Королевская кровь. Стальные небеса

– Вот, – проговорил он, доставая из пучка на макушке длинную деревянную шпильку. Черные волосы рассыпались, скрывая серьгу и плечи.

– Благодарю, – пролепетала Каролина, протягивая руку и касаясь подарка. И в это время дерево треснуло – на конце заколки выскочило несколько крошечных почек, набухая и раскрываясь чудесными розовыми цветами.

– Они всегда будут цвести, – сказал Вей Ши невозмутимо. – Им не нужна вода, но если ты посадишь в воду или землю, ветка даст побеги и разрастется. – Он внимательно взглянул на нее глазами, похожими на плавящийся янтарь. – Видишь, что такое красота, Каролина?

И она закивала, сжимая подарок и улыбаясь.

Ангелина, Нории, Четери и Вей Ши улетели через несколько часов, чтобы вернуться в Пески до темноты. Вещи младшей Рудлог и Святослава Федоровича должны были прислать завтра.

Им выделили чудесный павильон у пруда с маленьким водопадом и мельничным колесом, ровно плещущим лопастями по воде, и, прежде чем попрощаться, император Хань Ши утомленно приложил пальцы принцессе к вискам – и пульсирующие яркостью цвета вокруг притихли, успокоились.

Внутри нового дома было чисто и уютно: на полах лежали светлые ковры, мебель оказалась черного цвета и не утомляла глаз. Пахло травой и теплым деревом. Каролина, поставив подарок принца в прозрачный стакан с водой и приколов к груди один цветок, весь вечер, пока не стало темно, лежала на широком подоконнике у огромного окна и смотрела на пруд, окруженный цветущими деревьями.

Жизнь снова изменилась, принеся с собой одиночество и осознание, что есть вещи, от которых не защитят родные. С ними она должна справиться сама.

* * *

До Города-на-реке Владыки добрались к вечеру, когда Неру, обнимающая белые крыши, ныне залитые красным закатом, казалась исполинской ртутной дугой. Чет пригласил спутников переночевать в Тафии, и Владычица, сильно уставшая, не стала возражать, хотя в столице ждали срочные дела. Проскользив над старым белым университетом и шумным базаром, драконы опустились у дворца во дворе, вымощенном лазоревой плиткой.

Чета у фонтана встречала Светлана – они с гостями перекинулись несколькими радушными фразами, и Нории с Ани отправились в свои покои отдохнуть и поужинать: сил на совместную трапезу не было ни у кого. А Света, неторопливо переступая по плитке босыми распухшими ногами, поднесла мужу чашу с кровью и обняла-прильнула: Мастер так и пил, одной рукой поднимая огромный кубок, а второй хозяйственно и крепко придерживая жену за спину.

В стороне, ожидая, пока учитель заговорит с ним, стоял Вей Ши – прямо, подняв голову, хотя тоже выглядел уставшим. Светлана, высвободившись из-под руки мужа, подхватила узелок, оставленный на бортике фонтана, и подошла к ученику.

– Я собрала тебе сухих фруктов, орехов и меда, – сказала она. – Возьмешь с собой в обитель.

Вей выпрямился еще сильнее, кадык его дернулся, и длинная серьга качнулась в ухе. Он посмотрел на Чета, который, усмехаясь, вытирал ладонью кровь с губ, и едва заметно вздохнул.

– Я не могу отказаться, почитаемая жена Мастера, – сказал он негромко, – но не нужно подкармливать меня, как бродягу. В обители почти двадцать послушников, несправедливо, если за общим столом я буду сытее остальных.

– Вот и выставишь на общий стол, – посоветовала Света, на миг с выражением бесконечного терпения подняв глаза к небу. – Бери и не расстраивай беременную женщину. Иначе я сейчас еще чего-нибудь принесу.

Вей Ши поспешно взял узелок и едва заметно покачал головой. Вот как у прямого и честного Мастера могла завестись такая хитрая жена?

Четери, в очередной раз ожидающий, что победит – желание супруги накормить бедного мальчика или гордость этого самого мальчика, с удовлетворением хмыкнул.

– Ты заслужил сегодня отдых, – сказал он. – Я доволен тобой, Вей Ши.

Ученик едва заметно склонил голову.

– Благодарю, Мастер. Разреши мне идти. Я хочу навестить феби Амфата. Бывало, что вечерами у него болело сердце.

– Иди, Вей Ши, – улыбаясь, кивнул дракон. – Завтра же в полдень приходи ко мне. Твой дед рассказал мне о видениях маленькой Рудлог, но мне нужны детали и от тебя.

Вей напрягся, нахмурился, но кивнул.

– Как пожелаешь, Мастер.

– Я не попрошу ваших секретов, – понимающе успокоил его Чет, снова привлекая к себе Свету и щекоча носом ей макушку. – Мне будет достаточно того, что касается Песков.

