Маршруты счастья

– Спасибо! Мне было очень интересно отвечать на ваши вопросы.

Алла подала Сергею руку, он ее пожал довольно крепко, по-мужски, но тут же немного смутился и покраснел.

– А давайте мы с вами сегодня вечером в кино сходим? – предложил сварщик.

– Спасибо. Не могу, я занята сегодня вечером. – Алла резко повернулась и быстрым шагом вышла из дверей профкома.

"Вот дура! – ругала себя Алла. – Задавала какие-то шаблонные вопросы и получала такие же примитивные и дурацкие ответы. Кто бы и в какой газете стал читать такие парадно-бездарные интервью!"

Подруга Света совсем иначе оценила ее работу:

– Не переживай! Для первого раза вполне нормально.

– Обидно.., я так готовилась, а в итоге получилась какая-то тягомотина! А как прошла твоя встреча?

– Мне досталась семидесятипятилетняя вагоновожатая, которая по состоянию здоровья уже давно не водит вагоны, а находится на пенсии и работает вахтершей в общежитии, где она прожила всю свою сознательную жизнь. В четырехместной комнате. Эта женщина так и не создала семьи. И у нее не было детей, потому что она считала аморальным заводить ребенка, не имея мужа.

– Что, она и сейчас живет в общежитии? – удивилась Алла.

– Да. В прошлом году администрация трамвайного парка в первый раз в жизни предложила ей комнату в коммуналке, но она отказалась. Зачем ей отдельная комната, если у нее нет семьи. Она привыкла жить в общежитии. Все время на виду и все время среди людей…

– У тебя что, вот так обо всем этом написано в интервью?

– Что я – больная? У меня написано про ее преданность трудовому коллективу и трамвайному парку. Про ее активную гражданскую позицию, когда она всю себя отдает воспитанию молодых работниц трамвайного парка и передает им высокие нравственные традиции советских людей, которые воспитывались в эпоху первых пятилеток и тяжелых блокадных лет.

– Она что, еще и блокадница?

– Да. Во время войны ей было уже за сорок. Она водила трамваи в самые голодные и холодные дни блокады. Из последних сил. И помогала обессиленным ленинградцам переносить тяготы блокадной жизни…

– Слушай, как интересно! Как ты много про нее узнала. И что, она старая дева?

– Я пыталась аккуратно это выяснить, но так и не поняла. Вроде бы был у нее по молодости какой-то друг в трампарке, но так у них ничего с ним и не вышло. Замуж он ее не позвал, а она, как умела, блюла свою девичью честь. А потом в войну почти все мужики ушли на фронт и мало кто вернулся. Молодых вдов и юных незамужних красавиц было вокруг полным-полно, поэтому шансов у не слишком эффектной женщины, которой после войны было уже далеко за сорок, не было практически никаких…

– Да. Не позавидуешь такой судьбе. Всю жизнь прожить в общежитии, в сплошных лишениях. Без мужа, без детей…

– Она нашла свое счастье в работе, в труде на благо нашего прекрасного города и его жителей. Она в чем-то даже типичная ленинградка.

– Да несчастная она женщина, вот и все.

На следующий день Алла и Светлана договорились встретиться в "Сайгоне". Так на молодежном сленге называлось кафе-кондитерская на углу Невского и Владимирского проспектов. Девушки решили выпить по чашке кофе и побаловать себя пирожными. Набрали их целую гору: буше, корзиночки с масляным кремом, эклеры, миндальные лепешки. Через пару минут к их столику подошел обаятельный молодой человек и воскликнул:

– Захарова! Ты с ума сошла! Ты же будешь толстой, как слон! Разве можно девушке есть столько пирожных?

– Ой, Артурчик, привет! – защебетала Света и подставила Артуру щечку для поцелуя. Молодой человек чмокнул девушку.

– Мы тут такую очередь отстояли, да и не ели ничего с утра, – оправдывалась Света. – Садись к нам. Знакомься, это Алла Садовская. Моя однокурсница. Восходящая звезда отечественной журналистики.

– Алла, – протянула руку Алла и пристально посмотрела в глаза очень красивому молодому человеку.

– Артур, – улыбнулся молодой человек и приблизил ручку Аллы к своим губам. Алла покраснела, но руку не отдернула.

– Мы вместе учились в школе, только он старше, – пояснила Светлана. – Артур у нас звезда отечественного балета. В него были влюблены все девочки из нашей школы с первого по десятый класс. А потом он поступил в Вагановское училище. И теперь, насколько мне известно, танцует в Малом театре оперы и балета. Я правильно все рассказываю? – уточнила Светлана. – А то, может быть, ты уже в Кировском театре работаешь? Или, как там у вас говорят, служишь?

– Нет, Светик, в Кировском я пока не служу. Мне и в моем театре нравится. Вы любите балет? – обратился он к Алле.

– Конечно! Очень!

– Пригласи нас на свой спектакль, – подсказала Светлана, – с удовольствием придем, а то мы все в "Ленсовета" да в "Ленсовета"…

– Приходите. Я вам оставлю две контрамарки у администратора. В четверг, например. Будет "Золушка"…

Девушки не считали себя балетоманками. Прежде они бывали на спектаклях в Кировском театре и даже как-то попали на гастролировавший в Ленинграде Лондонский балет. Они не раз признавались друг другу при выходе с балетного спектакля, что им все очень понравилось, но при этом внутри ничего особо не всколыхнулось. Возможно, они просто не доросли до такого высокого искусства, как балет, истинное наслаждение от которого открывается только избранным. Девушкам очень хотелось поскорее стать этими избранными. И переживать за Жизель, и страдать вместе с Одиллией. Но души их были спокойны и холодны. Единственный выход они видели в том, что на балет надо просто чаще ходить. И приглашение от Светиного одноклассника побывать в Малом театре подвернулось весьма кстати.

Выступление Артура Агаджанова в "Золушке", в партии принца, произвело на Аллу сильное впечатление. То, что молодой человек был бесспорно талантлив, Алла поняла с первой его пробежки, с первого высокого прыжка. Казалось, Золушка была невесома, словно пушинка. Алла залюбовалась не только Артуром, но и балериной.

– Она – чудо! – прошептала девушка подруге.

– Да, мне тоже очень нравится. А Артурчик каков! Вот это мужчина!

– Да, красавец! А как он танцует. Я, кажется, уже люблю балет! – предположила Алла.

– Или Артура?

– Нет. Вот тут ты можешь быть спокойна. Мне он нравится как артист. Не более того.

– Мы зайдем к нему после спектакля за кулисы?

– А это удобно? – засомневалась Алла.

– Ну, он же нас пригласил. Удобно, конечно. Ему будет приятно.

– Тогда зайдем, – согласилась Алла.

После оваций и криков "браво" девушки отправились за кулисы. Они сказали вахтеру, что их пригласил Артур Агаджанов, и показали, как пропуск, подписанную им контрамарку.

Алла Садовская очень смущалась. Она впервые была по ту сторону занавеса известного ленинградского театра. Девушки подошли к гримерке Артура, робко постучали в дверь. За дверью был слышан заливистый смех.

– Да, входите! – крикнул Артур.

В гримуборной было очень накурено. В воздухе стоял сладковатый запах, смесь из табачного дыма, паров алкоголя, пудры и пота. Кроме Артура в комнате было еще несколько человек: мужчина, танцевавший короля, еще какой-то незнакомый мужчина в обычной одежде, три балерины из массовки в пуантах. Рядом с королем на низком пуфике, выпрямив и скрестив ноги, без пуант в колготках со спущенными петлями сидела девушка-Золушка. Артисты и незнакомый мужчина пили шампанское из граненых стаканов. Девушки-балерины дымили сигаретами.

– Ой, девчонки! Здорово, что вы зашли! Понравился спектакль? – Артур выглядел очень довольным. – Вот вам стаканы, давайте шампанского налью.

– Да! Нам очень понравилось! Мы наконец-то получили огромное наслаждение от балета! – поспешила порадовать артистов Светлана.

Все дружно чокнулись стаканами и начали мелкими глотками пить шампанское. "Небалетный" мужчина свой стакан шампанского выпил залпом и стал поторапливать партнершу Артура:

– Галиночка, милая, поехали скорее, уже поздно. Устала, девочка…