Маргарет и Кент

– Если честно, то нет. Поэтому с удовольствием выпью чашку чая, если предложите, или еще лучше кофе со сливками. И съем какую-нибудь булочку. Если у вас что-нибудь найдется!

– Пойдемте на кухню. И кофе даже есть! Прислугу я вчера отпустила. Поэтому всю ночь и тряслась одна от страха. Вы будете круассаны? Они свежие, даже еще немного теплые!

– Не беспокойтесь! Да, они такие аппетитные, что я с удовольствием съем, думаю, одного будет достаточно, – только сейчас Винсенте понял, насколько голоден.

Молодой мужчина пил кофе и разглядывал клетки на скатерти и фарфоровый сервиз, лишь бы не встречаться взглядом с красавицей-соседкой.

– Могу я с вами поговорить о Рене? Посоветоваться, – как бы невзначай спросила Маргарет.

– Разумеется. Вы можете говорить со мной на любые темы…

– Мальчик уже в том возрасте, когда пора ходить в школу. Но как? Я подумала, что в Брюсселе сейчас очень неспокойно. С любым из нас может случиться все, что угодно… Может быть, устроить Рене в какой-нибудь католический пансионат? Лучше за городом.

– Я разузнаю, что тут поблизости есть подходящее. Буду рад, если хоть чем-то удастся вам помочь. Как у вас сейчас с деньгами?

– Спасибо, пока без проблем. Даже я бы сказала, единственное, что меня сейчас не беспокоит, это деньги.

– Замечательно. Ладно, я побегу, надо заниматься делами, – Винсенте поцеловал женщине руку и отправился восвояси. Было похоже на то, что он и хотел видеть Маргарет, и одновременно очень смущался от ее присутствия, а потому говорил и делал все немного невпопад.

«Я, пожалуй, совсем не умею жить одна. Почему я до сих пор одна? Винсенте вежлив со мной, но не более того. Неужели, он равнодушен ко мне, почему? – размышляла Маргарет. – Как растопить его сердце и заставить увидеть во мне не вдову Эрнеста Барча, а молодую и еще очень красивую женщину… Я ведь красивая! Да! Я красивая, очень! И сама виновата – слишком много говорю о покойном муже. Портреты Эрни повсюду висят в нашей квартире, это его пугает и отталкивает. А вдруг у него кто-то есть? С чего я взяла, что сердце Винсенте свободно и там достаточно места для меня… Надо будет поговорить с ним об этом. А как? Слишком навязываться неприлично… Он такой хороший, такой милый, – уговаривала себя женщина».

Через четыре дня Винсенте направился в контору одного своего влиятельного друга, Жюля Жаспара, владельца фирмы «Отличный заграничный плащ», и, кстати, младшего брата премьер-министра Бельгии. Месье Жюль Жаспар сам открыл дверь Винсенте и находился в крайне возбужденном состоянии, если не сказать, что в полном отчаянии.

– Как вы? Что случилось? – встревожился Винсенте.

– Можно сказать, разорен, – пробормотал Жюль. – Это все из-за вашего приятеля Адама Миклера!

– И что наш Адам? Что он натворил на этот раз? – Винсенте догадывался, о чем примерно идет речь. У них с Жюлем Жаспаром был один общий друг, который в свое время их и познакомил. И это был тот самый Адам, который находился в квартире уругвайского студента в злополучную ночь, когда в Бельгии началась война и испуганная Маргарет, надеясь на поддержку, барабанила в соседскую дверь. Адам в ту ночь говорил ему, что хочет подзаработать на процентах по какой-то выгодной сделке с акциями, но Винсенте слушал его не особенно внимательно. И, разумеется, тогда даже и предположить не мог, что будут затронуты интересы и деньги такого уважаемого человека как Жюль Жаспар.

