Маршруты счастья

Уже вечером, засыпая, она представляла себе, как будет жить с Артуром. Как он будет встречать ее вечером из библиотеки, как они вместе поедут в Таллин, как она привезет его в городок и всем будет объяснять, что это ее муж и что он известный артист балета из Ленинграда. А Артур станет самым лучшим танцовщиком в городе, его пригласят в Кировский театр, ему будут вручать разные правительственные награды. И на церемониях вручения он всегда будет говорить: "Я так благодарен своим родным за поддержку – моей маме Генриетте Эдуардовне и моей любимой жене Алле Садовской". Нет не так: "Алле Агаджановой". Очень красиво – Алла Агаджанова!

Глава 8

Новый образ

Марина тоже вернулась в Ленинград. Она несколько раз проходила мимо комнаты в общежитии, где жил Рафаэль, стучала в дверь, но там было закрыто. "Не приехал еще с каникул, – решила Марина. – У старшекурсников не так строго, если пропускаешь занятия. И соседи его не приехали… Странно. Ну да ладно! Приедет еще". Марина сходила на занятия, встретилась с Элен. Та уговорила подругу наведаться к знакомой парикмахерше.

– Ты знаешь, она так классно стрижет. Даже в конкурсах участвует. Эмма работает в салоне у "Подковы".

– У какой подковы? – не поняла Марина.

– Это так в народе называют Кировский ЗАГС. Там здание, если посмотреть на него сверху, по форме напоминает подкову. А подкова всегда на счастье. Многие из Корабелки расписываются именно там. А ты, где бы хотела замуж выходить?

– Я как-то еще не думала об этом, – призналась Марина. – Может быть, на набережной Красного Флота, там, говорят самый главный в городе Дворец бракосочетания. И самый лучший.

– А я ни за что не буду там замуж выходить! Он какой-то несчастливый. Все мои знакомые, которые там расписывались, потом развелись. И мои родители тоже.

– Ладно, пойдем к твоей Эмме в салон! А то вдруг сегодня Раф приедет, и я тут такая вся с новой прической, загадочная…

– Не-е-е. Мы не в салон к ней поедем, там очередь и все по записи. Да и дорого очень. Мы домой к ней пойдем, она тут недалеко, у Комсомольской площади, живет. Дома у нее все необходимое есть: и фен профессиональный, и разные там средства для укладки. Если Эмке платить не через кассу, а напрямую – в два раза дешевле будет. А качество то же самое, как ты понимаешь…

– Да пошли уже, – согласилась Марина. – Ты сама-то стричься будешь или только меня подстрижем?

– По времени посмотрим! Ты ведь даже не поинтересовалась, как я тут без тебя время проводила.

– Извини. Чем занималась? Куда-нибудь съездила?

– Маринка, ты не поверишь, – набрав от распирающих ее эмоций побольше воздуха в легкие, начала рассказывать Элен. – Пока ты была на каникулах в своем городке, я познакомилась с настоящим итальянцем. Его зовут Антонио! Ах, Антонио! Мио Антонио! Он сразу влюбился в меня, и мы три дня и три ночи гуляли с ним по Ленинграду. Ходили в рестораны. Я была у него в гостинице… – Элен многозначительно поджала губки и прикрыла глаза, давая понять подруге, что все, что может быть между мужчиной и женщиной, у них с Антонио было.

– Ты с ума сошла! – забеспокоилась Марина, – Тебя же из института выпрут! За связи с иностранцем. Как тебя угораздило?

– Познакомились мы очень романтично. Я иду в своей элегантной и очаровательной шубке, вот в этой. В шляпе с широкими полями. На мне вот эти обтягивающие сапоги до колен и на высокой шпильке. Вот я так же как сейчас была одета. Шикарно, правда?

– Правда, – подтвердила Марина.

