Свидание со смертью

Свидание со смертью
Ирина Михайловна Комарова

Опасные удовольствия
Двенадцать лет назад Нина родила сына и воспитывает его одна. Борис, отец мальчика, посчитал, что семья, и особенно ребенок, помешает ему строить карьеру. Случайно узнав о том, что у него есть сын, новоявленный отец несказанно обрадовался, теперь, когда он стал преуспевающим бизнесменом, ему нужен наследник. Борис отыскал Нину и договорился о встрече, собираясь обсудить с ней блестящие перспективы, открывающиеся перед ней и Павликом…

Ирина Комарова

Свидание со смертью

© Комарова И.М., 2023

© «Центрполиграф», 2023

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2023

* * *

Этот день оказался самым важным в жизни тридцатидевятилетнего Бориса Сахарова. Точнее, не день, а вечер, но этот вечер изменил… изменил все. После привычно-суматошного рабочего дня Борис расслабленно устроился на диване перед включенным телевизором. Еще несколько лет назад ему и в голову не пришло бы ничего подобного. Отдых для него мог быть только активным: например, поиграть с приятелями в футбол. А девчонки пусть болеют – у них это хорошо получается. Или потусоваться в парке большой веселой компанией, с теми же девчонками, разумеется. Да просто зависнуть на несколько часов в бильярдной или в боулинге – там, пожалуй, лучше с пивом и уже без девчонок. Но сейчас, когда сороковник на пороге, как-то приятнее подремать на диване под тихое бормотание телевизора.

Вот он и лежал, лениво поглядывая на экран, – ничего особо интересного в передаче «Губернские новости» не было. В центре города меня ют асфальт на плитку, открыли новый торгово-развлекательный центр, ковид – куда ж без него, авария – две «газели» столкнулись, слава богу, без жертв, и прочая суета. А в конце короткий ролик – открытие новой детской площадки с комплексом тренажеров. Бегают и прыгают дети, что-то вещает с натужной улыбкой заместитель мэра, какой-то мальчишка висит на турнике, нелепо дрыгая ногами…

Когда Борис увидел этого мальчишку, он даже сразу не понял, в чем дело, просто вдруг перехватило дыхание, и сердце пропустило удар. Пока он проморгался, сюжет закончился, пошла сводка погоды. Борис кинулся к компьютеру, нашел сайт губернской телекомпании, включил последние новости. Нервно дергая мышкой, отыскал сюжет про детскую площадку, еще несколько секунд – и он остановил изображение: на экране крупным планом болтается на турнике очень довольный мальчишка лет десяти, а рядом, глядя на него, смеется женщина, очевидно, его мать.

– Не может быть, – выдохнул Борис. Снова запустил двухминутный ролик и снова остановил, когда появился мальчишка на турнике. Зажмурился, потряс головой и еще раз внимательно всмотрелся в экран. – Или все-таки может?

Положим, с женщиной сомнений никаких не было, это Нинка, тут и думать нечего. Она почти не изменилась за эти годы, разве что стала более привлекательной. Сколько же лет прошло? Впрочем, какая разница! Но если ему и в то время нравилась неброская нежная хрупкость Нины, то сейчас женщина расцвела: уже не скромная Снегурочка, а пусть и по-прежнему скромная, но уже царевна. Ладно, пусть Нинка за это время слегка округлилась и похорошела, это его теперь никак не касается. Тем более выглядит она вполне благополучной и ухоженной, очевидно, замужем и вполне довольна жизнью. И прекрасно, Борис совершенно искренне готов пожелать ей счастья и дальнейшего благополучия – он прекрасно жил все эти годы, не вспоминая о ней, и дальше проживет. А вот мальчишка…

Борис свернул окошко с записью новостей, пошарил курсором по экрану, нашел нужную иконку, открыл. Не так много у него было старых семейных фотографий, но однажды в приступе ностальгии Борис отдал их оцифровать, и теперь в образцовом порядке, по годам и событиям, снимки были разложены в специальной папке. Так что уже через пару минут он смотрел на первоклассника в круглых очках, прижимающего к груди охапку астр. Да, никаких сомнений. Если снять с мальчишки очки, отобрать букет и загнать на турник, то почти никаких различий. Ну, разве что у него, у Бориса, глаза посветлее, а волосы, наоборот, темнее.

