Горький – детектив

– Это вряд ли. Обратите свой пыл на кого-то другого. Вот, например, на него. А я уж, простите, ухожу!

– На кого?

– На него!

К ним как раз спешил Семен Семенович.

– Юленька! Что же ты меня бросила? Я хожу, ищу тебя везде.

– Извините меня, я хотела поговорить наедине с Павлом Михайловичем, но он не стал со мной разговаривать. И это забавно…

– Юлия! Давай, наконец, объяснимся!

– Объяснимся?

– Да. Я люблю тебя! Как только увидел, так и полюбил.

– Что?

– Я же вижу, как тут тебе нехорошо! Поедем со мной! Все твои капризы будут исполняться, я и завещание изменю, много денег тебе оставлю! Но только брось ты своего мужа, моего племянника! Ну, на что он тебе? Он же изводит тебя ревностью! А мы с тобой поедем, куда глаза глядят! Я ведь не старый, мне еще и шести десятков нет! И волос вон сколько на голове, а у твоего-то мужа уже маленькая лысина имеется!

– Что вы говорите, Семен Семенович? Вы же только недавно жили с Басовой! Ради вас она ушла от мужа!

– Да не вспоминай ты, с кем я жил, Юленька, много их было! И не ради меня она ушла, а мужа оставила. А я ее лишь в тот момент поддержал! Но странная она все-таки, эта Варвара Михайловна! Ушла, так живи со мной, радуйся! Так ведь нет, с первых дней нашего с ней бытия, она стала меня жизни учить или плакать, представляешь, чуть не покончила с собой. Так она мне надоела, уж прости! Никакой игры, никакой легкости, только страдания. Не выдержал я! Сказал, вот тебе деньги и езжай-ка ты обратно к своему мужу! И брата своего с собой забирай!

– Власа?

– Да, хотели мы с ним гимназии да больницы строить, но запал у него быстро прошел. Вот я им двоим и говорю, поезжайте-ка вы оба обратно! И представляешь, она поехала, покаялась, и муж ее принял, и брат ее опять у него помощником служит. Добрый у нее супруг и любвеобильный, хотя всем известно, что с горничной, пардон, живет. Говорят, уже двух деток с ней прижил.

– Я и не знала.

– Но ты, Юлия, другая! Ты живая! Ты не вернешься к мужу! Уйдем со мной, прошу. Ну, что тебе Петр, твой муж? И что тебе Павел Власов? А мы с тобой… Соглашайся, Юленька!

– Подождите! Так сколько вы мне отпишите?

– Сто тысяч! Вот прямо сейчас и поедем в адвокатскую контору, есть тут у меня одна на примете. Туда мы и отправимся! И сто тысяч моих обязательно тебе достанутся! А сейчас все мои деньги твои! Трать, сколько хочешь! Мне не жалко!

– Да?

– Слово даю! Я миллионщик!

– Знаете, Семен Семенович, я подумаю. Я ничего не обещаю, но…

– Подумай-подумай! Хорошенько подумай! Ну, а теперь мы с тобой сначала позавтракаем! Ух, как я проголодался! Эй, извозчик! И шампанское выпьем!

– Выпьем!

– Эх, Юленька! Да мы с тобой, душа моя, сейчас пир горой закатим! Вот только извозчика кликну!

Двоеточие куда-то ушел, а Юлия Филипповна осталась одна. Она села на скамейку и задумалась.

– Ах, если бы я только могла, если бы могла…

И у нее по щекам непроизвольно потекли слезы.

– Нет, плакать я не буду! Не буду!

И через минуту, когда Двоеточие появился на извозчике, она уже смеялась, а он целовал ей руки, и путь их лежал в ресторан.

Но только они уехали, у дома Павла появились два других человека. Первым из них был Константин Сатин, который хотел уже было постучать в калитку, а вторым – Петр Иванович Суслов, не давший ему это сделать.

– Что ты тут все вертишься?

– А что? Тебя это не касается!

– Может, и касается. Ты мою жену сегодня здесь видел?

– Нет.

– Но она к Павлу иногда приходит?

– Приходит.