Я знаю твой секрет

Виолетта никогда не отличалась склонностью к эпатажности. Самое "вызывающее", что я у неё нашла – светлые дранные джинсы и клетчатую рубашку оверсайз. Собственно, это на себя и натянула.

– Не нравится?

– Ну как сказать… Хотелось бы больше зрелищности.

Вы на него только гляньте. Зрелищности ему хочется. Окей, будет ему зрелищность.

Не отрываясь от вождения, стягиваю с себя расстёгнутую рубашку, отшвыривая скомканную тряпку Артемию.

– Так лучше?

– Однозначно.

Да вижу. Аж глазки заблестели при виде атласного укороченного корсета на косточках. Вообще, так-то, эта штучка задумывалась как нижнее белье, но раз уж такое дело…

Едем по вспыхивающей от фонарей и светоотражающих табличек магистрали, утопая в ритме не спешащего засыпать города. За окном накрывающая Питер ночь, из магнитолы, разрывая динамики, долбит включенный мной металл, а салон топит от выбрасывающихся в воздух феромонов.

Брошенные невзначай взгляды, случайные прикосновения, многозначительные улыбочки – обоюдный флирт на грани фола. Та его стадия, когда пора срывать одежду и отдаваться греху, забив на мораль..

И мне, к слову, нравится это. Та искра, что пробегает между нами, она… вдохновляет.

Вдохновляет, воодушевляет и возбуждает. Подбавляет этакого огонька, заставляя кровь вскипать и клокотать, как беснуется в кастрюле, накрытая крышкой, вода.

Не зря из злополучной троицы я выбрала именно Спиридонова. Он не только выигрывает внешне на фоне Грекова и Тузова, но и обладает таким пылким темпераментом, что заскучать с ним мне однозначно не светит.

Сворачиваем с эстакады в сторону Петергофа, правда до него так и не доезжаем. Тормозим возле проходного пункта, за которым возвышается не так давно выстроенный жилой комплекс.

Многоэтажный стеклянный аквариум с панорамами на триста шестьдесят градусов. Райончик мегаэлитный, с пентхаусами, имеющими выходы на крышу, так что не удивительно, что на въезде стоит пункт охраны.

При требовании предъявить разрешение на проезд слегка впадаю в ступор, ведь у меня его, конечно же, нет. На самом деле я даже не знаю, к кому в гости мы припёрлись, но даже не удивляюсь, когда на подмогу приходит Спиридонов. В отличие от меня прекрасно обо всём осведомленный.

Минуты не проходит, как нас, пробив по здешней базе, спокойно пропускают на территорию.

– Что, знакомые? – не могу не полюбопытствовать.

– Нет, конечно. С избалованными мажорами дружбы не вожу. Просто навёл справки. Нам направо, к третьему подъезду.

Направо так направо. Объезжаем облагороженный скверик, сворачивая за угол.

– Зачем нам вообще сюда надо? – найдя ближайшее свободное место, оставляем джип и идём к подъезду. Хотя, наверное, правильно назвать это вестибюлем. В соответствии с уровнем здешней помпезности. – Какая разница, где выполнять задание?

А то ведь и адрес, и время указали.

– Полагаю, потому что непосредственный "заказчик" сейчас там, – кивают на мигающие цифры спускающегося к нам лифта. – И хочет самолично поглазеть на то, за что платит бабки. Могу его понять. Сам бы поступил так же.

– Странные вы люди, – поправляя воротник накинутой поверх корсета куртки, первой вхожу в распахнувшиеся двери стальной кабинки. – Ну закажите вы себе проституток и наслаждайтесь представлением. Причём не минуту, а целый час.

– Проститутки – это актрисы, – тыкают нужную кнопку, отправляя нас наверх. – Вся их напускная похоть и страсть – дешёвое представление, которое меня лично ни капли не заводит.

– Тяжело, наверное, быть тобой. Как же ты тогда смотришь порнушку? Там ведь тоже всё наигранно.

– Так я её и не смотрю, – едко ухмыляются. – Предпочитаю в ней участвовать.

Звяк. Прибыли. Десятый этаж.

Ещё раньше, чем лифт нас выплёвывает, становится слышно орущую музыку. И почти сразу понятно, почему – входная дверь открыта настежь. Заходи, кто хочет.

– Вечер в хату, господа, – первой пересекаю порог, морщась от переизбытка запахов. Тут всё: и пот, и табак, и вонючие вэйпы, и алкоголь. Убийственный для обоняния замес, приправленный духотой от многолюдности.

Народу тьма. Приходится пробираться через толкучку уже с холла, с раздражением отпихивая самых нерасторопных и слушая вслед оскорбления.

А я виновата, что просьба подвинуться игнорируется? Вот теперь ходите с мокрыми от разлитой выпивки кляксами на одежде.

Продвигаясь всё глубже: туда, где образовался импровизированный танцпол. Движ явно только набирает обороты, однако многие уже успели скучковаться в небольшие группки, оживлённо жестикулируя.

Кто-то успел найти себе пару на ближайшие несколько часов и активно её теперь оприходывает, другие же пока только её ищут, высматривая цель среди призывно изгибающихся в брачном танце полураздетых тел.

– Выпьем? – подцепляя за горлышки бутылочное пиво, протягивает мне одну Спиридонов.

– Сперва сделаем то, ради чего пришли. У меня осталось полчаса, – прищурившись, активирую зрительный радар. – И кого выбираем? Эту? – киваю на скромного вида шатенку.

Девчуля из той партии, что топчется в гордом одиночестве, чувствуя себя неловко на подобных вечеринках. Топтаться топчется, правда от скуки не забывает обрывать листья у горшочного фикуса.

Тихони-вандалы обыкновенные – самый опасный вид. Вроде мирные и вежливые, но именно после них на стенах появляются нецензурные послания, а туалеты загаживаются до состояния канализации.

– Ммм… – мой "напарник" оценивающе сканирует девицу. – Не, она стрёмная. Ты достойна лучшего. Может, вон ту брюнеточку? Она горячая.

– И на охоте. Пасёт пацана в фиолетовой толстовке, не видишь?

– О, точно, – зубами вскрыв крышку, размашистыми глотками отпивают прохладное пиво. – Тогда, может, вон ту, рыженькую? Она ничё такая.

В целом, да. И уже успела где-то наклюкаться. Это без труда читается по раскрасневшимся веснушчатым щекам и шальному взгляду, чуть ли не орущему: пока не выветрился градус ищу приключений на свою упругую!

– Подходит, – лезу в приложение Цикад, вручая Артемию айфон. – Побудешь оператором.

– О, какая честь.

– Не запори, а то отшлёпаю.

Тьфу, опять забываю, с кем разговариваю.

– Обещаешь? Учти, от слов не отказываемся!

– Просто жми на запись, клоун. Я пошла, – не откладывая в долгий ящик, выдвигаюсь к рыжей, замирая напротив неё с милейшей улыбочкой. – Скучаешь?

– Немного.

– Хочешь, развеселю? Только, чур, не кусаться, – дальше уже не тяну с пустым трёпом, и выполняю запрошенное каким-то озабоченным идиотом нелепое требование…