– Этот прохиндей Адам вчера долго мне что-то объяснял про выгодную сделку с покупкой огромной партии плащей в фирме «Король каучука». Я человек дотошный, и обычно сам все проверяю по несколько раз. Не знаю, что на меня нашло вчера, и как я поддался на уговоры. Но вчера я самолично подписал все бумаги, которые мне подсунули. И только сегодня, внимательно во всем разобравшись, понял, что никаких плащей мы не купили, а просто отправили деньги на личный счет какого-то француза в каком-то малоизвестном французском банке! – негодовал Жюль Жаспар, – Я уже вызвал своего адвоката, мы будем судиться с Адамом Миклером и постараемся вернуть наши деньги. Впрочем, учитывая, что сейчас идет война, перспективы аннулировать эту операцию близки к нулю. Мне, возможно, даже нечем будет рассчитаться с адвокатом. Нет, ну, это же надо! Все сделал я сам! Росчерком пера триста тысяч франков подарил мошеннику.

– Ну, подождите, может быть все образуется! Вы встречались с Адамом после этого? Что он говорит? Отказывается от общения? Отвратительно! И что теперь? – Винсенте был искренне расстроен рассказанной Жаспаром историей.

– Фирму придется закрыть. Имущество из конторы распродать. Причем сегодня это все пойдет по дешевке. У меня есть еще кое-какая недвижимость в Брюсселе. Я сдаю ее в аренду. Вот только с этого и буду теперь жить. Моя семья разорена! Даже не представляю, как рассказать об этом жене! Кошмар!

– Сейчас у всех проблемы, – попытался утешить старика Винсенте. – Вы себя не накручивайте! Война – это всегда ужасно! Не знаю даже, что в вашей ситуации еще можно сделать. А я-то надеялся, что сегодня попрошу у вас какую-нибудь работу. Похоже, опоздал. Месье Жюль, может быть, вам сейчас не до этого, но не знаете ли вы какой-нибудь хороший католический пансионат недалеко от Брюсселя? Одинокая вдова просила меня подыскать что-нибудь для ее восьмилетнего сына.

– Мальчик католик?

– Да, католик. По матери он еврей, но внешне больше похож на отца, а его отец был венгр.

– Хорошо. Я помогу. У меня есть близкий друг – директор такого пансионата. Там очень хорошие условия. И достойное образование. Ваша вдова в состоянии вносить плату или она рассчитывает содержать ребенка на благотворительные пожертвования?

– Пока у нее есть деньги. Я посоветую ей сразу внести какие-то пожертвования в фонд пансионата, чтобы в случае, если потом вдруг начнутся перебои с оплатой, мальчик не оказался на улице.

– Не окажется. За это не беспокойтесь. Я дам рекомендации ее сыну. Им не откажут.

– Благодарю вас, месье!

Глава 4. Невеста

В этот же вечер в дверь его квартиры постучала Маргарет. Винсенте не мог не заметить, что впервые за последние месяцы женщина была одета в обычное, а не в траурное платье. Ткань была шелковистой, глубокого синего цвета, но в остальном платье было вполне скромным и без каких-либо украшений. И необыкновенно шло к ее белокурым волосам. «Все-таки она красавица, – отметил про себя Винсенте, – она обязательно выйдет замуж и будет счастлива!». В этот раз почему-то женщина деликатно отказалась проходить в квартиру молодого неженатого соседа и разговаривала на пороге.

– Месье, сегодня ко мне приходил пан Урбан. Он был партнером моего отца, приехал из Праги. И очень огорчился, когда узнал, что Зингеры эмигрировали в Америку. Я сказала, что теперь вы занимаетесь делами отца. У него есть какие-то интересные предложения, вы согласитесь с ним встретиться? Может быть, завтра?

– Конечно, встречусь. Вы, надеюсь, тоже поучаствуете в переговорах?

– Только в самом начале. Я ничего не понимаю в делах и не буду вам мешать. Он придет в 11 часов.

– А у меня тоже есть для вас новости. Я сегодня встречался с Жюлем Жаспаром, братом премьер-министра. Жюль рекомендовал для вашего Рене хороший католический пансионат. Я взял на себя смелость пообещать, что вы внесете некоторую сумму в фонд этого пансионата, а потом регулярно будете вносить стандартную плату.

– Да, это вполне меня устраивает. Спасибо! До завтра! – Маргарет ушла к себе.

