Самая страшная книга 2024

– Угу. – Шишига неприятно усмехнулась углом рта. – Кощеюшка наш… Ниже пупа два яйца, в каждом – игла. Так что в подвал ни ногой. Усекла, девчулька?

Побледневшая Найденка запоздало кивнула.

– Вот и славница. А теперь давай ручку. Давай-давай, не жмись. Позолотить не могу, зато витаминками порадую… А потом и себя.

Краткая боль – и по венам медленно растеклось тепло. Страх незаметно исчез, обратившись в ленивую сонливость. И Найденка ускользнула в хмарь очередного сна без сновидений.

* * *

…В то утро Шишигу разбудил холод: лютый крещенский мороз, что вдруг заполнил прежде душноватое, согретое дыханием двух людей пространство.

Дрогнув, она распахнула глаза в полутьме – и тут же ощутила кровяной запах.

«Нет…» – выдохнула в мыслях иная, прежняя Шишига.

«Не может быть!» – в панике вскричала она, когда руки, лихорадочно ощупав матрас, не нашли рядом ни пуль, ни ружья.

А там, в уголке, облюбованном ее Найденкой, уже смеялось, ворочалось Нечто. То, от чего больше не спасут ни железо, ни соль, ни полынь. Ни бегущая вода, ни серебро, ни кресты, что когда-то блестели на шпилях городских церквей и храмов.

Нечто извивалось, опрокидывая свечи, рисуя и размазывая по истоптанному паркету кровяные пентаграммы. Моргало тысячами гноящихся глаз, клацало зубами тысяч голодных ртов, и сладчайше манило, завлекало, звало ее по имени-отчеству тридцатью тремя звонкими голосами тех, кто…

– Сволочь! – взревела Шишига, сморгнув кипяток слез. – Сдохни!..

И, обезумев от горя, схватив первое, что попалось под руку, самоубийственно бросилась вперед.

Тьма приняла ее в свои объятия…

А потом тонко, очень по-женски, завизжала.

Шишига не обратила на это внимания. Занося руку, которой стискивала тонкий и острый предмет, она била по темным щупальцам, так похожим на клятые бесконечные Тенета, и визжала в ответ, пока ее не отбросили в сторону.

– Пожалуйста, не бейте меня! – прокричал кто-то знакомый.

И пелена, что мутила глаза, резко спала.

Шишига моргнула, увидев перед собой исцарапанную и белую от ужаса Найденку. Затем очень медленно, страшась, перевела взгляд на свою руку, в которой был зажат запачканный кровью металлический циркуль.

Секунда – и он стукнулся об пол.

Шишига сглотнула горькую слюну. Попыталась было улыбнуться – не вышло.

– Дура старая… – наконец выдавила она. – Вот же дрянь какая, приблазнилось…

Девка всхлипнула, съежилась в комочек. А потом и зарыдала в голос.

«Вот же ж ешкин кот», – со стыдом подумала Шишига.

– Девчулька… Девонька… Ты прости меня, а? Простишь? Давай я ранки тебе обработаю…

Но Найденка увернулась от ее протянутой руки и завыла сильнее.

– Все, все. Не трогаю тебя, ладушки… – вздохнула Шишига.

Поднялась, еще чувствуя внутри легкую дрожь, рассеянно оглядела кабинет, а после приняла решение.

Надо проветриться.

Взяв рюкзак и заряженное, никуда не пропавшее ружье, Шишига помедлила, опять взглянув на свою подопечную.

– Скоро приду. Где вода и аптечка, знаешь, – бросила она перед уходом.

Девка не ответила.

«Ладушки-оладушки… – еще больше помрачнела Шишига. – Ничего. Надо какой-нибудь гостинец принести. Мигом повеселеет».

Стараясь больше не думать о кошмаре, она привычно обошла здание, кое-где обновив обереги и посчитав их остатки. Затем пронеслась по лестнице, ловко миновав опасные места, и вскоре оказалась снаружи. День только начинался, но медлить не стоило. Дел у нее по горло.

«Вперед!» – приказала себе Шишига и тихонько двинулась по искореженной дороге.

Было тихо. Так тихо, что даже собственный пульс мнился слишком громким. Шишига кралась по улицам, пряталась при малейшем подозрении на опасность и упрямо продвигалась к цели. Проходила мимо разрушенных домов и церквей, в которые когда-то в тщетных поисках спасения ломились очумевшие от ужаса люди. Иногда приседала и наклонялась, разглядев на земле или в разбитой витрине то, что могло пригодиться в новом быту: потерянный кем-то молоток, обрывок проволоки, кольцо почти использованного скотча… ржавую железную банку, пучок пахучей полыни, растущей на обочине…

Но вот на горизонте вырос их ТРК – торгово-развлекательный центр, единственный крупный на весь район. Свой прежний лоск он потерял давно и сейчас выглядел, как после бомбежки. Однако Шишига, приходившая сюда не впервые, знала, что и в разрушенном, разграбленном храме потребления еще можно отыскать полезное.

Да, приходилось рисковать. А куда деваться?

И крысы уже надоели до тошноты…

Вскоре под ногами хрустнуло стекло. Шишига проникла в ТРК и на несколько минут, приглядываясь, прижалась к стеночке. Мерзкий свет, что проходил сквозь окна и пробоины в стенах с потолком, был не в силах побороть всю тьму, что теперь обитала здесь без электричества. Пришлось включить тусклый фонарик.

«Потихоньку… Полегоньку… – успокаивала себя Шишига. – Тише едешь – дальше будешь…»

Сквозняк, скользнувший по волосам, принес запах тухлятины. Остатки еды, что оставались в продуктовом гипермаркете, давно испортились, когда сдохли холодильники, да и людские трупы, настигнутые смертью на шопинге, добавляли свое амбре.

Впрочем, кое-что из пищи долгого хранения отыскать здесь было еще возможно: банки тушенки, лапшу быстрого приготовления и, главное, бутилированную воду, которая теперь стала на вес золота.

Но сегодня Шишига хотела найти не только пропитание. Из ее памяти не желала уходить девка – перепуганная худышка в чужих и явно тесных ей обносках. Приодеть бы ее. Да и самой Шишиге новая обувка не помешает…

Сердце колотилось, каждый нерв был натянут до предела. Шишига продвигалась медленно, нога за ногу, пока фонарик не высветил первый отдел со шмотьем. На витрине, застыв в манерных позах, стояли четыре манекена в платьях и когда-то модных мини-кокошниках из славянской коллекции.

Она мысленно потерла руки и шагнула вперед. Кружок света от фонарика бодрым солнечным зайчиком запрыгал по прилавкам и вешалкам, по изгвазданному полу и кассе, за которой больше не стояли улыбчивые молоденькие продавцы.

Нет ли кого? Полуживого мародера? Перерожденной твари?

«Ни души. Кроме тебя, старуха», – усмехнулась Шишига и смело пошла дальше. Чуйка, не раз спасавшая ее жизнь, спокойно молчала.

Поднять одно, осмотреть другое – минут через пять она цапнула пару подходящих, на ее взгляд, вещей и стала упаковываться. Квакающий смех, что прозвучал у входа, она услышала, когда уже застегнула рюкзак.

Страх скрутил желудок в морской узел. Хрипло вякнув, Шишига вскинула ружье. Она еще успела понять, что на витрине осталось лишь три манекена, когда в нескольких метрах от нее выросла тонкая, почти двумерная фигура, светящаяся собственным болотно-зеленым светом.