– Иду по скверику от метро "Горьковская" в сторону Петропавловки. Вот не знаю, зачем я туда иду. Просто морозный солнечный день, и просто я решила прогуляться. И вижу, навстречу мне идет красивый солидный мужчина. Лет тридцати. Может быть, даже старше. Он в элегантном черном кашемировом пальто с меховым воротником, на шее у него белый роскошный шарф, а на голове… смешная серая солдатская шапка-ушанка. Мало того, еще с "распущенными" врастопырку ушами. Я увидела его и рассмеялась.

– А он что?

– Он спрашивает: почему донна смеется? Почему он смешной?

– А ты что?

– Я ему объясняю, потому что он такой респектабельный господин и надел такую дешевую шапку. Он говорит: "Это не дешевый шапка! Это очень дорогой шапка! Это – натуральный мех. Очень красивый. Было очень холодно. Я мерз без шапка. Я не понимаю!" Я ему говорю, что эта шапка в военторге стоит три рубля. И что нельзя покупать шапки у спекулянтов. Надо идти в магазин. И предлагаю пойти с ним в комиссионный магазин, чтобы купить ему нормальную меховую шапку. Он соглашается. Мы идем в комиссионку на площади у метро и там как раз находим изумительную шапку из бобра. Просто обалденной красоты. Дорогую. Он ее примерил. Ну, прям Шаляпин. Я говорю: покупай! Он купил. Любуется на себя в зеркало. Красавец! Умереть и не встать. Жду, что он пригласит меня куда-нибудь. Он сообразил. Пригласил в ресторан. И пошло-поехало. Прогулки по набережным, музеи, театр. Все было потрясающе красиво. Антонио рассказывал мне об Италии. Я даже выучила несколько слов по-итальянски! Аморе, пароле, бамбино, аривидерче… Очень красивый язык…

– Он женат? – прервала эйфорию подруги Марина.

– Мне кажется, что да, – призналась Элен.

– Почему кажется?

– Он вел себя как женатый мужчина. И ни разу не пригласил меня в Италию. Зато сказал, что приедет в Ленинград еще раз, этим летом. Я дала ему свой домашний номер телефона, и он обещал мне позвонить, как приедет. Я думаю, что он позвонит. Я ему понравилась. Он такой нежный, такой заботливый. Он подарил мне вот это, – Элен вытянула вперед руку и показала очаровательное колечко с фианитом. – А я за оставшиеся полгода выучу итальянский язык, говорят, он очень легкий, и буду говорить с ним по-итальянски. Он обалдеет и бросит свою жену и своих бамбино, если они у него есть. Еще к лету я сошью себе потрясающие наряды, он сначала упадет в обморок от восторга, а потом увезет меня в Италию. Даже если и не увезет, – вздохнув, подытожила Элен, – все равно он лучший в мире – мой Антонио!

Девушки подошли к дому, где жила парикмахерша. Рассказ об итальянце пришлось прервать. Эмма оказалась невысокого роста худенькой девушкой с очень выразительными глазами. Парикмахерша уговорила Марину сделать короткую модную стрижку "сэссун" и безжалостно отрезала раскинутые по спине косички. Стрижка очень изменила Марину, в зеркале она увидела современную, уверенную в себе стильную девушку. Эмма выполнила свою работу виртуозно, и потому отрезанные косы было совсем не жалко. Цокнув языком, что, видимо, означало, что она и сама довольна проделанной работой, Эмма подсказала, какой макияж Марине следует делать и тут же предложила купить у нее дорогую французскую тушь в голубом тюбике.

– О, это обалденная вещь! – подтвердила Элен. – Я такую уже покупала. Это чистая Франция, "Луи Филип", она махровая и делает ресницы просто огромными.

– Чтобы ресницы не слипались, – посоветовала Эмма, – разделяйте их после окрашивания обычной иголкой. Эффект потрясающий: будет ресничка к ресничке. И еще у меня есть очень хороший французский крем, кожа после него матовая и такая нежная. "Бонд". Слышали про него? – поинтересовалась Эмма.