Пан Урбан оказался сорокалетним чехом, добродушного вида и пышущим неуемной энергией, с ярким румянцем во все щеки и длинными свисающими до подбородка рыжими как из проволоки усами. Урбан был коммерсантом и представлял интересы самой крупной в Чехословакии фирмы по производству хмеля. В Бельгии, как выяснилось из разговора с чехом, интерес к этим поставкам не только не упал, но стремительно рос. Урбан разговаривал с Винсенте так, как будто все уже решено – Винсенте будет заниматься хмелем в Бельгии. Следить за исполнением ранее заключенных контрактов и искать новых оптовых покупателей. Да! А для этого Винсенте придется здесь организовать фирму, акционерное общество, которая сможет контролировать поставки хмеля из Чехословакии. Предложение выглядело заманчиво. Да и сам Урбан понравился. Когда гость ушел, Винсенте принялся благодарить Маргарет.

– Не стоит благодарности! – улыбнулась женщина. – Вам ведь нужно начать какой-то свой бизнес. Или я ошибаюсь?

– Да! Нужно. Я давно искал какое-нибудь перспективное направление.

– И замечательно! А мне это ни к чему. Бизнес и я – вещи несовместимые! Да и не женское это дело… Берите все в свои руки!

– Маргарет, я ваш должник!

– Вы так считаете? – многозначительно улыбнулась Маргарет, и после небольшой паузы продолжила, – Тогда у меня сразу есть к вам просьба. Завтра я у себя дома организую небольшую вечеринку. Приедет одна моя родственница. Немка. Фройляйн Аман. Ну она даже не моя родственница, а сестра жены моего брата… Сестра Элеоноры.

– Я понял. Элеонора – немка. И потому эта Аман, ее сестра – тоже немка.

– Да! Именно так! И я хочу вас пригласить. Мне кажется, вдвоем, без вас, нам будет гораздо сложнее общаться. Я ведь с ней практически незнакома. И плохо говорю по-немецки, вы сможете меня подстраховать?

– Конечно! Я тоже не очень понимаю немецкий, но вместе мы справимся! И откуда она приедет?

– Вообще-то она из Берлина. Но несколько дней назад приехала жить в Брюссель. Сегодня рано утром она мне звонила и искала свою сестру. Аман не знала, что вся наша семья уехала в Америку. Фройляйн Аман работает машинисткой у какого-то немецкого начальника. В интендантуре. Их отдел в полном составе перевели сюда из Берлина. Будут заниматься комплектацией обмундирования и продовольствия для немецких частей. Я понятия не имею, о чем с ней говорить… Вы не скромничайте, вы намного лучше меня знаете немецкий язык. Поможете мне поддержать беседу с этой немкой?

– С огромным удовольствие! Она, кстати, замужем? – лукаво спросил уругваец.

– Нет. Она представилась фройляйн. Я думаю, у нее какие-то особые отношения со своим начальником. По-моему, она называла его «мой полковник». Так что вряд ли ее сердце свободно. Впрочем, если она родная сестра Элеоноры, то, скорее всего, тоже симпатичная. Может быть, вам со временем удастся отбить ее у полковника.

– И даже пытаться не буду! – поспешил заверить Винсенте.

– Это почему же? – не без кокетства поинтересовалась Маргарет.

– Ох! Потому! Мое сердце давно и прочно занято! – многозначительно объявил мужчина.

– Вот как? – Маргарет сделала вид, что удивилась, а в глубине души надеясь, что сердце уругвайца безраздельно принадлежит все-таки ей, – А я не знала, что у вас есть любимая девушка…

– Конечно! Есть у меня девушка. На родине, в Уругвае, – не моргнув глазом, ответил молодой человек. – Это невеста, выбранная для меня моими родителями. Она из очень достойной семьи. Как только я самостоятельно, без финансовой поддержки родителей смогу ее обеспечивать, мы сразу поженимся.

– Вашей девушке повезло. Вы достойно сохраняете верность! – голос женщины нисколько не дрогнул, так сильно она пыталась скрыть разочарование.