«Как же это? То есть как, это как раз понятно, но все-таки как же? С Ниной они расстались… черт, сколько же лет назад? Десять или двенадцать? Так, это было как раз в тот год, когда отец заболел и отошел от дел, значит… значит… – Борис, старательно загибая пальцы, посчитал: – Ага, все-таки двенадцать. И если Нинка тогда решила рожать, то пацану сейчас должно быть около одиннадцати».

Борис снова открыл на экране кадр с мальчишкой на турнике.

«Одиннадцать лет? Вполне возможно. Но Нина-то, Нинка-то какова! Как она могла? Родить и ничего не сказать – скрыть сына от родного отца! Сына… то есть что же получается? Получается, у меня есть сын?»

Борис Николаевич Сахаров, владелец фирмы грузоперевозок «Полярная звезда» был человеком солидным. И фирма у него была – не скороспелка какая-нибудь, а вполне солидное предприятие, существующее около тридцати лет. Основал это предприятие отец Бориса, Николай Иванович Сахаров, который в свое время выкупил по остаточной цене дышащий на ладан самосвал и начал возить дачникам навоз. Дело пошло, и к навозу добавились гравий, песок и щебенка – мелкие бизнесмены, сумевшие «оседлать волну», тогда начали активно строиться, и подвозка материалов была делом достаточно прибыльным. Сахаров-старший прикупил еще пару грузовиков, нанял водителей, потом увеличил ассортимент услуг, придумал красивое название… Когда Борису исполнилось восемнадцать и он получил права, то сразу сел за баранку грузовика, так же как и его двоюродный брат, Игорь. Еще через несколько лет отец начал сдавать и решил отойти от дел, а компанию возглавил Борис. Игорь стал коммерческим директором, а его жена, Валентина – главным бухгалтером, семейное предприятие осталось семейным. Несколько лет они пахали без передышки – Игорь с Валей хоть отпуска брали каждый год, ездили с детьми отдыхать, а Борис не то что про отпуска, про выходные на несколько лет забыл. Зато сейчас «Полярная звезда» была крепко стоящим на ногах, приносящим устойчивую прибыль и продолжающим развиваться предприятием.

Появились свободные деньги и свободное время, к тому же пришло понимание, что годы идут, пора бы и о семье подумать. Родители уже давно об этом толкуют, Игоря в пример ставят. Он на два года младше, а уже двое наследников подрастают. Старшему, Кольке, семнадцатый год, Игорь его потихонечку начал к работе приобщать – то на переговоры возьмет, то над документами вместе с ним посидит, объяснит, как договоры правильно оформлять. Обеспечивает преемственность поколений. Николай Иванович, хоть делами давно не занимается, но одобрение свое высказать не ленится. И так же не ленится пенять Борису – все-таки ему хочется, чтобы семейное дело перешло в руки родного внука, а не сыну племянника. Да только где ж его взять, родного-то?

Собственно, Борис был согласен с отцом и не против был жениться – после тридцати уже хотелось не веселой холостяцкой жизни, а тихого семейного уюта. Тем более он не был против ребенка – хорошо бы сына. И уж он не стал бы сбрасывать все заботы о нем на жену – какая бы ни была, а все-таки женщина. Нет, воспитывать парня должен отец. И он, Борис, не пожалел бы ни времени, ни сил, чтобы вырастить сына умным, дельным человеком, умеющим работать и руками, и головой! Образование хорошее обеспечил бы, без этого сейчас никуда. Даже у них с Игорем институт за плечами, хоть и заочно оканчивали (а как еще – они тогда целыми днями баранку крутили), но корочки есть! Конечно, это все мечты и планы отдаленные, первые лет пять с сыном и не поговоришь толком, но это ничего. Опытные люди говорят, что и в этом возрасте от детей радость, если они жданные и желанные. А уж его сын будет и жданный, и желанный, в этом не сомневайтесь!

