Тридевятое царство

– Нормально. Я ещё и виноват, – пожал плечами Иван.

И подумал, что он тоже такой. Долго петляли по лесу. И вышли на поляну. Мягкая трава-мурава. Мелкие белые цветочки. А в центре перекосившаяся избушка на курьих ножках. Только нога была почему-то одна. Рядом на траве сидели Жаба, Ворона и старик. Играли в карты.

– Долго вы ходите. Мы уже заждались, – пискнула Жаба.

– Класс. А вместе придти нельзя было? – возмутился парень.

– Нельзя. По сказке положено. Проси избушку повернуться. Помнишь как? – спросил Леший.

– Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом, – проговорил Иван.

Ничего не произошло.

– Ты громче крикни. Она глуховата стала. Состарилась, – каркнула ворона.

Иван крикнул громче. Опять ничего. Ещё раз. Тишина.

– Спит она, что ли? – квакнула Жаба.

– Сейчас разбужу! – взметнулась ворона. Села на крышу и громко каркнула. Избушка вздрогнула и со скрипом медленно повернулась. Дверь открылась и показалась взлохмаченная голова грязной старухи.

– Чо припёрлись? Спать не даёте. Вечно вам не живётся спокойно. Кого это привели? – окинула она взглядом компанию.

– Иван-царевич пожаловал. С Кащеем будет биться. Лес и Алёнку спасать, – сказала Жаба.

– Чего с ним биться? Сам скоро помрёт. И царство его прахом пойдёт, – удивилась Баба Яга.

– Ты что, старая. Он же бессменный. Тьфу, бессмертный – возразила Ворона.

– А смерть в игле. Забыли. Заржавеет и хана ему, – не унималась бабка.

– Пока ждать будем, сами прахом станем. Не бузи. Помоги Ивану, – рявкнул старик.

– А то, что. В болоте утопишь? Я и так вся плесенью покрылась от безделья. Хрен с вами. Пусть заходит. Хоть какое-то развлечение, – согласилась она.

– Иди, иди. Не робей. Не съест. Зубы давно выпали. Кашей питается. Филин, местный лекарь, совсем оборзел. Только за злато зубы вставляет. А где его нынче взять? Времена не те. Всё Кащей к своим рукам прибрал, – сказал Леший, подталкивая палкой Ивана к избушке.

Тот нехотя пошёл. Из двери выпала лесенка. Иван осторожно поднялся, с трудом протиснулся и оторопел. Огромная светлая комната. Везде чистота и порядок. Натяжной потолок, ламинат, почти евро. На столе белоснежная скатерть, самовар, блюдо с баранками, чашки и две миски с кашей. У печки опрятная старуха в белом платочке.

– Чего стоишь колом? Рот открыл. Садись за стол. Каша уже простыла. Руки только вымой, – строго сказала она.

– Бабушка, может у вас и туалет в избушке есть, – заикаясь, спросил Иван.

– И душ, и ванна, и сауна. А русский дух мог и под деревом оставить, – махнула она рукой в угол комнаты.

Иван отодвинул шторку. Медный умывальник, большое деревянное ведро под потолком в качестве душа и дырка в полу, как унитаз.

– И всё-таки я сплю, – подумал парень.

Вымыл руки. Поели каши. Выпили ароматный чай с баранками.

– Утро вечера мудренее. Иди, ложись. Завтра дела будем делать, – сказала бабка, – Я тебе на лавке у печки постелила.

Иван с трудом устроился. Жестковато, но спать можно. Яга, кряхтя, полезла на печку. И сразу всё изменилось. Стол исчез. Везде грязь и паутина.

– Чудеса, – прошептал царевич и провалился в сон. Ему снилась девушка в зелёном балахоне, страшные охранники в чёрном и огромная жаба. Она обнимала его, старалась поцеловать и причитала: «Суженый мой. Я тебя дождалась». Иван пытался оттолкнуть её и чуть не упал с лавки.

– Пора вставать, – услышал он бабкин голос.

Открыл глаза. Опять полный порядок. Покачал головой, но ничего не сказал. Ели кашу и пили чай.

– Теперь поговорим. Где смерть Кащея, ты знаешь. Но её ещё надо достать. Друзья друзьями, а с Горынычем биться придётся. И пламя потушить и головы снести. Водомёта и огнетушителя у меня нет. Сам что-нибудь придумаешь, не дурак. А вот, где меч взять подскажу. Ворона доведёт до пещеры. Там разберёшься. Да, Алену он прячет в башне. Баранки в дорогу возьми, пригодятся, – выпроводила она его.