Ветер с Севера

Люди-рыси. Что за создания эти загадочные и, несомненно, разумные существа? Проблема во многом заключается в том, что те живут чрезвычайно замкнуто и не очень охотно идут на контакт.

В окрестных землях лишь знают, что они сильные бойцы и могут оборачиваться в любое время по своему желанию, сохраняя таланты и разум человека. Впрочем, в зверином облике оборотни напоминают рысь лишь отчасти, размеры и массу сохраняют людские, и все же именно это именование закрепилось за ними на удивление прочно.

Соседям точно известно, что взрослеют котята быстрее человеческих детей и к двенадцати годам уже полностью вырастают, живут же рыси в среднем в полтора раза дольше. Звериная ловкость делает их выдающимися воинами и в людском обличье. В человеческой ипостаси рыси могут заводить общее потомство с людьми – и мужчины, и женщины, – в звериной же только с себе подобными, однако в обоих случаях у них рождаются исключительно котята-оборотни. Ходят также неподтвержденные слухи, что оборотни передают имеющиеся у родителей знания потомству, как цвет волос или глаз, и что родившийся котенок, взрослея, лишь вспоминает полученное. Отношения же оборотней с магией остаются загадкой. Вот, собственно, и все, что в окрестных землях знают о них.

«Кажется, брат князя – оборотень? – подумала Ретта, сворачивая пергамент и глядя невидящим взглядом в пространство перед собой. – Похоже, здесь кроется еще одна тайна. Как старому князю Эргарду удалось заполучить столь необыкновенного сына? И это та загадка, ответ на которую очень бы хотелось найти. Хотя бы просто потому, что ужасно любопытно!»

Она вернула свиток в сундук и задумчиво перебрала содержимое. А это что? Еще одна тонкая книжица. Ретта перелистнула несколько страниц. Фатраин, родина княгини Кадиа.

Пол слегка накренился, светильник под потолком качнулся, и Ретта поспешила усесться со своей находкой к столу, чтобы продолжить чтение со всем возможным удобством.

От Вотростена Фатраин отделяет лишь узкий пролив. И именно там живет большинство известных миру колдунов.

Маги. В северных землях о них хорошо известно. В столице островного государства Рагосе имеется даже Академия магии. Их уважают и опасаются, но мало кто любит, а некромантов открыто ненавидят, поскольку те черпают собственные силы в смерти живых существ. Магистр Джараак – их нынешний правитель.

Соседний полуостров колдуны навещают редко, в основном по приглашениям князей, однако их охотно зовут в иные прибрежные государства. Вотростен же опирается не на магию, а на меч и на силу князя.

Ретта прикусила губу и задумчиво закрыла последнюю страницу. Какой причудливый, многогранный, противоречивый мир, и отныне ей предстоит попытаться стать его частью.

Солнце тем временем уже окончательно опустилось за горизонт. Последние алые блики погасли, и море погрузилось в густую, чернильно-черную тьму, лишь кое-где разгоняемую прибрежными светильниками да отблесками корабельных огней.

Сможет ли она? Сумеет ли? Стать не чем-то чужеродным, не просто тем, кто отдан на заклание, словно жертвенный телец или голубь, но частью естественной и гармоничной? Кто знает. Ответов нет, и в будущее смотреть она не умеет. Но раз уж ей суждено прожить в Вотростене все отпущенные ей богами годы, то она будет стараться. Изо всех своих скромных сил.

***

– Скажите, княгиня, сегодня вы тоже будете играть на арфе?

Вопрос прозвучал неожиданно и был встречен взрывом бурного веселья. Бериса тихонько хмыкнула себе под нос, а Ретта подняла взгляд и посмотрела через стол, чуть заметно приподняв бровь.

– Буду, – ответила она и приветливо улыбнулась, – если вы, конечно, не возражаете.

Спросивший, матрос уже в солидных годах, еще, впрочем, очень ловкий и крепкий, добродушно усмехнулся в усы и кивнул:

– Ничуть не возражаем. Даже, можно сказать, рады.

Прочие сидящие за столом члены команды все разом загомонили и одобрительно загудели. Ретта весело посмотрела на капитана Клеволда, и тот, перехватив ее взгляд, выразительно пожал плечами, снисходительно и как-то по-отечески усмехаясь и словно говоря всем своим видом: «Как дети, право же. Взрослые дети. Ну что с них взять?»

Но Ретта, в общем, нисколько не возражала. Каждое утро она, позавтракав, выходила на палубу, чтобы размяться немного и подышать свежим воздухом, и, если погода позволяла, устраивалась поближе к корме вместе со своей арфой. Сначала команда поглядывала на пассажирку с некоторым недоумением, но вскоре привыкла, и теперь появление будущей княгини с инструментом в руках вызывало оживление в рядах серьезной на первый взгляд, собранной и деловитой команды.

Всю минувшую ночь они были вынуждены простоять на рейде. Легкий туман, поначалу не вызывавший тревоги, к вечеру столь сгустился, что капитан, по ночам всегда лично управлявший судном, приказал остановиться и бросить якорь.

Но теперь в окошко радостно светило солнце, играя на воде золотыми бликами, и Ретта с удовольствием предвкушала приятный день.

Каша и сыр с яблоками уже были съедены. Руки дружно потянулись к галетам и кружкам с чаем, как вдруг дверь чуть слышно скрипнула, и проскользнувший внутрь матрос поспешно подошел к капитану и, склонившись, принялся шептать ему что-то на ухо.

– Прошу прощения, княгиня, – заговорил вскоре капитан Клеволд, – но, с вашего разрешения, я вас покину – дела.

Ретта встала, давая понять, что считает завтрак законченным, и капитан торопливо вышел. Команда вернулась к прерванной появлением посыльного трапезе, а герцогиня вновь села и обернулась к Берисе.

– Думается мне, что впереди сложный участок, – высказала предположение нянька. – Мы ведь приближаемся к островам.

– Похоже на правду, – согласилась та и заметила: – День слишком хорош. Пойдем на палубу?

– Пойдем, девочка. Сейчас принесу твою арфу.

Ретта поставила на стол пустую кружку и направилась к выходу. Если накануне утром погода не слишком способствовала приятным прогулкам, то и дело посылая резкие порывы ветра, то сегодня промешкать казалось непозволительным преступлением. Теплый бриз ласково обдувал лицо, «Счастливый» летел вперед, рассекая волны. Однако Ретта вскоре заметила, что скорость в самом деле снижается. Прошло еще немного времени, и впереди показалась россыпь крохотных темных точек. Острова. Старая нянька оказалась права.

– Вот, возьми, – как раз сказала та, протягивая инструмент и придвигая поближе к фальшборту пару стульев.

– Благодарю.

Ретта села, устроилась поудобнее и подтянула колки.

– Говорят, у князя в замке тоже арфа есть? – вдруг послышался голос одного из матросов.

– Да в замке, надо думать, чего только нет, – ответил его сосед и заметно помрачнел. – Княгиня Кадиа вроде была страсть какой охочей до этого дела.

Первый матрос подумал мгновение, потом плюнул и вернулся к работе. Ретта промолчала – разговор явно не предназначался для ее ушей, да и велся, по совести говоря, тихо. Однако она не могла не отметить тот факт, что упоминание имени Бардульва не вызывает восторга у его подданных, не говоря уже о почившей матушке.

Острова приближались. Ретта разглядывала их, пытаясь угадать очертания, а музыка, напевная и плавная, лилась прямо из сердца. Она внимала ей, угадывая мотив, а потом переводила услышанное на язык струн. В этот раз выходило нечто легкое и светлое, почти ажурное, словно месаинские кружева, выходящие из-под рук искусных мастериц.

Бериса улыбалась ласково одними глазами, разглядывая воспитанницу, а Ретта смотрела на проплывавший берег, на вдающиеся далеко в море песчаные косы и думала о том, что грядущий брак уже не вызывает у нее прежнего панического ужаса. Хотя, конечно, кандидатура князя, пусть даже молодого и полного сил, по-прежнему не вызывает у нее сколько-нибудь приятных эмоций. Что говорить, быть женой некроманта – плачевная участь. Но есть ли хоть малейшая возможность ее избежать? Что, если мастер Малиодор ей солгал, и судьба не приготовила никакой лазейки? Тогда действительно останется лишь взойти на супружеское ложе, подобно жертве, как ее учили и как велит долг.

Ретта вздохнула, и музыка дрогнула, разразившись звенящим каскадом. В самом деле, брак ее собственных родителей был счастливым, но многим ли девушкам из благородных семей так везет? Герцогиня была достаточно умна, чтобы не питать иллюзий. Пусть жизнь идет, как ей уготовано то богами, она же поглядит и решит потом. Ни к чему расстраиваться и портить такой замечательный, уютный день.

Корабль накренился на левый борт, обходя очередную мель, но вскоре вновь выровнялся, а Ретта спросила у няни:

– А почему мы не отойдем подальше от берега?

– Потому, – заговорила северянка, – что участок с мелями совсем небольшой, а подальше в море начинается длинный хребет подводных скал. Не слышала ни разу?

– Нет, – ответила Ретта весело и беспечно пожала плечами. – Ведь я дочь герцога. С чего бы мне взбрело вдруг в голову изучать в подробностях навигационную карту?

– И то верно, – согласилась нянька. – А вот я слышала, хотя родом и не из ваших мест.

– Так ведь ты же…

Договорить, впрочем, она не успела – свободные от вахты матросы вдруг закричали, бросившись к левому борту, и она услышала их дружный радостный крик:

– Дельфин!

Ретта вскочила, отложила в сторону инструмент и побежала вслед за остальными. Там, впереди, то взлетая в воздух, подобно птице, то вновь ныряя, играл дельфин.

– Хороший знак, княгиня, – сказал капитан, уже успевший спуститься с мостика.

«Значит, мели пройдены», – поняла Ретта, а вслух ответила:

– Ваши бы слова да к ушам богов донести.