Вот только найти этому вымечтанному сыну маму оказалось совсем непросто. Нет, девушек и женщин вокруг было достаточно, даже больше, чем достаточно. И успехом у женского пола Борис всегда пользовался, не только сейчас, когда стал со всех точек зрения выгодной партией, но и раньше, когда хоть и на отцовском предприятии, но простым водителем баранку крутил. И тогда, кстати, отношения с женщинами были как-то проще, чище, что ли… Весело встречались, без обид расходились, и девушки были славные – не жадные и не завистливые. В глазах у них сиял искренний интерес, интерес ко всему – к жизни, к работе, к природе и к нему, Борису. А сейчас… С малолетками просто скучно, но и с теми, что постарше, тоже не веселее. Да, по сравнению с теми простыми девчонками, подружками его молодости, женщины, с которыми он встречается теперь, выглядят, как шиншилла по сравнению со щипаным кроликом. И одеты они по каталогам, и ума палата, и воспитание такое, что хоть на прием в английское посольство отправляй, не стыдно будет. Вот только в глазах у них не интерес, не симпатия, и уж тем более не любовь, а непрерывный счетчик. Тьфу! С проститутками и то лучше дело иметь, там, по крайней мере, все честно.

Игорь смеется над ним: дескать, а ты как хотел? Жениться надо до тридцати, пока гормоны играют и все девчонки хороши. А после тридцати мозги в норму приходят, начинаешь в людях разбираться и недостатки замечать. Игорь прав, конечно, вот только что толку с его правоты! Ладно, пусть идеальных женщин не бывает, но хоть что-то более-менее подходящее на роль жены неужели нельзя найти? А ведь никак не находится.

И вдруг такая неожиданность – никакая жена не нужна, потому что сын у него, оказывается, есть! Одна проблема, как теперь его найти? В городе миллион без малого жителей, и как отыскать мальчишку, о котором он ничего, кроме имени матери, не знает?

Лиза привыкла, что Сергей Лихарев забегает к ней почти каждый день – иногда на час-другой, иногда просто на пять минут: «Я понял, что соскучился, и заглянул только на тебя посмотреть». Настолько привыкла, что дни, когда она Сергея не видела, казались ей пустыми и какими-то… тоскливыми, что ли? Разумеется, особенно тосковать не приходилось – хозяйке «Дамского рукоделия», от которой зависят полтора десятка работниц-надомниц, сидеть сложа руки и предаваться печальным размышлениям просто нет времени. А кроме работы, есть еще двенадцатилетняя дочь, Маша, которая тоже требует постоянного внимания. Нет, девочка вовсе не «трудный ребенок», но, может быть, их маленькая семья потому и остается такой дружной, что Лиза никогда не отмахивается от детских проблем и всегда находит время и силы для общения с дочерью. И все-таки в те дни, когда Лиза не видела Сергея, она немного грустила. Впрочем, надолго Лихарев не пропадал. Дня два-три он мог носиться по своим загадочным делам, но потом обязательно появлялся – веселый, оживленный, с темно-бордовой розой в руке.

Сергей пока ограничивался осторожным ухаживанием, не переходя к активным действиям, но Лизу это скорее забавляло, чем раздражало. Гораздо больше по этому поводу нервничала ее старшая подруга, Ася Семеновна, второй по значению сотрудник «Дамского рукоделия». Она никак не могла понять, почему «молодежь» так непростительно тянет время. По ее мнению, им уже давно пора было завалиться в койку. Безобразие же, взрослые люди, свободные, а за два месяца даже до поцелуев дело не дошло!

– Сколько можно друг к другу принюхиваться?! – возмущалась она. – Ладно, пусть этот твой, пыльным мешком стукнутый, сыщик такой бестолковый, бывает. Но ты-то что мух ловишь? На улице жара, значит, сарафанчик полегче накинула, босую ножку этак невзначай выставила, салфеточкой над декольте выразительно помахала… неужели тебя учить надо, как мужика в соответствие привести?

– Не надо учить, – смеялась Лиза. – Просто вот такой он… неторопливый. Или боязливый.

– В смысле боязливый? С тобой-то ему чего бояться?

– Мне кажется, он думает, что просто так со мной нельзя, что надо будет обязательно жениться. А к этому он не готов.

– К этому ни один мужик не бывает готов, – фыркнула Ася Семеновна. – А на тебе обязательно надо жениться?

– Да нет вроде. Не знаю. В принципе, мне и так хорошо. Машка опять же… она Сергея опасается.

– Почему? Ревнует?

– Не совсем. То есть немного, конечно, ревнует, но не это главное. Вы же знаете, у нее способности посильнее моих, хотя больше на лечение направлены. Но Сергея она прочитать не может, вот и говорит, что он мутный какой-то.

– А он правда – мутный?

