Лабиринты любви

– Да нет, – улыбнулась Маша в ответ. – Родители картошки наложили, банок с соленьями и вареньем. Мне и не надо всего этого, но не обижать же стариков.

– Верно, – согласился мужчина, – обижать стариков не следует. – Меня Олег зовут, – представился он.

– А я Маша.

Войдя в квартиру, Маша смущенно предложила незнакомцу пройти, «выпить чаю». Тот не стал ломаться, а тут же прошел на кухню, по-хозяйски расположившись на стуле возле окна.

– Я ничье место не занял? – внимательно глянул гость на хозяйку.

– Нет, что вы! Я живу одна… – она чуть замялась, – и люблю сидеть вот здесь.

Маша показала на узкое пространство между кухонной стенкой и столом.

– Такая красивая женщина и одна? – удивился гость. – Куда же смотрят ваши мужчины!

Женщине приятно было слышать эти слова, и в душе она молилась, чтобы мужчина вдруг не глянул на часы и не заторопился уходить.

Но страхи её были напрасны. Олег, видимо, никуда не спешил, и компания одинокой женщины его вполне устраивала. Его глаза неотступно следовали за женщиной, суетящейся на кухне, от его внимания не ускользнули ни забитый продуктами холодильник, ни отличного качества чай, ни сияющая чистота жилища Маши.

– Люблю ветчину, – сообщил Олег, уминая бутерброд и запивая его чаем. –Особенно с водочкой.

Сказал он это вскользь, но осчастливленная вниманием Маша тут же кинулась к холодильнику, вытащила нераспечатанную бутылку.

– После дня рождения осталась, – смущенно проговорила она, боясь, как бы мужчина не заподозрил её в пьянстве.

Они выпили по рюмке.

– Сейчас бы горячего, – протянул Олег. – Борща или мяска тушеного.

Второй раз повторять не пришлось. Маша резво начала рубить мясо, а гостю предложила отдохнуть в комнате. Олег ничего против не имел, и скоро, вольготно развалившись на диване, смотрел по телевизору криминальную хронику.

Минут через тридцать его внимание переключилось с экрана на божественные запахи жареного мяса. Щелкнув пультом телевизора, мужчина направился на запах и застал раскрасневшуюся Машу, хлопочущую над сервировкой стола. Теперь там, вместо тарелки с бутербродами и чайными чашками, стоял хрустальный салатник, на керамическом блюде исходили жиром и специями хорошо прожаренные куски свинины. Рядом с початой бутылкой водки стояло марочное вино.

– Хлебца, дай, – гость потирал ладони в предчувствии славного ужина.

– Ой, забыла, – хихикнула Маша и поставила перед ним плетенку с хлебом.

Олег одарил женщину нежным взглядом, потом потянулся к бутылке.

– Тебе водочки или вина налить?

Маша вообще-то пила редко и помаленьку, но в тот вечер разрешила себе «гульнуть» на полную катушку.

– Мне как вам…

– Слушай, к чему такая напряженка – вам, нам…Давай сразу на ты! Хочешь, выпьем на брудершафт?

Женщина промолчала, а гость, загоревшись идеей, наполнил их рюмки почти до краев, переплел свою руку с рукой Маши и одним глотком выпил. Женщина отпила маленький глоточек, но в ожидании неизбежного в таких случаях поцелуя даже не почувствовала едкую горечь водки. Её сердце молотом колотилось у самого горла, позвоночник будто размяк, руки и ноги заледенели. Но все тут же прошло, как только губы Олега властно захватили в плен её губы. Его руки крепко сжали тело Маши и потянули к себе. Поцелуй был недолгим, но крепким. Впервые в жизни её так целовали. Каждая частичка её тела загорелась огнем, в голове зашумело, и она ничего не видела вокруг и не слышала.

Для Олега же в этом поцелуе, по всему видать, ничего особенного не было. Он разглядывал раскрасневшееся от желания лицо Маши, понимающе улыбался, а его глаза обещали ни с чем не сравнимые ласки. Потом…после ужина.

Самые смелые мечты Маши Кожухиной сбылись в ту ночь. Правда, ей не с чем было сравнивать, и поэтому грубость и нахрапистость мужчины она приняла за бешеную страсть. Олег был не романтическим любовником из классической литературы, а захватчиком, варваром, который берет все, что ему надобно. Но грубые ласки неожиданного гостя ничуть не расстроили женщину: большой, сильный мужчина и ведет себя соответственно, думалось ей. Странно было бы слышать от него ласковые словечки, ощущать легкие прикосновения. Нет, Олег был властным, опытным мужчиной и за одну ночь дал понять, кто в их союзе главный и чьей воле отныне будет подчиняться Маша.

Так Маша Кожухина познакомилась с мужчиной, можно сказать, своей мечты. Олег Коноров работал водителем междугороднего автобуса, проживал в Долгопрудном, а в их городе бывал через три дня на четвертый. Высокий, широкоплечий, с усами, которые придавали ему вид казачьего атамана, Олег предпочитал кожаные куртки, джинсы, зимой и летом носил солнцезащитные очки.