– Нет. Но у меня с собой нет больше денег. Хватит только, чтобы заплатить за стрижку и за тушь, – призналась Марина.

– Я тебе могу добавить, – выручила подругу Элен. – Эммочка, я тоже хочу "Бонд". У тебя есть еще?

– Найду. А на следующей неделе у меня будет очень красивая помада. Перламутровая. Я заказала, должны привезти. Будете брать? По пять рублей тюбик.

– Я губы не крашу, – соврала Марина, – очень редко пользуюсь помадой.

– Эммочка, помаду купим обязательно, – пообещала Элен. – Мне только потемнее, как я люблю. Я же жгучая брюнетка. Мне яркая помада очень идет. Звони мне, когда будет помада, мы приедем.

Но свой самый главный товар Эмма приберегла напоследок. Она достала откуда-то из глубины шкафа красную глянцевую пластмассовую коробку с надписью Pupa. Парикмахерша жестом фокусника открыла свою таинственную коробку, и перед девушками, у которых от восторга перехватило дыхание, предстала палитра, в которой крепились семь разноцветных теней для век, компактная пудра и мохнатая кисточка, чтобы наносить на себя все это великолепие.

– 15 рублей, – назвала цену Эмма.

– Я беру, – не отрывая взгляда от разноцветного сокровища, прошептала Марина, – вместо туши и вместо крема. Элен, у тебя есть еще деньги?

– Найду, – поддержала подругу Элен.

Марина проводила Элен до метро "Автово", а сама пошла в общежитие. В ее сумочке лежала палитра Pupa. Не терпелось скорее прийти в комнату, достать эту коробочку и как следует все разглядеть. Было не слишком холодно, и шапку она не надела. Жалко было помять красоту, которую соорудила на ее голове Эмма. Проходя мимо вахтерши, она нос к носу столкнулась с Рафаэлем, который куда-то выходил из общежития. Рафаэль увидел Марину и изумился:

– Марина, это ты? Потрясающе выглядишь! Ты уже приехала?

– Я-то давно уже приехала, – улыбнулась Марина, – а вот ты что-то задержался на каникулах.

– Представляешь, из Германии к родителям приехали сестра с племяшкой, мне уезжать уже было пора, но ради них я билет поменял. Давно их не видел. В кои-то веки собрались всей семьей. Я на самом деле еще вчера приехал!

– Что же не зашел ко мне?

– Да чего-то так устал с дороги, сразу спать завалился. В восемь вечера. И проспал до самого утра. Ты сейчас откуда? – спросил Рафаэль и взял Марину руку. Они остановились у вахты и не замечали присутствия любопытной вахтерши.

– Элен провожала до метро! – про визит к парикмахерше рассказывать было ни к чему.

– Пойдем кофе куда-нибудь попьем! Я с деньгами… – Рафаэль положил руку на плечи Марины, развернул ее в сторону выхода из общежития, и они пошли в кафе-мороженое на Краснопутиловскую улицу. Там купили бутылку шампанского, шоколадку, мороженое и кофе. В помещении "Мороженицы" было зябко, верхнюю одежду снимать не стали. Марина расстегнула пуговицы пальто, чтобы было удобно сидеть за столом. Рафаэль сел рядышком с Мариной и шептал ей нежно на ушко, как она прекрасно выглядит, как похорошела после каникул, как он соскучился.

Марина тоже очень скучала эти дни, и особенно желание встречи обострилось, когда она вернулась в Ленинград и не обнаружила в общежитии Рафаэля. Она с каждой минутой наполнялась любовью и нежностью, поэтому не удивительно, что чуть позже, вечером, она оказалась в комнате Рафаэля, в его постели.

– А где твои соседи? – немного придя в себя, спросила Марина. – Дверь закрыта на ключ?

– Не бойся, глупенькая, – нежно ответил ей Рафаэль и поцеловал в нос, – все закрыто. Ребята на сборах, они спортсмены-лыжники. Приедут в лучшем случае через неделю.