Я знаю твой секрет

Понятно. Значит, чем-то закинулся. На колёсах всегда энтузиазм прёт.

– А от меня что надо?

– Хотел сообщить, что девчонка твоя всем понравилась. Предложка буквально завалена заявками: выбирай – не хочу.

Лениво приоткрыв один глаз, отмечаю, что Авроры рядом больше не валялось. Свалила?

Не. Ботинки на месте, куртка тоже. А из туалета слышен шум льющейся из крана воды.

– Неудивительно.

– И я о том толкую. Вот теперь сижу и думаю: что ей дальше подкинуть?

– Что угодно, лишь бы это не задействовало левых мужиков. Иначе буду гневаться.

– Что я слышу. Неужели это ревность? Наш малыш, наконец-то, на кого-то запал?

– Иди в жопу.

– Не сейчас. У меня ещё полно дел. Мне другое интересно: рычаг давления на неё готов?

– В процессе. Она как чистый лист, мало что толкового можно выудить: ни прошлого, ни настоящего. Приехала недавно, друзей нет, с семьёй тоже мутно.

– Тогда используй план "Б". Он всегда работает без осечек.

– Сомневаюсь, что с ней проканает. Эта девица слишком уж без комплексов.

– Они все без комплексов, пока не прижмёшь к стенке. Так что делай компромат и неси. И дальше копай. Не может человек быть тенью, у всех есть скелеты в шкафу.

– Согласен, – слышу, как перестаёт литься вода. – Всё, я занят. На созвоне, – торопливо отключаюсь, привставая и оценивая появившуюся Белинскую. Эй, а почему не в полотенчике? Ради такого, так и быть, готов своим поделиться. – Всю воду мне перевела?

– Я лишь умылась, жлоб.

– Вижу. И, кстати, удивлён. Ты прям даже не стрёмная без штукатурки. Ты ведь без неё?

Без неё. Глаза менее выразительными стали и лицо чутка побледнело, но это херня. Порой такие Фредди Крюгеры под слоями краски обнаруживаются, что впору в штаны наделать.

Сомнительный комплимент оставляют без ответа, переключаясь на распускание изрядно поехавшей после сна причёски.

Раз шпилька, два, три… Десять…

На пятнадцатой не выдерживаю.

– Ты их из воздуха достаёшь? Зачем столько металлолома на себе носить?

– Красота требует жертв.

– Быть женщиной тяжкий труд?

– Не представляешь какой. И согласись, это несправедливо. Ведь в животном мире именно самец отвечает за привлечение внимания. Грива льва, хвост павлина, яркий окрас у птиц… – собрав целую горку заколок, кудряшки тщательно взлохмачивают. – В наших же реалиях всё ровно наоборот: женщины распушивают перья, вьют гнезда, выкладывают у входа цветные камушки и танцуют "цыганочку" с выходом лишь ради того, чтобы быть конкурентоспособными.

– Не, ну давай будем объективны: самкам положено быть убогими, чтоб шхериться от хищников и выносить потомство. Это естественный отбор.

– О чём и речь. У нас тоже работает естественный отбор, только в обратном ключе, – подхватив коробку с так и не тронутым со вчера Ком Ранг Хай Шаном, садятся рядом, распаковывая палочки. – Некрасивым женщинам всегда сложнее: что в карьере, что в любовных делах. И косяки прощают им куда с меньшей охотой, нежели тупеньким, зато оттюнингованным.

– Будь спокойна. Тебе точно всё простят.

– Рада слышать, – равнодушно отзываются, с аппетитом уплетая давно склеившийся рис.

– Холодное же.

– Ну и что? Всё равно съедобно.

– Я тебя, кстати, ночью одеялком накрыл, оценила?

– Оценила. И как храпишь тоже оценила. Это ж просто мрак, провериться у отоларинголога не хочешь?

– Нормально я храплю. Просто кое-кто подушку отжал, а я не привык спать без неё.

– Давно бы уже обзавелся запасной.

– Зачем? У меня нечасто остаются с ночёвкой.

– А куда ты деваешь своих разовых кулём? Закапываешь на полянке?

– Домой выпроваживаю.

– Сделал дело – отвали смело?

– Вроде того. Если кто до рассвета когда и подвисает, то только потому что мы в итоге вообще не ложимся.