Когда Вей ушел, Владыка, не торопясь в покои, остался стоять под темнеющим небом, обнимая Светлану и умиротворенно слушая пение птиц.

– Чет? Ты что-то скрываешь? О каких видениях шла речь? Это касается тебя? – не выдержала супруга, отклоняясь и заглядывая мужу в лицо.

– Скрываю. Чужие тайны, – лениво откликнулся дракон, снова притискивая ее к себе. – Постой так. Ты такая уютная, Светка, что я прямо сейчас засну.

– Ничего страшного? – проговорила немного успокоившаяся Светлана.

– Угу, – промычал Владыка с закрытыми глазами, прижимаясь к ней.

– У него в ухе ведь серьга Каролины? Ты расскажешь, что произошло?

– Угу, – повторил Четери. Сжал ее там, куда дотянулся, удовлетворенно хмыкнул. – Что могу, расскажу. Сейчас пойдем в купальню, ты будешь меня мыть и гладить, а я говорить. Устал я, как скаковой конь, и несет от меня так же.

Света уткнулась носом ему в грудь и с удовольствием вдохнула.

– Ты вкусный. И красивый. И смешной.

– Хвали меня, женщина, хвали, – самодовольно сказал Чет, улыбаясь ей в макушку. – И я буду, как прежде, есть у тебя из рук.

Через несколько минут в купальне он очень осторожно – чтобы не поскользнулась и не испугалась – помог Свете опуститься с ним в теплую воду бассейна для омовений и, закрыв глаза, подождал, пока жена распустит ему косу, а затем начнет мыть волосы. И, чувствуя себя совершенно счастливым, рассказал про раскрывшийся дар юной Каролины и про то, что придется ей остаться в Пьентане у императора.

Он почти задремал там, под ласковыми руками жены. Вспоминался ему сегодняшний день и то, как пригласил его император прогуляться вокруг пруда. И когда они шли по вымощенной черными камнями дорожке, усыпанной белыми лепестками цветущих по обе стороны карликовых вишен, император тихо и спокойно сказал спутнику:

– Ты должен знать, что когда я считывал видения юной тамиянь, я узрел твою смерть, Владыка. Ты был страшно изранен, и сердце твое уже не билось.

– Я видел это на рисунке девочки утром, – ответил Четери. – Но она не нарисовала моего врага. Не рассмотрел ли ты его, светлый император?

Хань Ши покачал головой. Остановился, склонился, притянув к себе зеленую ветку, покрытую нежными крошечными соцветиями, и глубоко вдохнул цветочный запах, с печалью глядя на Четери.

– Это было бы полезно, но не так важно, – проговорил Мастер спокойно. – Ведь в любом бою самый главный соперник – это я сам. Себя надо преодолевать, тогда никакой враг не страшен.

– Как же радуется мое сердце общению с тобой, – умиротворенно проговорил император.

– Только ли для этого ты позвал меня посмотреть на вишни? – усмехнулся дракон.

– Нет, – качнул головой старый тигр. – Есть у меня к тебе просьба. Удержи моего внука в Тафии, пока не закончится война. Я прошу не за Вея-послушника, Вея-ученика, а за будущего императора Йеллоувиня. Не только твою смерть я видел, но и свою, и ее же, на беду, увидел и Вей Ши. Он молод и порывист, и вижу я в его мыслях задумку уйти на поле боя, чтобы помочь. Он послушен мне, но горячее сердце его может перевесить.

– Прости меня, светлый император, – грубовато сказал Чет, – но любовь твоя заставляет стелить ему под ноги перину. Ты не нанял меня нянькой, и маслом мазать я его не стану, ибо выпекаю не сдобу, а воина. Мне понятно твое беспокойство, но он не мальчик уже, а мужчина, и решения принимать будет сам. Но могу тебя успокоить, хоть и претит мне это: вы с тысячекратным излишком вложили в него осознания собственной значимости, и это остановит его лучше моих запретов.

Хань Ши вздохнул.

– Я знаю своего внука. Красная кровь застит ему разум, склоняет к неразумным порывам.

– Красной крови в его отце больше, чем в нем, а в тебе – еще больше, – заметил дракон. – Но разве вы перестали от этого быть истинными детьми Разума? Не красная кровь сделала Вея таким, какой он есть. Ты знаешь Владычицу Ангелину: она больше огонь чем сам огонь. Во внуке твоем по сравнению с ней и нет огня, однако она не презирает людей, почти никогда не поддается ярости, хотя ярость является ее сутью, а разумностью может поспорить и с тобой. Такой ее воспитали, таким вы воспитали его.

– Ты прав, дракон, – мелодично и утомленно проговорил Хань Ши. – Но все же я прошу тебя запретить ему.

Четери покачал головой.