Убийства в литературном кругу

– А вы их тоже любите?

– Скажем так, я их читаю наравне с другой серьезной литературой. Ведь классика – она всегда классика!

– Вот в этом я с вами согласна. Но вы тоже должны согласиться со мной в том, что ваш клуб попал в нелегкую ситуацию, и помощь кого-то извне вам не помешает.

– В этом смысле, да! Но я очень привязался к нашим женщинам, и не хотел бы, чтобы их кто-то обидел.

– Знаете, я вообще могу сейчас повернуться и уйти и никогда больше в окружении вашего клуба не появляться.

– Нет, что вы! Я этого совсем не хочу. Если вы им помогаете, то спасибо вам за это.

– Тогда, что вы хотите?

– Хочу, чтобы вы не причинили никому, к кому я хорошо отношусь, зла.

– Я и не собираюсь! Хотя неужели мое слово для вас что-то значит?

– Да. Знаете, я старомоден и верю в честное слово.

– Тогда, слово чести! Я на стороне невиновных и хочу выяснить истину.

И после этих слов я с Георгием Вагановичем раскланялась, и мы разошлись по домам, а там я завалилась спать.

А на следующий день на пресс конференцию Кузьминой я немного опоздала, но, по счастью, когда я присела на стул в последнем ряду, она еще не начиналась.

Народу было много. Может быть, все эти загадочные смерти сыграли свою роль, а может, народ, действительно, любил читать книжки этой писательницы. Кстати, некоторые из присутствующих людей, между собой по-приятельски общались. Наверное, они уже не раз встречались на таких конференциях. Неожиданно я увидела Алексея. И этот товарищ что тут делает? Он тоже меня заметил и помахал рукой

– Привет!

– Привет! А вы, Алексей, случайно не знаете, почему не начинают?

– Писательница задерживается.

– Да? А почему?

– Неизвестно. Но, между нами говоря, до нее никак не могут дозвониться.

– А вы не думаете, что …

– Думаю. Точнее, боюсь об этом думать.

– Ужас! А ваша знакомая как себя чувствует? Я имею в виду четвертую писательницу. Михалевскую.

– Узнали, значит. Но в этом я и не сомневался. По телефону говорит, что хорошо. Но я ей не особо верю.

– Вообще-то я бы тоже ее словам не поверила.

– А вы с той теткой из клуба виделись?

– Почему вы думаете, что мы должны были видеться?

– А разве нет?

– И какой ответ вы хотите от меня услышать?

– Любой. Потому что я и без него уверен, что вы с ней встречались, а, может быть, и еще с кем-нибудь из их клуба. Сюда-то вы зачем пришли?

– А вы?

– За дополнительной информацией.

– Какой?

– К размышлению.

– Вот и я тоже.

– Но что-то долго эту встречу не начинают.

– Вы думаете, что с Кузьминой что-то случилось?

– Что-то уж точно. Только вот что? Может быть, она в пробке стоит, а, может быть, у нее простуда, или, может быть…

– Ой, не надо! Я даже думать об этом боюсь!

Между тем, люди в зале, а, в основном, это были женщины, расходиться не собирались. Скорее всего, все смотрели то шоу по телевидению и поэтому ждали хоть каких-то объяснений. Наконец, в зал вошла милая девушка и сказала, что пресс-конференция сегодня не состоится, и о времени ее проведения будет сообщено дополнительно. А вот новую книжку писательницы, те, кто хочет, может приобрести прямо сейчас. После этого в зал вошли парни с коробками в руках, и в них лежали книги. Алексей пожал плечами.

– Ясно, что ничего неясно. А вы кофе выпить не желаете? Тут внизу хороший кафетерий.

– Я бы и съела что-нибудь. У меня, когда волнуюсь, всегда очень аппетит разыгрывается.

За кофе и бутербродом Алексей о наших запутанных делах не говорил, видно не хотел мне портить настроение. Зато потом, когда мы вышли, на улицу, он произнес.

– Я думаю, что скоро мы опять с вами встретимся.

– И я даже догадываюсь где.

– Да? И где?

– Завтра похороны Соколовой, и вы обязательно туда придете. Впрочем, как и я. Поэтому до встречи!

– До встречи! Знаете, а вы мне очень нравитесь!

– Приятно! А как же ваша знакомая писательница? Михалевская? Разве вы о ней уже забыли?

– Нет, что вы! О ней так просто не забудешь! Я просто констатирую факт, что вы мне нравитесь. Только и всего!

– Ладно, верю, до встречи.