Лаборатория чувств. Часть 2

Мы останавливаемся у двери.

– А ты в каком? – интересуюсь из вежливости, но он трактует это по-своему.

– Хочешь зайти?

– Дурак.

– Номер 2419 – через одну дверь от тебя.

Не давая закончить ему, потому что он наверняка уже приготовил очередную саркастическую речь по поводу моего любопытства, первой выпаливаю то, что приходит в голову:

– Я звонила Олесе, но она не ответила. А говорили, менеджер будет на связи круглосуточно и «решит все ваши проблемы», – хмыкаю многозначительно.

Не знаю точно, зачем говорю об этом. Чтобы объяснить, почему обратилась за помощью именно к нему? Или чтобы понять, как он оказался здесь раньше меня вместо того, чтобы развлекаться с другими девчонками?

Он усмехается, и мне на миг кажется, что он разгадал мои мысли.

– Скорее всего, ей сейчас не до нас. Она осталась в клубе, там веселье в самом разгаре.

– Почему тогда ты здесь?

Он смотрит на меня и молчит.

Поднимаю бровь, ожидая ответа и не отступая. Нет, Гранников, я тоже умею своего добиваться.

– Чтобы спасти тебя, вероятно, – всё равно уходит он от ответа.

– Очень благородно, – закатываю глаза и прикладываю магнитный ключ к двери, собираясь завершать вечер.

Но в последний момент всё же оглядываюсь и говорю от души:

– Спасибо. Правда. Я бы на твоём месте вряд ли так поступила.

Он усмехается, и когда я уже захожу в номер, слышу:

– Просто знай… – и оборачиваюсь. Он смотрит на меня вполне серьёзно и продолжает: – Что ты мне очень дорога.

И уходит, не дожидаясь ответа, засунув руки в карманы джинсов.

Кажется, он не привык признаваться в чувствах.

А я, кажется, не смогу теперь спать, получив новую порцию противоречивых мыслей и целый клубок сомнений и страхов.

Глава 7

Утром мне кажется, что вся эта история с признаниями у двери номера мне просто почудилась. Возможно, под влиянием алкоголя (хотя пила я немного) или стресса. Но окончательно убивает надежду даже не это. У двери номера 2419 – того самого, где ночует Антон – я вижу Олесю. В коралловом платье (неприлично коротком!), с распущенными волосами, с огромными кольцами в ушах (на мой взгляд – вульгарщина) она выходит из номера «подопечного», смеясь, и, едва дверь за её спиной закрывается, видит меня.

– О! Я как раз хотела и тебя проведать. Как самочувствие?

– Прекрасно, – выдавливаю сквозь зубы, стараясь, чтобы это звучало не слишком агрессивно.

Ну какая мне разница, кто там с Антоном в номере?

С другой стороны, это просто отвратительная подлость: признаваться в любви одной и тут же мчаться к другой.

Хотя… Стойте, стойте, она ведь вчера не отвечала на звонки, а он был в отеле… Может быть, они уже были вместе, в одном номере, в тот момент, когда я маялась в холле?

Эта мысль меня оглушает. А Олеся, словно прочитав мои мысли, окончательно добивает «соперницу»:

– Антон сказал, у тебя вчера украли деньги и ключ. Извини, я оставила телефон в сумочке и… – пожимает плечами настолько невинно, словно это не она, а я виновата. – В общем, всё же хорошо решилось?

Оставить её победительницей я не могу, поэтому хладнокровно заявляю:

– Да, обошлось. Но, чтобы в следующий раз мне не пришлось в панике искать того, кто поможет, хотя эту работу должен делать наш менеджер, я намерена сообщить руководству. Может быть, нам подберут кого-то более ответственного.

И, покачивая бёдрами, ощущая себя триумфатором, покидаю поле боя, чувствуя её растерянный взгляд в спину.

Сообщать или нет – я ещё не решила. Да и что это изменит? Не она, так другая, и вряд ли лучше.

Вчера нам объявили о том, что сбор в 10 часов в зале переговоров на первом этаже. Я показываю свой бейдж и меня пропускают. Надо же, здесь охрана – я и не думала, что всё так серьёзно.

Несмотря на то, что я прихожу на пять минут раньше назначенного времени, здесь уже собрались все участники и их менеджеры, кроме Антона и нашей Олеси. Она появляется после меня, он – ровно в десять. Бросает на меня короткий взгляд, кивает в знак приветствия и занимает свободное место по другую сторону овального стола. Главный администратор – светловолосая ухоженная женщина лет сорока пяти, которая будет нас сопровождать – объявляет распорядок дня. Прямо сейчас идём на завтрак, после чего перемещаемся в Тверь, где проведут небольшую экскурсию по городу и снимут это для первого выпуска пятничного шоу. Затем – встреча с поклонниками, после чего отправляемся в следующий город. К полуночи должны быть там, нас уже ждут.

Егор смеётся и заявляет, что никогда не был в лагере, и уж точно не думал оказаться в нём, будучи взрослым мужчиной.

– Это не лагерь, это тюрьма, – фыркает его партнёрша Эля.

И я с ней согласна, учитывая, насколько «добровольным» было решение большинства из нас включиться в эту авантюру.

Кормят, однако, вкусно. Нас принимает милое кафе, обслуживают быстро и качественно, вид из окна открывается невероятно милый – на набережную, а мягкая фоновая музыка, светлые удобные диваны с подушками и плетёные лампы над столами – всё создаёт обстановку уюта и гармонии.

Что удивительно, ребята даже на завтрак заказывают шашлык, в то время как в меня, например, едва влезает несколько сырников с джемом и кофе. Да и другие девчонки отделываются салатами.

Пока мы едем в автобусе, я слушаю музыку и чувствую, как внутри копится желание высказать мысли словами. Дорога и музыка всегда действуют на меня благотворно – я успокаиваюсь, мысленно проговариваю непонятные для себя вещи, прихожу в благостное настроение, а иногда пишу в телефоне заметки, коих уже накопилось немало. И, может быть, стоило бы взяться за написание романа. Или сценария. Кстати, в старших классах школы я мечтала ещё и о том, что буду не только играть в кино или на сцене, но и писать сценарии. И, разумеется, сама же исполнять главные роли. Утопия, конечно. Но что, если попробовать сделать это сейчас? Раз уж с актёрской профессией вышел такой казус.

Я сижу рядом с Ксюшей, и это ничуть не мешает. Она сперва тоже слушает музыку, а потом засыпает. Парой разместились лишь Петя и Таня, остальные – по дружбе или, как в моём случае – как придётся.

Антон сидит «на камчатке» с Гурамом. Сначала я слышу его голос и смех, но, прибавив в наушниках музыку, смогла избавиться от этого звука.

Экскурсия по Твери длится около двух часов. Мне нравится центр города, набережная. Я жалею, что не успеваю заскочить в дом поэзии, который возглавлял мой любимый поэт Андрей Дементьев. При этом у моих «коллег» прогулка по городу не вызывает столь ярких эмоций, и я злюсь на их лень и примитивность мышления, из-за которых нам могут попросту не устраивать больше экскурсий в других городах.

А вот на еду в кафе после все набрасываются так, будто не ели полгода. Не люди, а звери какие-то, честное слово.

Я всё это время так и хожу с Ксюшей, хотя у нас мало общего, но, по крайней мере, это лучше, чем в одиночестве, и мы порой фотографируем друг друга. В кафе садимся вчетвером – с Петей и Таней. Обстановка становится лучше, однако расслабиться и поболтать нам не дают, предупреждая, что на поздний обед есть двадцать минут, а после нужно ехать на площадку к поклонникам.

Встреча в семь, мы приезжаем за час, за девочек тут же берутся гримёры, которые и наряжают, и красят, и волосы плойкой накручивают – всё делает один человек, прикреплённый на вечер к каждой из нас.

– Девочки, вы не поверите, – произносит Ксюша, которая сидит от меня через кресло. Она сегодня ни на шутку разговорилась и сыплет историями и новостями словно из пулемёта, пока нам наводят красоту: мне рисуют стрелки, а ей – укладывают локоны. – Я только что посмотрела на сайте. Угадайте, сколько стоят билеты на встречу с нами?