Не бойся. Как уйти от негативного сценария в жизни

• как прикладная психология не прикладывалась к реальной жизни и про сапожника без сапог;

• как от 250 рублей за консультацию вышла на собственную школу тренеров и доход с шестизначной цифрой;

• как создала очередь из ВИП-клиентов на консультирование.

Я хочу вас вдохновить, замотивировать в первую очередь, описав честно, с чем мне пришлось столкнуться и как я находила выход. Что я проработала, что поборола, что отпустила и, наконец, полюбила в себе, чтобы жить своими целями, ценностями, желаниями и, как следствие, своей жизнью.

Эта книга будет интересна обычным людям, которые не понимают почему, ну почему у них не получается, почему они никак не решаются стать тем, кем хотят. Конечно, все мы разные, и причины быть не при деньгах и любимой профессии у нас тоже разные.

Но есть общие моменты:

• неуверенность в себе;

• нелюбовь к себе;

• комплексы;

• низкая самооценка;

• недостаток внутренних ресурсов и опор (привет из детства);

• тревожность;

• страх ошибки;

• страх успеха;

• огромное количество ограничивающих убеждений, не имеющих к реальности никакого отношения.

Мы живем в мультике этих глюков всю жизнь, даже не пытаясь оспорить когда-то сформировавшуюся модель.

Когда вы начнете сомневаться в своем укладе жизни, вы начнете расти.

Я попыталась. Было непросто. Чуда не случилось. Были годы упорной работы над своими страхами. Возможно, когда вы будете знать, куда копать, вы найдете свое внутреннее сокровище быстрее и у вас еще останется желание жить и радоваться.

* * *

Мое детство – это сокровище инициаций от родителей.

Их любовь и отношение друг к другу были сказочными. Я видела их эльфами, два блондина, тонкие и красивые люди, одаренные талантами и вкусом. Мама по образованию химик-технолог, а по жизни – превосходный и тонкий дизайнер интерьеров. Отец родом из Казахстана, художник-монументалист по образованию и художник в сердце, писатель. В нашем доме всегда были белые стены, увешанные папиными картинами. Каждая картина – подарок маме. В гостиной – зеркала во всю стену, на полках – коллекционный винил.

Помню, мама захотела кухню, расписанную под хохлому, и папа создал шедевр своими руками и одной тонкой кистью. Мама всегда давала папе отдыхать и громко чихать. Папа всегда украдкой шлепал маму по попе и называл самой красивой женщиной в мире. Я, как обезьянка, лазила между ними, я плод их любви.

Самое теплое воспоминание помню, как сейчас. По четвергам мама ходила в сауну с подругами в дом напротив нашего. Мы жили на 9-м этаже. Папа знал, во сколько мама будет выходить из здания, и каждый раз на протяжении 10 лет выставлял колонку в окно и на всю мощь включал ее любимую песню. Она громко смеялась, махала руками, красиво шагала, будто по подиуму, – она шла для него.

А я гордилась тем, какая у меня красивая мама. И какой папа принц для нее. В эти моменты я испытывала опыт единства, нерушимость нашей семьи, безопасность и беспечность. Я проживала опыт искренних, страстных отношений с раннего детства. Я видела, как мама восхищается папой, как он превозносит ее. Мне очень повезло.

Я очень похожа на свою маму в 30 лет. У нас есть и винил, и зеркала в пол, и у нас тоже есть своя обезьянка – плод нашей любви.

Меня всегда поддерживали, в меня верили. Я была единственным ребенком, и вся любовь досталась мне. И тем не менее это не избавило меня от трудностей. Однажды мои родители пропали, а вместе с ними пропало и мое детство.

Мне было 10, когда отец потерял работу. Сначала пришлось затянуть пояса, потом пояса продали и затягивать уже было нечего. На семейном совете, в котором я, разумеется, не участвовала, родители решили, что самым лучшим и правильным будет уехать на заработки в другую страну. А меня отправить жить к бабушке, хорошей, просто замечательной, но не такой близкой мне, как мама. В одночасье я потеряла родителей, свой дом с привычными и любимыми вещами, школу и друзей. Жизнь с бабушкой сильно изменила меня. Я была сообразительным и очень чутким ребенком и быстро сделала неутешительные для себя выводы:

1. Никто не станет решать твои проблемы, учись добиваться всего сама.

2. То, что выглядело нерушимой стеной, может оказаться куском фанеры. Я иначе стала смотреть на других детей в школе, понимая, что за жизнерадостным Колей или мрачной Катенькой могут скрываться глубокие переживания и проблемы. Ведь именно так было у меня.

3. Ничто не вечно. Все заканчивается: и плохое, и хорошее.

Это не самые подходящие знания для маленького человека, но они помогли мне определить свой путь в будущем. Через какое-то время родители вернулись обратно, и вроде бы все стало хорошо, но не так, как прежде.

Они пропустили важный этап моей жизни и взросления и вернулись к другой дочери. Я была вычеркнута в сложный период их жизни, не видела, как они борются со сложностями и преодолевают проблемы, и не узнавала своих родителей.

Сейчас у нас хорошие теплые отношения, но я до сих пор горюю по пропущенному куску моего детства. Маленькая Ира была чудесной. И очень- очень ранимой…

Был во мне инфантилизм, были и безденежные привычки. Многого я не понимала и просто ждала, что «оно само». Как-то. С помощью коллажа и визуализации или потому, что я хороший человек.

