Две полоски для тирана

Я поморщилась от резкого и навязчивого звонка телефона. Не открывая глаз, пошарила рядом с собой рукой и нашла мобильный. Который сейчас час? Я жутко не выспалась и не хотела еще просыпаться.

– Алло, – сонно прохрипела в трубку.

Голова стала гудеть из-за выпитого ранее алкоголя, я мгновенно простонала прямо в трубку и вдруг услышала голос, который мог поднять даже мертвого из могилы:

– Подумать только! – прокричала Римма Петровна. – Она еще умудрилась лечь спать!

Сон мгновенно, как рукой сняло. Я машинально открыла глаза и посмотрела, кто звонит. Вдруг глюки? Действительно, моя «любимая» свекровь. Заодно обратила внимание, сколько времени – почти пять утра. Гарпия довольно редко общалась со мной, поэтому я сразу ощутила, как от паники стынет кровь в жилах.

– Римма Петровна, я просто…

– Ты просто чуть не проспала смерть собственного мужа! – она не сбавляла тон разговора, орала, как резанная.

На последних словах меня бросило в жар. Я тяжело сглотнула, реальность стала потихоньку доходить до вялого сознания. Наконец, сонная дымка растворилась, я крепко сжала телефон в дрожащей руке, чувствуя, как от паники теряю твердую почву. О, Боже…

– М-м-ми-и-иша… – я заикалась из-за страха, ком в горле мешал нормально говорить. – Он… он…

– Вот только не надо разыгрывать предо мной комедию, – кажется, свекровь сейчас скривилась. – Ты даже не удосужилась сообщить мне, что мой дорогой сыночек, моя кровиночка…

Римма Петровна заплакала, автоматически вызывая во мне чувство вины. Да, мне жаль, что не позвонила ей, но у меня было столько потрясений, что попросту забыла обо всем на свете! Думаю, узнай она первая, также не сообщила бы мне. Мы квиты.

– Просто скажите, что сейчас с Мишей! – потребовала. – Ему стало хуже после того, как я ушла? Что?! – теперь уже я кричала.

Можно было сколько угодно обвинять друг друга, но мужу от наших перепалок не стало бы лучше. Я прислушалась, не разбудила ли случайно Иру, но в квартире стояла гробовая тишина.

– Как ты вообще посмела уйти? – вместо ответа она нападала на меня. – Твой муж лежит сейчас беспомощный и…

– Какой от меня там толк? – перебила я свекровь. – В реанимацию меня не пустили, так что мне, сидеть около стекла и гипнотизировать Мишу взглядом? Думаете, он от этого быстрее пойдет на поправку?

Может, я была не права, что ушла, оставив мужа на квалифицированных врачей? Но, действительно, чем я могла помочь, кроме слез и непрекращающейся паники?

– Это все ты виновата! Хотелось тебе красивой жизни, прямо требовала ее от моего сына, наседала. Я всегда говорила Мишеньке, что у тебя нет сердца, случись что, так не побрезгуешь и переступить через него. И вот, пожалуйста, при первой же проблеме ты сбежала, поджав хвост!

С каждым новым предложением свекровь пробивала молотком мою уверенность стальными доводами, я уже и не знала, может, и в самом деле поступила как последняя дрянь, что ушла? Может быть, следовало сидеть под реанимацией до «победного»? Свекровь пошатнула мою уверенность и посеяла внутри зерно сомнений.

– Пожалуйста, скажите уже, что случилось? Не просто же так вы мне позвонили рано утром, – фактически стала умолять ее.

– У Мишеньки остановилось сердце, но к счастью, врачи сумели стабилизировать его состояние. Добрая медсестра, у которой ты забыла его телефон, набрала меня, и вот я здесь. Но где же, позвольте узнать, любящая жена? Что-то не вижу тебя.

Я почувствовала, как у самой едва не остановилось сердце, меня колотило от страха и паники. Из глаз брызнули слезы, а слова Риммы Петровны звенели в ушах, устраивая при этом настоящий хаос в мыслях. Неужели это тот самый знак, о котором я молила перед тем, как уснуть? Знаешь, Господи, очень жестокий знак!

Теперь я уже не сомневалась, как поступить дальше. Нельзя допустить, чтобы с Мишей происходили ужасные вещи. На автомате встала с кровати и оделась, забрала сумочку…

– Ну, чего замолчала? Совесть проснулась? – свекровь все еще висела на проводе, а я до сих пор не знала, что ей сказать. Во мне вдруг вскипела ярость, полностью направленная на Литвинова. Скотина, добился своего, самым гнусным способом! Разве он мужчина после этого?

Прежде чем уйти, я написала Ире записку и вдруг заметила на столике флакончик. Схватила его и сунула в сумочку.

– Ты не сдержал свое слово, значит, не жди того же от меня, – произнесла с уверенностью и твердой решимостью.

Будь что будет. Мне уже все равно…

– Что ты там бормочешь? – черт, совсем забыла, что до сих пор не сбросила звонок и хожу с телефоном в руке.

