Одинокая звезда

«Господи! – обратилась она к тому, кто дал ей его. – Спасибо тебе! Благодарю тебя, Господи! Век буду на тебя молиться».

Она сидела и смотрела, как Серго спрыгнул на берег, закрепил страховочный трос и достал большой мягкий сверток. В нем оказался огромный пушистый плед. Он раскинул его в тени под нависшими над крохотным пляжем сосновыми ветвями. С трех сторон пляж ограждали высокие скалы, с четвертой его ласкало море. Море было совершенно пустынным – ни кораблика, ни далекого паруса, только белые чайки в густо-синем небе.

«Это Рай, – думала Оля. – Я в Раю. Надо покрепче запомнить все это, чтобы унести с собой, когда меня изгонят из него».

Скрестив руки на груди, Серго молча ждал, когда она подойдет. На негнущихся ногах она приблизилась к нему. Он прижал ее к себе совершенно.

– Скажи «да». Иначе ничего не будет.

От великого смущения она спрятала пылающее лицо у него под мышкой, благо та оказалась рядом. Но он нашел его там, приподнял за подбородок и погрузил свой потемневший взор в ее глаза.

– Оля, скажи «да», – требовательно повторил он. – Да?

Голос его был глух, но тверд. Ну что ей оставалось делать?

Ее ответ он скорее угадал по чуть дрогнувшим губам, чем услышал. И сейчас же припал к ним своими крепкими губами.

Это было похоже на удар током, на землетрясение. Ноги у Оли стали ватными, и из-под них куда-то ушла опора. Но ее цепкий ум оставался пронзительно ясен.

«Я должна запомнить это ощущение, – велела она себе, – и это тоже, и это. Это мои драгоценности, которые у меня никто никогда не отнимет. Я буду копить их, чтобы потом, когда он покинет меня, перебирать в памяти и наслаждаться ими».

«Теперь моя, – думал Серго, ловко управляясь с застежкой ее купальника. – Теперь, девочка, от меня не убежишь. Все, отбегалась. Моя!»

Поддерживаемая его сильными руками, она медленно опускалась. А ей казалось, что она летит вверх – в самые небеса.

Небо стремительно приближалось. Вот оно распахнулось, и Оля увидела несущиеся к ней звезды. От их нестерпимого сияния она закрыла глаза. Но самая крупная звезда проникла в нее и превратилась в маленькое теплое солнышко, которое осталось с ней навсегда.

А ее обостренные чувства вбирали все новые и новые драгоценности – и скоро душа ее наполнилась ими до самого края.

«Унести, унести все это с собой, ничего не растерять! – билась в голове только одна мысль. – Спрятать и никому не показывать. О, как я теперь богата! Теперь мне ничего не страшно – никакая разлука. Ведь моя память всегда со мной».

Они вернулись в Пицунду, когда солнце опустилось в море и первые звезды зажглись на небе. Под взглядом онемевшей подруги Оля молча собрала свои вещи и перебралась в крохотную квартиру на краю поселка, которую подыскал для них Отар.

Глава 7. Десять дней

Только теперь, находясь день и ночь под одной крышей с любимым, Оля поняла, что такое настоящая жизнь женщины. Жизнь такая, какой она и должна быть.

С великим изумлением Оля обнаружила, что домашние хлопоты, всегда казавшиеся ей скучными, могут приносить истинное наслаждение. Прежде она не любила убирать, готовить и могла часами валяться на диване с книгой в руках, питаясь одними бутербродами.

А теперь? Теперь она выучила наизусть любимые блюда Серго и научилась стряпать, да так, что он уплетал ее обеды за обе щеки и нахваливал. Было невыразимо приятно видеть, как он надевает свежую рубашку, выстиранную и выглаженную ее руками. Она бегала на базар, готовила еду, убирала квартиру – и все на одном дыхании. Во всех ее хлопотах был глубокий смысл: это для него! И потому она не уставала ни капельки.

Огонь, так опаливший ее в первые дни, превратился в ровное жаркое пламя. Оно согревало ее изнутри и прорывалось наружу, из-за чего лицо девушки казалось светлым даже в темноте.

Теперь ей можно было смотреть на него сколько угодно. Она трогала его загнутые ресницы, гладила брови, запускала пальцы в золотистую шевелюру. А он только моргал и улыбался. Но однажды осторожно спросил:

– Оля, ты такая умная, математик, диссертацию пишешь. Скажи, что во мне нашла? Ведь я простой милиционер. Неужели дело только… – Тут он запнулся. Но Оля поняла: он хотел сказать «только во внешности» – но постеснялся.

– Понимаешь, Серго, это трудно объяснить. Конечно, дело не только в красоте. Хотя на нее прежде всего обращаешь внимание. Но мне кажется – влюбляешься во все сразу. Как человек улыбается, смотрит на тебя, говорит. А самое главное – что говорит. Вот если бы ко мне подошел дурак с твоей внешностью, я бы на него и внимания не обратила.

– А я знаю одну девушку, – Серго хитро прищурился, – которая влюбилась в одного юношу с первого взгляда. Тот и слова не успел сказать. Глаз на него поднять не могла. Чтоб не выдать себя.

– Просто… у тебя такое лицо. – Оля покраснела. – Но если бы ты ляпнул какую-нибудь глупость, все сразу бы прошло.

– А, ну да, ну да. «Вах, какие дэвушки!» – это, конечно, о-очень умные слова!

Он откровенно смеялся над ее смущением.

– Ах, ты вот как! – Сжав кулачки, Оля бросилась на него. Продолжая смеяться, он сгреб ее в охапку.

– Пусти, медведь!

Но Серго подержал ее, пока она не перестала трепыхаться. Когда он был так близко, Оля полностью теряла над собой контроль. Все мысли сразу вылетали из головы – оставались только чувства и ощущения. Он знал об этой ее особенности и использовал ее в своих целях.

Когда они наконец оторвались друг от друга, она рискнула спросить его о том же.

– А вот ты мог бы объяснить, чем я тебя привлекла? Ведь кругом столько красивых девушек – куда красивее меня.

– Неправда, – покачал головой Серго, – ты красивее всех. Глаза у тебя серые, а брови и ресницы темные. И волосы светлые, и вьются так красиво – колечками. А губы – постоянно хочу их целовать.

И он немедленно исполнил свое желание. Потом продолжил:

– Ты с виду нежная-нежная. Но в тебе чувствуется… – он на мгновение задумался, – что-то твердое, как стержень. Очень надежная.

Они все время проводили вместе. Даже на спортивные тренировки, необходимые ему для поддержания формы, он брал ее с собой. Ей нравилось смотреть, как ловко Серго клал на лопатки любого, кто рисковал с ним состязаться. И в стрельбе ему не было равных.

Ему ни в чем не было равных.

В поселке частенько случались драки между горячими абхазскими и грузинскими парнями – тогда местная милиция неизменно звала Серго. Ему удавалось утихомиривать самых непримиримых.

– Чего они не поделили? – удивлялась Оля. – При чем здесь национальность? Какая разница – грузин, абхазец?

– Есть абхазцы, – пытался объяснить ей Серго, – которые считают, что мы, грузины, позахватили все лучшие места, все руководящие посты. А руководящие посты – это большие деньги. В нашей республике деньги – все! Дом хочешь построить – давай деньги. В институт поступить – опять неси деньги. На хорошую должность устроиться нужны очень большие деньги. Без денег человек ничто.

Вот ты в аспирантуру поступила – за деньги или как?

– Да ты что, Серго! – Оля даже подскочила. – Какие деньги? Просто я хорошо училась. Окончила школу с медалью, институт – с красным дипломом. Вот мне и предложили аспирантуру. Я еще студенткой занялась научной работой, а в аспирантуре продолжила ее.

– А о чем твоя диссертация? Какое-нибудь открытие?

– Да нет, какое там открытие. Я пытаюсь решить одну задачу из теории вероятности. Если получится, выведу новое уравнение. Вот и все.

– А какая от этого польза? Кому нужно твое уравнение?

– Ну как кому нужно? Во-первых, просто интересно. Во-вторых, оно покажет путь к решению других задач. Или поставит новую проблему. В математике всегда так. Может, потом кому-нибудь из физиков оно и пригодится – не знаю. Я ведь не прикладник. Я чистый теоретик.

– А тебе самой твое дело нравится?

– Да, очень! Математика – самая прекрасная наука. Она как хрустальный дворец – чистая, прозрачная. Такая твердая, честная. И захватывающая. В ней нельзя схитрить, соврать – сразу все становится видно. Мне очень нравится моя работа.