Вот, кстати, правила, которые я выпилила из себя: «Хорошо делай – хорошо будет» или «Главное – заниматься любимым делом, и тогда будет все»… А что все?

Я специально написала про свое детство. Я его действительно помню как счастливое. Но это не является гарантией того, что вы будете ДЕЙСТВОВАТЬ.

Когда мы прорабатываем страхи и травмы из детства, мы это делаем, чтобы у нас не было зависимости от чужого мнения, выученной беспомощности, низкой самооценки, завышенных ожиданий, перфекционизма. Мы избавляемся от детских автоматизмов, потому что наши мамы и папы – это люди, прожившую жизнь, которые хотят покоя и телевизор. А мы все живем, думая, что должны носить им пятерки и оправдывать их ожидания.

Сама по себе эта проработка НЕ ДАЕТ денег, славы, признания, любимого дела. Она дает адекватность и шанс услышать свои желания и помогает делать то, что нам нравится. Но ДЕЛАТЬ все равно нужно самой. А это уже новые привычки. И вот их встраивать лично мне было очень трудно.

Я не могу сказать, что в мой подростковый период я разыгрывала родителям драмы и трагедии. Серьезно, я была такой дочерью, которую можно пожелать другим людям. Ну, в смысле хорошим людям. Подарочный ребенок: думающий, анализирующий, с книжкой в руках. Кстати об этом… В мои 14 лет именно родители ввели меня в увлекательный мир психологии, вручив серию книг.

Мама всегда говорила: «Ты вечно всех спасаешь, тащишь букашек и таракашек домой». С грустным, жалостливым лицом я всякий раз появлялась на пороге и, как сестра-монахиня, рассказывала ей очередной план спасения того, кто помощи в общем-то не просил. Вероятно, это немного беспокоило маму, потому что вскоре родители отдали меня на дзюдо. Спорт, по их мнению, должен был воспитать во мне характер и волю к победе. Мне же было обидно за слабых, и я не чувствовала удовлетворения от своих побед, наоборот, жалость и желание разделить этот триумф с тем вторым – тем, кто слабее. Белое кимоно не сильно изменило меня, и я так же всем все прощала и отдавала, обходила острые углы и избегала конфликтов.

Во мне было много неуверенности в себе и своих силах, и с возрастом это чувство никуда не ушло, а, наоборот, росло вместе со мной. Я замечала, что где-то отличаюсь от своих друзей и что меня легко обидеть, сделать мне больно. К сожалению, это замечали и другие. Сейчас эмпатия – прекрасное качество, очень ценное для психолога, но в детстве оно было моей ахиллесовой пятой.

Постепенно сострадание сместила нелогичная ярость и жажда революции. Так, словно внутри меня сидела воинствующая амазонка, и я чувствовала, что это не просто соседство, что у этой безумной хватит дури реально всем помогать. И я стала действовать. Некоторая моя помощь другим была во вред, потому что нельзя сделать человека счастливым против его воли. Однако постепенно, вроде бы спасая других, я стала успокаиваться. И вышло так, что своей помощью другим спасла себя. Я уже не была неуверенной в себе, молчаливой, рефлексирующей девочкой. И неистовой амазонкой с копьем наперевес тоже не была. Во мне появилось много спокойствия, энергии и радости. Иногда я не понимала, что именно меня так радует, просто потому что и этого было достаточно.

Сейчас я уверена в себе. Я знаю, куда иду. Я люблю этот путь, и даже кочки на нем, даже ухабы, даже мои падения и шишки на коленках я тоже люблю.

Иногда мне попадаются острые камни, и больно ранят меня, к примеру, письма от моих хейтеров и травля в интернете. В детстве что-то подобное убило бы во мне сострадание и сделало бы жестокой по отношению к другим. Сейчас же я внимательно читаю письмо, думаю, могу ли я помочь человеку или весь его посыл – бессмысленная ненависть к миру? Плачу иногда – почему нет? Это прекрасный рабочий с детства метод решения проблем, и… соглашаюсь с хейтером. Да, я неидеальная и несовершенная.

Я живой человек и могу вызывать неприязнь, могу не нравиться, могу ошибиться в конце концов. Так бывает. Теперь я чувствую себя свободно и даже могу обсудить ужасные, едкие комментарии обо мне с коллегами или с вами, читателями.

Я искренне считаю, что большой путь не может быть легким и простым. Но я наслаждаюсь моментом и люблю представлять, что будет там, дальше.

Я хочу однажды проснуться дряхлой 80-летней бабулей в мире, где нет детских домов, потому что тут детей любят.

В этом мире жизнь спокойна и размеренна. Где я больше не испытываю чувство тревожности, меня не пугает, что я чего-то не успею, упущу важное, откажусь от места, которое безопаснее и лучше моего. В моей груди щемит от распирающего меня счастья. Это сродни чувству, что испытывает ребенок, заглядывая утром под елку. Он УЖЕ видит подарки, но ЕЩЕ не знает, что именно его ждет.

Итак, уже в школе я поняла, кем буду. Все случайности не случайны. Родители подарили мне книги по психологии. Не все в них было мне понятно, но я заглатывала страницу за страницей, читая их, словно увлекательный роман.

Потом как-то я прицепилась к маме по поводу ее реакции на конфликт на работе. Вы же знаете, подростки бывают очень въедливыми. Мама обронила: