Толстой – детектив

– Понимаю-понимаю, Алексей Александрович. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

И Дмитрий Иванович ушел, впрочем, ни он, ни Каренин не знали, что окно соседней комнаты было открыто, и весь их разговор был прекрасно там слышен.

А Нехлюдов слово свое сдержал, хотя и вернулся, когда уже совсем стемнело. В большом доме все спали, и окна были темными. Только под самой крышей светилось полукруглое окно, наверное, это Сережа читал там со свечой книжку. Людей Дмитрий Иванович вокруг не приметил, но где-то недалеко женские голоса пели красивую песню. Он прошел в комнату, приготовленная для него на первом этаже, и бросился на диван. Неожиданно Нехлюдов подумал про Катюшу и вздохнул. Как хорошо, что завтра он опять ее увидит, ну, а теперь пора спать!

Утром Нехлюдов рассказал Алексею Александровичу о том, что узнал в городе. Оказывается, в поместье есть тайна! И доказательством этого служила газета, которую он под честное слово одолжил в городской библиотеке. В ней была небольшая заметка, которая называлась «Золотые детки», и сообщалось в ней следующее. «В середине девятнадцатого века в поместье долгие годы жила семейная пара Безуховых – Петр Петрович и Наталья Николаевна, в девичестве Ростова. Детей у них не было, и одной из причин этого было то, что они были кузеном и кузиной, то есть двоюродными братом и сестрой.

Пьер Кириллович Безухов, отец Петра Петровича, в 1825 году стал, как известно, декабристом и был сослан в Сибирь, а его жена Наталья Ильинична, как и некоторые другие женщины, поехала вслед за ним. Детей же своих от законного мужа, она оставила Марии Николаевне, жене своего брата Николая Ростова. Так вот маленькие Петя и Наташа Ростова с ранних лет росли вместе и скоро полюбили друг друга. Повзрослев, они вступили в законный брак, несмотря на отрицательное отношение к этому родителей жениха и невесты. И жить они стали в имении, которая им досталась в наследство от дальних родственников, а детей у них не было.

Однажды на годовщину свадьбы Петр Петрович подарил своей супруге Наталье Николаевне двух деток как бы годовалого возраста, изготовленных опять же, как говорят, из золота, – мальчика и девочку. Правда, их лица, ручки до локтей и ножки до колен были покрыты нежнейшей розовой эмалью, да так искусно, что, если отойти от них на несколько метров, этих «золотых детишек» можно было вполне принять за настоящих ребятишек. Наталья Николаевна была в восторге от столь щедрого подарка и сразу занялась обустройством детской комнаты и соответствующего гардероба.

«Золотым деткам», как их все стали называть, отвели отдельное помещение на втором этаже и показывали гостям, как редкую диковинку. Скоро про них стали говорить, как про «жемчужину» губернии, и о «золотых детках» даже писали в разных странах.

Но последние годы супруги жили очень уединенно и никого не принимали, довольствуясь услугами столь же пожилой семейной пары слуг. Умерли они в один день, потому что Наталья Николаевна пережила Петра Петровича всего на несколько часов.

Старые слуги сразу же отправили весточку в Отрадное, где жили родные усопших. Те же, как и многочисленные другие родственники, приехав, занялись организацией похорон и, как и следовало ожидать, захотели заглянуть в комнату с «золотыми детками».

Но когда дверь отворили, там никаких фигур не было, а на всем лежал толстый слой пыли, показывающий, что сюда уже много лет никто не заходил. Слуги тоже ничего не знали об их исчезновении. Родственники Безуховых и Ростовых еще несколько лет искали по всему поместью пропавших «золотых деток», но ничего так и не нашли, хотя перерыли весь парк. Даже пошел слух, что и не было никогда «золотых деток», а были лишь гипсовые мальчик и девочка, покрашенные блестящей краской. Также выдвигалось предположение, что «золотых деток» давно расплавили, сделали из них слитки золота и продали. Словом, тайну свою супруги унесли с собой. И поместье с тех пор стоит покинутым, хотя иногда появляются сведения, что туда прокрадываются неизвестные и что-то там делают».

Алексей Александрович был очень удивлен полученными сведениями, взял газету у Дмитрия Ивановича и обещал все в точности переписать, а потом газету в целости и сохранности вернуть ему. Но как все это можно было связать с полученным анонимным письмом, они оба даже предположить не смогли.

Ну, а жизнь тем временем в имении шла своим чередом. И пока они продолжали обсуждать «золотых деток», к Лидии Ивановне пришла Долли, чтобы поблагодарить за пирожки, которые каждое утро ей посылали, но та и слышать ничего не хотела.

– Что вы, что вы… У вас же дети. А для нас пироги ночью пекут, и я вам и во второй флигель сразу велю часть их отнести.

– Дети… Какая это все-таки забота! Я без конца штопаю свою и детскую одежду, а Стива… Ой, что это я! Как будто жалуюсь! До осени благодаря Алексею Александровичу и вам, мы здесь спокойно проживем, а потом уж…

– Дорогая…

– Нет, это для вас пирожки – мелочь, Лидия Ивановна, а для меня очень важно. Знаете, я вам так благодарна, потому что мне здесь хорошо и спокойно. Я счастлива! Давно такого чувства не испытывала. Дети не болеют, а ведь это главное! Вы же знаете, что Стива мне денег почти не дает, даже доходы с моего имения себе забирает. Правда, моя сестра Китти и ее муж мне немного помогают, этим я и живу.

– Зная Стиву, я хорошо представляю, как вам с ним нелегко.

– Да, я с детьми не так богата. Конечно, мое имение приносит некоторый доход, но он весь уходит Стиве. Мне помогают, но так стыдно всегда в чем-то нуждаться. У меня ведь осенью уже будет двое детей учиться в гимназиях, и совсем маленьких тоже двое.

– Да, у нас Сережа в этом году тоже приступает к прохождению курса. И это для меня также очень тревожно. Знаете, я попрошу Алексея, ой, Алексея Александровича, сделать вам денежный подарок к осени.

– Спасибо, дорогая! Это так благородно с вашей стороны, только, пожалуйста, не давайте денег Стиве, а только мне в руки.