А в ту первую незабываемую ночь Маша испытала то, о чем только читала в дамских романах и побывала на «вершине блаженства» три или четыре раза. Разумеется, после этого она стала рабыней своего мужчины, но перед работницами отдела кадров наутро она предстала королевой. Все отметили, как изменилась Маша.

– Уж не влюбилась ли ты? – смеясь, спрашивали девчата.

– Дал бы Бог, – тихонько проговорила старшая из них, отметив накусанные, горящие губы Маши.

А начальник отдела, Осип Семенович, крякнув, стал подсчитывать, в каком месяце Кожухина соберется в декретный отпуск.

Следующие три дня Маша жила в ожидании автобуса из Москвы. Но не просто ждала, а готовила достойную встречу любимому. То, что она влюбилась в Олега, сомнений не было, но думать о том, что и тот в неё влюбился, боялась – вдруг сглазит.

К следующей встрече Маша накупила продуктов в одном из самых дорогих магазинов, запаслась дорогущим вином и по штуке выбрала на рынке самые свежие и красивые фрукты.

Она и себя не оставила без внимания, вернее, ту одежду и белье, в чем решила встретить Олега. Рассматривая себя в зеркало, Маша находила, что выглядит привлекательно и даже сексуально в бледно-лимонном шелковом комплекте, состоявшем из крохотных трусиков, которые на её широких бедрах и вовсе превратились в незаметную полоску, и коротенькой комбинации, состоящей наполовину из золотистых кружев.

– Олег, Олеженька, милый… – шептала своему отражению Маша и представляла, как крепкие руки мужчины медленно, но уверенно стянут с неё это лимонное великолепие, а потом начнут мять и тискать её безжалостно, впиваться пальцами в нежные места, а потом творить с её телом все, что пожелают.

Автобус с пассажирами из Москвы приходил часов в семь вечера, а назад отправлялся в семь утра. И каждый рейс Олег приходил к Маше и оставался у неё до утра. Соседи всегда знали, когда приезжает Олег: аппетитные запахи говорили сами за себя, а наутро страстно-просящий шепот и уверенный бас гостя указывали на то, что пришла пора любовникам расставаться.

Заимев любовника, Маша, разумеется, втайне мечтала, что Олег оценит её женственность и покладистость, убедится, какая она хорошая хозяйка, и предложит ей замуж. Но прошло полгода, а решительных действий водитель автобуса не предпринимал. Зато с завидным постоянством приходил к Маше с обязательной бутылкой водки, наслаждался поистине царским ужином, а потом валился на белоснежную постель и небрежным жестом звал к себе Машу. Только если раньше он демонстрировал приемы африканской страсти, то через несколько месяцев снисходительно позволял женщине любить себя, говорить ему ласковые слова, демонстрировать готовность к любым сексуальным фантазиям мужчины.

Иногда Маша задумывалась над тем, что её женское счастье немного ущербное, может, чуть постыдное. Но мысль расстаться с Олегом повергала её в отчаяние. Ладно, уговаривала она себя, пусть у неё не так, как у других, и не дарит Олег ей, своей любовнице, подарков, не показывается с нею на людях и не соглашается на то, чтобы позвать кого-нибудь в гости. Зато у неё теперь есть мужчина, который со временем станет законным мужем. Только нужно подождать.

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но однажды Олег забыл у неё барсетку с документами. Маша это обнаружила минут через тридцать после его ухода. Не теряя ни минуты, она рванула на автовокзал, чтобы успеть до отхода автобуса. Ей это удалось, а он из благодарности поцеловал её на виду у всех. Женщина решила, что это неспроста.

Автобус тронулся после того, как контролер проверил у пассажиров билеты. А контролером была Машина знакомая.

– Что, у тебя теперь пригрелся? – спросила она.

– То есть? – не поняла Маша.

– А что тут непонятного? Человеку надо где-то переночевать, поужинать да позавтракать. В гостинице дорого, вот он и пристраивается к одиноким, вроде тебя. Переночует с комфортом, поест с аппетитом, а за все удовольствие – бутылка водки. Да и ту, поди, сам вылакает, так?

Маша смотрела на знакомую контролершу и не могла сообразить, о чем идет речь. Та заметила изумление на лице Маши и безжалостно закончила:

– Не расстраивайся, ты не первая у него и не последняя. И не женится он на тебе: жена у него в Долгопрудном и двое детей.

Сказала и пошла, а Маша долго не могла с места тронуться. А когда домой вернулась, так за уксус схватилась. Хорошо девчата к ней пришли, когда она в тот день на работу не вышла. Спасли.

Подарок к серебряной свадьбе

Когда в присутствии Марины Николаевны Погодиной произносят слова «серебряная свадьба», она вначале вздрагивает как от прикосновения льдинки к теплому после сна телу, потом облегченно улыбается, а под конец безудержно смеется, чем приводит собеседников в недоумение. Ей приходится оправдываться тем, что именно с серебряной свадьбой у неё связаны смешные воспоминания. Мол, погуляли на славу, есть, что вспомнить в старости.

На самом же деле Марине Николаевне в день собственной серебряной свадьбы было не до смеха.