– Нет, обычный он. Пытается к ней подлизаться. Я ему намекнула, что Машка зефир в шоколаде обожает, так у нас теперь этот зефир не переводится.

– Представляю себе! Она, наверное, зефир лопает и еще больше на него косится. Я бы тоже встревожилась, если бы меня мужик подкупить пытался.

– Да он не подкупает, он от чистого сердца нас порадовать хочет – мне розы таскает, а Машке зефир. Просто она еще ребенок, а Сергей – взрослый мужчина с комплексами. Он сам себя понять не может, где уж ребенку разобраться.

– Что-то я не замечала за ним особых комплексов. Приличный мальчик, хорошо воспитанный. А ты что имеешь в виду?

– Хорошо, не комплексы. Просто у него родители развелись, сестра второй раз замужем, друзья все разведенные…

– И ты тоже разведенка. Понятно. Теперь он долго будет ходить кругами и решать, имеет ли смысл рискнуть и поухаживать за тобой. А у тебя на все эти пританцовки терпения хватит?

– Пока хватает. Знаете, даже немного забавно за ним наблюдать. Тем более я и сама… Сережа мне, конечно, нравится, но ведь и я уже не девочка, у меня своя жизнь, привычная, сложившаяся. И, честно говоря, замуж меня не особенно тянет. Зачем, если меня и так все устраивает?

– Вот тут ты, Лизка, категорически не права. Муж, я имею в виду, когда по-настоящему, то с ним все это, – Ася Семеновна неопределенно взмахнула рукой, – гораздо проще… нет, не проще, не знаю, как сказать… но если мужчина с тобой рядом, то ты совсем по-другому живешь. Увереннее, что ли?

– Я понимаю, я ведь помню, как это у меня было. И муж хороший был, вот только не хватило его надолго.

Утро у Бориса началось с визита в местную телерадиокомпанию. Там он отыскал авторов вчерашнего сюжета и довольно долго с ними беседовал. Долго и абсолютно безрезультатно. Потом съездил на детскую площадку – побродил по ней, потратив времени ненамного меньше, но все с тем же, нулевым, результатом. Зашел в кафе, выпил чашку кофе, на редкость безвкусного. Вспомнил о существовании адресного стола, попробовал тут же, за столиком, найти это заведение в Интернете, но телефон упорно выдавал ссылки на районные паспортные столы. Может, попробовать обратиться в ближайший – они хоть подскажут, с чего начинать.

Борис представил себе лицо работницы паспортного стола, когда он скажет, что ищет Нину Власову примерно тридцати лет… даже если ему пойдут навстречу и выдадут адреса всех подходящих женщин, сколько их будет в одном районе? Триста? Пятьсот? А во всем городе? И что тогда? Даже если не ходить по этим адресам, а просто обзвонить их, не один год пройдет. А может, зря он сам себя пугает – Власова все-таки не Иванова какая-нибудь, может, их и не так много? И не обязательно бегать их всех проверять, есть же социальные сети… И чего он, спрашивается, сидит в этом задрипанном кафе и пялится в замочную скважину телефона, когда в офисе у него на столе стоит прекрасный, большого размера жидкокристаллический монитор?

Борис расплатился и отправился на работу. В кабинете он первым делом включил компьютер и запустил в Гугле поиск «Нина Власова». Посмотрел на результат и скривился. Если забросить все дела месяца на два-три, то, возможно, если повезет, он и найдет Нинку. А если не повезет? Кстати, если она вышла замуж, то сейчас вполне может быть уже не Власовой, а какой-нибудь Синепупкиной. Борис свернул страничку и открыл сайт телерадиокомпании. Быстро добрался до нужного сюжета, развернул во весь экран стоп-кадр с мальчишкой на турнике.

Дверь кабинета распахнулась, и, как обычно, без стука вошел Игорь.

– Боря, надо бы с горючкой порешать. Тут новый поставщик нарисовался, ребята только протискиваются на рынок, так что демпингуют по-черному… а чего это у тебя на экране? Хорошая фотка, я такой не помню. Решил детство вспомнить?

– Это не мое детство, Игорек, это гораздо хуже… или, наоборот, лучше. Я пока сам не понял. Посмотри внимательнее. – Он развернул окошко с телевизионным сюжетом и ткнул пальцем в мальчишку. – Разве это я?