пакетик с лекарством. Кофеварка стояла в небольшой комнате, служившей одновременно и кухней, и курилкой. Лиза правильно рассчитала время: курильщики уже успели разойтись, покончив с послеобеденной сигаретой, но она все-таки страшно нервничала, боясь, вдруг кто-нибудь зайдет. Кофеварка как назло как будто бы и не собиралась закипать, но, наконец, все-таки неохотно зашумела и стала по капле выдавать долгожданный кофе. Как только в чашке набралось достаточное количество, Лиза, молясь, чтобы никто не заглянул в кухню, вытащила из рукава припрятанный порошок и быстро высыпала его в кофе. Затем уже спокойнее сняла коробочку с сахарином и бросила туда же две таблетки. А вдруг сахарин вместе с этим лекарством составит смертельную комбинацию, и Вероника Анатольевна умрет, мелькнуло у нее в голове. Нет, такого не может быть, вечно я паникую и придумываю всякие ужасы, одернула она себя и тщательно помешала ложечкой коричневую жидкость. Слава богу, все растворилось бесследно. Она налила кофе себе тоже и, приняв спокойный и даже веселый вид, пошла к ним в комнату. Там она поставила чашки на стол, и, тщательно проверив, где какая чашка, подвинула приправленный слабительным кофе к своей начальнице.

– Пейте, Вероника Анатольевна, пока не остыл, – заботливо сказала она и застыла в ожидании.

Та сразу же взяла чашку, отхлебнула и поморщилась.

– Очень странный вкус у этого кофе, – она внимательно посмотрела в чашку.

– Это от сахарина, наверное, – нахально сказала Лиза, у которой внезапно перестало биться сердце. Ей показалось, что Вероника Анатольевна уже все поняла и сейчас разоблачит ее.

– А, так ты положила все-таки?

– Да, я подумала, может, будет слаще. Я, например, не смогла бы пить кофе совсем без сахара. Он же горький.

– Ох, доживешь до моего возраста, научишься, – снисходительно сказала ей Вероника Антоновна, – и снова отхлебнула глоток.

– Нет, знаешь, ничего, пить можно, хотя какой-то странный привкус есть.

И продолжая просматривать электронную почту, понемногу допила кофе до конца.

Ну, слава богу, с облегчением вздохнула про себя Лиза, первую часть задания я выполнила. Теперь вторая часть зависит от того, как себя проявит Эльвирино лекарство.

И лекарство себя таки проявило. Первые два часа результата не было никакого, и Лиза уже было с отчаянием подумала, что у ее начальницы железный желудок, но тут Вероника Анатольевна как-то странно замерла, и вдруг, поспешно кинув Лизе «я на минутку», бегом убежала по направлению к туалету. А потом началось. Бедная, ничего не понимающая Вероника, только успевала вернуться на место, как тут же была вынуждена мчаться назад.

– Боже, это же надо, как на меня этот гадкий сахарин подействовал, – в ужасе сказала она Лизе. – Больше никогда в жизни даже не попробую его. У меня на него, видно, аллергия.

– Мне так неудобно, Вероника Анатольевна, ведь это я вас уговорила, – виновато ответила та, в душе радуясь, что ей пришла в голову эта мысль с сахарином, и теперь есть на что свалить вину. – Но, знаете, я просто хотела как лучше.