– Я приеду… Позже.

Сбросила вызов, пока свекровь не взорвалась новыми обвинениями. Я была настроена воевать до последней капли крови и как раз в таком настроении нужно ехать к Литвинову, прямо сейчас, пока огонь мести не потух. Сначала я планировала разобраться с Игнатом, а уже потом – думать, что делать дальше.

Пока ехала, все думала, не повернуть ли назад, пока не поздно? Решение далось мне нелегко, отчасти сработал сильный испуг за мужа. Если откажу, кто знает, какой будет следующий шаг Литвинова. Свекровь еще подлила масла в огонь, намекая, будто мне совсем плевать на Мишу. Но ведь это неправда! Я же боролась за него, вовсю искала пути решения нашей проблемы, в конце концов. Так хотелось ей заткнуть рот и рассказать про космический долг, но пожалела и без того перепуганную за сына женщину. Может, будь у меня ребенок, я бы так же общалась со своей невесткой? Обвиняла ее во всех смертных грехах и желала сыну лучшей девушки?

Мысли о детях еще больше ударили по психике, слезы уже ручьем катились по щекам, я даже не стала их стирать. Плевать, в каком виде появлюсь перед Литвиновым: в простых джинсах, толстом вязанном бесформенном свитере и с размазанной тушью после слез. Вдруг посмотрит на меня такую и передумает, даст нам отсрочку?! А что, как вариант!

Но понять, зачем ему я нужна, было сложно? Неужели только для того, чтобы унизить Мишу, растоптать его, показав, что даже его жену он легко смог прогнуть. Вздохнув, все же стерла мокрые дорожки со щек. Я должна сказать мужу, на какой отчаянный шаг пошла ради него, ради нас. А дальше… Дальше мне думать совершенно не хотелось, ведь это предательство, а его не прощают, даже за миллион долларов.

Попасть в дом Литвинова оказалось не так просто, как я думала изначально. Такси через шлагбаум на территорию не пропустили – нет разрешения. Из будки поста охраны вышел здоровенный бугай в военной форме, оглядел меня с ног до головы, а затем уже уточнил:

– Далеко собралась? – встал в позу, словно от меня могла на самом деле исходить угроза.

– Я к Литвинову… По работе, – солгала, но, похоже, охрану не проведешь.

– Фамилия?

– Токарева.

Он достал из кармана брюк телефон, что-то полистал в нем, а во мне тем временем все больше росло напряжение.

– Тебя нет в списке, так что проваливай по-хорошему.

– Конечно, меня нет в списке! – взорвалась от негодования. – Ситуация непредвиденная, и ее нужно срочно решить, иначе господин Литвинов может попасть на очень крупную сумму, а вы потом окажетесь крайним. Не я!

О, да, верзила засомневался: нахмурился и еще раз просмотрел свой телефон, будто пытался найти мою фамилию в каких-то других списках. Впускать все равно не спешил, а мне была дорога каждая потерянная минута.

– Я сейчас позвоню, а ты молись, чтобы о тебе там знали, иначе пеняй на себя.

Я слышала лишь нечеткие обрывки фраз, охранник отошел подальше к шлагбауму и говорил очень тихо, будто рассказывал слишком ценную информацию. Уму непостижимо! Если Литвинов действительно хотел, чтобы я к нему приползла, то почему не внес заранее в список? Или так интереснее играться с жертвой, ставя ей невыполнимые задачи?

– За тобой сейчас придут, – чопорно известил, пряча телефон обратно в карман.

Спасибо и на том. Ждать пришлось недолго, буквально через пять минут явился уже знакомый мне человек, один из похитителей. Дал охраннику отмашку, а меня подозвал к себе. Вот и все, Вика, назад пути уже не будет. Я крепко прижала к себе сумочку, в которой лежало снотворное. Хоть бы меня никто не обыскивал, иначе беды не миновать.

К счастью, мужик все время молчал, а когда пришли к дому, не отобрал сумочку. Хороший знак, наверное.

– Игнат Владиславович ждет тебя в комнате. По лестнице, первая дверь справа.

В доме было очень тихо. Мне бы смутиться, что пришлось подорвать засранца в такую рань, но… Плевать. Пока внутри все еще плескалась твердая решимость, наспех поднялась на второй этаж, безошибочно нашла комнату. Не стуча, распахнула дверь и бесцеремонно вошла.

– Манерам тебя, похоже, не учили, – возмутился Игнат.

Он лежал на огромной кровати, закинув руки за голову. Одеяло было приспущено до талии, словно мужчина специально выставил свою накаченную грудь напоказ. Литвинов, судя по открывшейся мне картинке, был в изумительной форме и мог без проблем дать отпор кому угодно. Не хотела засматриваться, но разве это реально? Игнат специально напряг все мышцы, я ахнула и запоздало поняла, что наглец специально выводит меня на эмоции. Пришлось быстро вспомнить, почему я здесь и где сейчас Миша.